Однажды в Америке - Хэрри Грей

— Вас ждут. Мне кажется, что вы сами найдете дорогу. — И вновь улыбнулась своей восхитительной улыбкой.

— Нельзя же так, — произнес я. — Вы нас просто убиваете.

Она подняла брови и улыбнулась еще восхитительнее.

— Я бы каждый день давал ей по сотенной, — со вздохом произнес Косой.

— Твои мысли всегда в сточной канаве, — сказал я.

— Нет, в постели, — ответил он. Мы вошли в большое помещение, приветственно махая руками и обмениваясь рукопожатиями. Остальные работники офиса были мужчинами. Кипела бурная деятельность, показывающая, что большой бизнес движется здесь на всех парах.

Макс постучался в массивную дверь. Добродушный голос ответил:

— Заходите, ребята.

Мы вошли. Из-за стола нам навстречу поднялся мужчина средней комплекции. Он показался мне ничем не примечательным. Но, подойдя к нему поближе, я увидел его одежду. Было трудно определить, чем она привлекала мое внимание, но было в ней что-то такое, что наверняка заставило бы умереть от зависти. Адольфа Менжу[11], которого считали самым элегантным мужчиной в мире. У человека было умное, приятное лицо.

Он был мозгом, работающим на босса и на Общество. Сама идея создания вашей организации принадлежала ему. Мало кто знал, что он является равноправным партнером Франка во многих делах и предприятиях. Он не любил высовываться и держался на заднем плане. Он был силой, скрывающейся в тени трона. А когда-то давно, много лет назад он являлся компаньоном крупной брокерской конторы на Уолл-стрит.

— Как дела, Макс? — добродушно поинтересовался Денди Фил.

— А у тебя, Башка? — Он деловито пожал нам руки. — Рад видеть тебя. Простак. А что скажет мой друг Косой? — Он держался дружелюбно и по-деловому оживленно. — Вы получили от Франка задание разобраться с этим казино в Нью-Джерси?

— Да. Мы получили всю информацию, Фил, — ответил я.

— Прекрасно, — улыбнулся он. — Свяжитесь со мной, если случится что-нибудь непредвиденное или что-нибудь потребуется.

Макс кивнул:

— Конечно, Фил.

— Конечно же, мы могли бы пойти на крайние меры, — сказал Филипп, — но вы знаете мой взгляд на такие вещи: избегать насилия где только возможно и использовать его лишь в качестве последнего средства, когда оно уже неизбежно.

— Мы отлично знаем ваше с Франком отношение к подобным вещам, — ответил я.

Денди Фил вернулся за стол, выдвинул ящик и, достав оттуда пухлый белый конверт, небрежно швырнул его на стол.

— Думаю, что вы уже знаете об этом. Так, небольшой презент в знак нашей признательности вам.

Он пожал нам руки на манер занятого чиновника, вежливо выставляющего посетителей, и проводил нас до двери.

— Не теряйтесь, мальчики, — сказал он. — Пока, ребята, удачи вам.

— Пока, Фил, — ответили мы.

Когда мы проходили мимо секретарши, она подняла голову над журналом мод, который читала, и сказала:

— Пока, мальчики.

Мы послали ей воздушные поцелуи. Взамен она самыми кончиками пальцев отправила нам свой.

— Фил совсем не похож на Франка, верно, Башка? — сказал Макс.

— Да, он — теоретик, а Франк — практик, — ответил я.

Глава 22

Мы расселись по своим привычным местам: Косой — за руль, Простак рядом с ним, я и Макс поместились на заднем сиденье. Косой включил зажигание.

— Куда едем? — спросил он.

— В гараж, — ответил Макс. Он вынул из кармана конверт и вскрыл его.

— Ну, Макс, говори быстрей. Сколько? — заканючил Косой.

Макс заглянул в конверт и скорбным голосом осведомился:

— Ну, ты, наверное, уже знаешь?

Косой резко мотнул головой в нашу сторону и с тревогой спросил:

— Что?

— Тут лежит какая-то розовая бумажка, где сказано, что в твоих услугах больше не нуждаются.

Лицо Косого выразило такую растерянность, что мы дружно расхохотались.

— Ты большой ублюдок, Макс, — пробормотал он, — и прикол этот давно протух.

— Но ты же клюнул, — хмыкнул Макс и вынул из конверта деньги. Прямо у себя на коленях он принялся быстро, как заправский банковский служащий, их пересчитывать.

— Нам кинули примерно тридцатинедельный заработок. — Макс закончил счет. — Всего шестьдесят тысяч, по пятнадцать на брата. Недурно.

Косой крякнул от удовольствия.

— В этом году Санта-Клаус явился раньше обычного.

Макс разделил пачку денег на четыре равные части и одной легонько постучал Косого по макушке.

— Твоя доля, дружище Косой, купи себе заварных пирожных.

Косой не глядя взял деньги и засунул их в карман, приговаривая:

— Счастливого Рождества!

Следующую пачку улыбающийся Макс передал Простаку. Простак сначала поцеловал ее, а потом отправил в свой карман со словами:

— С Новым Годом!

