Дорога в Анкорн - Рина Эйртон

– Нет, Луи. Помнишь, чем закончилась твоя последняя попытка исправить прошлое?

– Тогда всё было по-другому.

– Нет.

– Я не прошу, Эбигейл.

– А что? Приказываешь? С каких пор ты начал заставлять меня делать что-либо?

– Ты не понимаешь? Я всё время делал для тебя то, что ты попросишь. Неужели одна моя просьба, стоящая человеческой жизни, для тебя так трудна? Я хочу спасти Еву. Разве это преступление?

Он стоял так близко, что Эбигейл ощущала сбивчивое дыхание на своей щеке. В любой момент парень мог отобрать часы силой, но не делал этого.

– Не делай преждевременных выводов. Твоя бабушка будет жива и здорова.

– Может, мне поверить тебе на слово? Только вроде бы это ты говорила мне, что Блэр точно не вернется домой раньше пяти часов. Посмотри на меня теперь, – Луи положил руку на плечо девушки. – Прошу, Эбби. Мне страшно. Страшно за бабушку Еву. Я боюсь остаться один. Ты можешь представить каково это? Кроме неё у меня никого нет. Я один, Эбигейл.

Эбигейл опустила голову, не в силах смотреть на немую мольбу в глазах напротив.

– Я не могу… Если ты воспользуешься часами, то я не вернусь домой. Они больше не будут принадлежать мне.

– Так… так ты поступаешь со мной? Как последняя эгоистка, – лицо его резко переменилось. Он больше не молил о помощи. Он требовал.

– Луи, нет.

– Когда что-то нужно тебе, то можно идти на риск. А когда я, чуть ли не на коленях молю тебя о спасении, ты говоришь мне нет?

– Луи, я готова пожертвовать ради тебя, но давай подождем.

– Чего? Хочешь, чтобы я окончательно свихнулся от ожидания?

– Прошу, успокойся.

– Молчи! Стоит мне отвернуться, как ты убежишь в свое будущее, оставляя меня у разбитого корыта. А вспомнишь ты обо мне? Или будешь уже греться в руках этого Марка?

– Прекрати немедленно, Калвер, ты неадекватен.

– Я? Я более чем адекватен. Теперь я вижу твою сущность. Ты не стала бы жертвовать чем-то ради меня. Никогда. Даже если это мне жизненно необходимо. Ты такая же однодневная стерва, как и все другие.

Не выдержав, Эбигейл отвесила парню звонку пощечину. Тот отстранился, прижимая ладонь к покрасневшей щеке. Эбби надеялась, что это отрезвило Луи, но когда тот поднял злобный взгляд, она поняла: тщетно.

– Будь на моем месте, Калвер, ты тоже не особо мечтал остаться в прошлом на десять лет. Без образования, паспорта, семьи и права существовать в этом времени!

– Не особо мечтал? Да я всегда только и надеялся на то, чтобы жить с тобой под одной крышей. Я заботился о тебя, а тебя так пугает мысль остаться со мной наедине?

– Ты совершенно меня не слышишь.

– Наверное, я слишком глупый для тебя такой идеальной.

Эбби достала часы из куртки и кинула их в руки парня.

– Давай, лиши меня последней надежды. Обязуй меня любить. Ты же этого добивался.

– Нет. Я… – он растерянно уставился на часы, не зная, что делать.

– Да, Луи. Именно этого ты и добивался.

– Да ты даже не уверена, что есть какие-то правила или законы. Я верну часы, как только помогу бабушке…

– Хорошо, ради миссис Калвер я готова на это пойти. Только дело не в моей жадности или нежелании помогать тебе. Может, когда я исчезну через десять лет, ты это поймешь.

– Ты сама вбила себе в голову это! Слушай своего Кевина или Тенэбра дальше, раз не слушаешь меня.

– Вот только Кевин не Тенэбр.

– Да плевать мне кто он.

– А мне не плевать.