Настала моя очередь.

— На вот, возьми, Башка, купишь себе шоколадку с орехами.

— С золотыми? — усмехнулся я.

Косой завел машину в подземный гараж. Мы вышли.

— Косой, — сказал Макс, — надень комбинезон, а то испачкаешь одежду, когда будешь ползать под машиной. — Затем он обратился к нам: — Эй, парни, придется снять упряжь.

Он стащил с себя пиджак и принялся отстегивать кобуру. Мы последовали его примеру. Упрятав все оружие в холщовую сумку, Макс протянул ее Косому:

— На, Косой, сунь это в ящик. Хотя нет, постой. — Он повернулся ко мне: — Эй, Башка, в Нью-Джерси слишком много копов. Если нас остановят, как в прошлый раз, и станут обыскивать, и найдут твой премиленький столовый прибор, — тон его был чуть-чуть насмешливым, — что ты им скажешь? Что ты хирург, а это твой скальпель? — Макс ухмыльнулся.

— Я и не вспомнил о нем, — сказал я, кидая нож Косому, — а ты наверняка забыл о своей штучке в рукаве. Верно?

— Ты прав, Башка, совсем забыл. Странная вещь, я вроде бы чувствую, что она на мне, и в то же время не чувствую. А без нее мне как-то неуютно.

Он закатал правый рукав, отцепил пружину и передал револьверчик Косому.

— У тебя с ножом так же?

— Да, привычка, — кивнул я. К брюху «кадиллака» был приварен длинный стальной ящик. Косой залез под машину и сунул в него сумку со всем нашим добром. Выбравшись наружу, он тщательно вымыл руки.

— Макс, а автомат ты взял? — спросил Простак.

— Нет, думаю, он нам не понадобится. Сначала надо осмотреться. Если что, пошлем кого-нибудь.

Часть пути мы проделали на пароме, чтобы не утонуть в непрерывном потоке машин и быть подальше от полицейских.

«Кадиллак» мчался по Найленд-бульвар к мосту Перт-Эмбой. Косой провел машину по мосту и выехал на шоссе, ведущее прямо к морскому курорту.

Недалеко от Нью-Брунсвика мы остановились, чтобы подкрепиться гамбургерами с кофе в придорожной забегаловке. После обеда за руль сел Простак. Косой вынул гармошку, мы с Максом поуютней устроились на заднем сиденье. Косой играл, а «кадиллак», тихо урча, плавно катил по совершенно прямому шоссе.

Мы ехали всю ночь и только на рассвете прибыли в курортный городок и зарегистрировались в самом крупном на побережье отеле. Дежурный отогнал нашу машину в гараж.

Мы заняли два смежных номера, сообщающиеся через ванную комнату. Косой сказал, что такая планировка бывает только в лучших отелях.

— Может, перед тем как залечь, поплаваем? — спросил Макс.

— Как это? — спросил Простак. — У нас же нет купальных костюмов.

— Ну и что? Можно и без них. Все равно придется мочить задницу, — сказал Макс и улыбнулся. — Гляди-ка, наш Простак становится скромником. Раз так, ладно, искупаемся в нижнем белье.

Поплавав, мы улеглись на песок и уставились в усыпанное звездами небо. Пляж был совершенно пуст. Чтобы обсохнуть, Макс и Простак стащили с себя мокрое белье. Стояла тишина, и единственным звуком был шум накатывающих на берег волн. Вот это и есть жизнь! Я задумался. Ко мне вернулся звук прошлого — рокот заполненных ист-сайдских улиц, и я вновь на миг окунулся в их жаркую духоту и нестерпимую вонь. С океана дул свежий легкий ветерок и наполнял меня совершенно новыми чувствами. Как здорово лежать вот так, чувствуя себя свободным от всего на свете и зная, что весь мир открыт для тебя. Косой поднялся и, зевая, произнес:

— Эй, может, пойдем в отель? Этот воздух какой-то вонючий, клянусь Богом.

— Не будь идиотом, — сонным голосом сказал Простак. — Ложись, этот воздух тебе на пользу.

— Ты, Косой, опять зациклился, — лениво пробормотал Макс.

— Твоя беда в том, что ты дышал только ист-сайдской вонью и просто не знаешь, что такое чистый воздух. Давай поспим прямо здесь. Представь, что ты на Кони-Айленд, дремлешь на песке. — Он повернулся на другой бок и через минуту захрапел.

Косой послушно улегся рядом, ворча себе под нос:

— На кой черт мы сняли комнаты в таком дорогом отеле, если спим на улице?

Это были его последние слова, вскоре он тоже заснул. Некоторое время я лежал, глядя в небо, и думал о том, что мы начинаем сдавать. Нас совсем умотала небольшая увеселительная поездка до побережья. Нас, парней, которым ничего не стоило сгонять в Чикаго или Флориду, провернуть дельце в Луизиане или Канаде. Наша репутация железных парней сложилась очень давно, в горячие дни становления нашего Общества. Ох, чертовски хочется спать. Это все морской воздух.