– Почему же? Влюбилась, может?

– Потому, что настоящий Тенэбр стоит прямо передо мной.

Луи не сразу понял смысл сказанных слов. Он хмыкнул, но вдруг посерьезнел, меняясь в лице.

– Что? Что за чушь ты несешь?

– Это не чушь, Калвер. Теперь я отчетливо вижу.

Страх, сломленность и оцепенение – всё, что осталось в итоге.

– Бред. Ты не понимаешь, что говоришь. Нет. Нет. Нет! НЕТ!

Он упал на колени, прижимая к себе часы.

– Не правда!

Часы с глухим стуком выпали из дрожащих рук. Они остались лежать на потрескавшемся кафеле, в одно мгновение потеряв свою цену. Губы затряслись, не в силах произнести и слова.

– Нет.

Луи зарыдал так сильно и громко, что люди с соседних коридоров оборачивались на истошные стоны.

– Нет, прошу.

Голос срывался то в крик, то в шепот. Он яростно растирал лицо, пытаясь остановиться, но лишь сильнее начинал плакать.

– Эбби, я никогда не желал тебе зла.

Пластырь упал на пол, а за ним покатились багровые капли крови. Один, два, три. Они превратились в маленькую лужицу на белом кафеле. Опять этот контраст.

– Я люблю тебя, Эбби.

Из разодранной раны стройным ручейком текла кровь. Эбигейл присела на корточки, кладя руку на голову парня.

– Лу, я знаю, всё будет иначе. Лучше, чем сейчас.

Кофе он всегда любил. Не горький, но терпкий, обжигающий и очень сладкий. Кофе из автомата больницы с трудом подходил под такое описание. В пластмассовом стаканчике плескалась черная жидкость, пахнущая резиной. На вкус было не лучше. Даже с тремя ложками сахара Луи чувствовал жженый привкус. Он скосил глаза в сторону Эбби, которая с совершенно праздным выражением лица пила тот же кофе, только без сахара. Как у неё это выходит?

Стараясь не разлить содержимое стакана, он поднес его ко рту. Руки дрожали и отказывались подчиняться. Глоток, за ним еще один. Каким бы кофе ни был, только он помогал успокоиться. От напряжения хотелось кричать, но Луи лишь сделал еще один глоток. Он и так сделал много лишнего.

– Простите, сэр, это Вы являетесь родственником Евы Калвер?

– Д-да, – он встрепенулся, чуть не выронив стакан из рук.

– Тогда я с хорошими новостями. Состояние удовлетворительно – жить будет, – ровным тоном сказал доктор.

Парень взглянул на доктора круглыми глазами так, что мужчине стало не по себе.

– С вами всё хорошо? Такие порезы лучше не игнорировать.

– Я знаю. Мелочи, – он махнул рукой. – Как её здоровье сейчас? Я могу увидеться с ней?

– Нет, сегодня точно нет. Больной нужен покой. А вот что по поводу здоровья… Боюсь, что в будущем отравление может сказаться на работе легких, печени, почечной системы. Так же повышается риск сердечно-сосудистых заболеваний, особенно в таком возрасте. В таких случаях рекомендуется постоянно наблюдаться в больнице.

– Да, я понимаю. Я сделаю всё необходимое.

Эбби молча наблюдала за их разговором, скрестив руки на груди. Когда доктор ушел, она приблизилась к Луи. Хоть она испытала огромное облегчение, зная, что миссис Калвер жива, голос всё равно звучал вкрадчиво и нервно:

– Ты как?

– Бывало и лучше. Но я рад, что всё обошлось.

Он прижал к себе сжатые в кулак ладони и прикрыл глаза. Радость и облегчение в нем смешались с усталостью. Эбби никогда не видела у Луи таких ярких синяков под глазами.

– Тебе нужно хорошенько выспаться.

– Знаю, но я не пойду сегодня домой.

– Не пойдешь? – она нахмурилась. – Луи, нельзя так