Однажды в Америке - Хэрри Грей

Я чуть не задохнулся. Подражая манере кинозлодеев, Макс произнес:

— Ты — умник, да, умник? Нам ты, умник, ни на что не нужен. Только стричь и брить. А тот, который Хемингуэй, пусть катится к чертям собачьим. Понял, умник?

Обаятельная улыбка на лице парикмахера быстро исчезла, уступив место выражению полной растерянности. Он шарил взглядом по нашим бесстрастным лицам, но мы не издавали ни звука. Макс опустился на стул и жестом велел ему начинать. В комнате стояла полная тишина. Было слышно лишь щелкание ножниц, порхающих у Макса над головой. Даже старик, попыхивающий сигаретой, не издавал ни звука. Я улыбнулся ему. Он улыбнулся мне в ответ. «Какой отличный старик этот Шварц», — подумал я.

Он чем-то напоминал мне моего отца. Скоро еврейский родительский день. Я подумал, что до праздника нужно успеть навестить могилу моего старика. Я представил, как обрадуются мама и братишка, когда увидят новый большой памятник на его могиле. В дверь снова постучали.

— Черт возьми, — сказал Косой. — Плотность населения быстро возрастает.

Это был посыльный из магазина готового платья. Я заказал ему рубашки и всякую мелочь.

— Мы носим только белье фирмы Рейса, — заметил Макс. Продавец улыбнулся:

— Будь спок, старина.

Я отметил про себя это «будь спок». Все мы до дыр затаскали «отлично», а его «будь спок» звучало несколько по-британски.

— Англичанин? — поинтересовался я.

— Нет, я родился здесь, в Нью-Джерси. — Посыльный улыбнулся. — А мое произношение и милые словечки типа «старина» я подцепил в магазине, где работаю. Он называется «Старый Лондон». У них даже носки старые — из любви к традициям.

Мы оба рассмеялись. Он удалился, пообещав быстро вернуться со всем необходимым.

После того как парикмахер закончил работу. Косой встал перед зеркалом и, приглаживая свои курчавые волосы, шепеляво пел.

— А ведь правда, што мы вше ошень шладкие и шимпатишные?

Мы последовали его примеру и поправили свои прически, стараясь выглядеть не менее женственно.

Макс заплатит парикмахеру двадцать долларов, и тот удалился с совершенно ошалелым видом. Когда за ним закрылась дверь, старик расхохотался.

— А как насчет того, чтобы покидать чего-нибудь в брюхо? — предложил Простак.

— Покидаем. После того как помоемся и оденемся к обеду, — ответил Макс. Через несколько минут прибыл посыльный из «Старого Лондона» с ворохом заказанного нами барахла. Макс расплатился. Этот парень не взял чаевых, чего мы совершенно не поняли.

К тому времени, когда мы вышли из душа, явился один из ребят мистера Шварца. Он был так увешан коробками, что с трудом протиснулся в дверь. Макс сунул парню десять долларов на чай, в результате чего тот вогнал нас в краску своими бесконечными благодарностями.

Мистер Шварц остался, чтобы распаковать вещи.

— Разрешите помочь вам, мальчики, с этими замечательными галстуками-бабочками.

Завязывая нам галстуки, он продолжал свой ненавязчивый треп. Он любовался нами так, словно мы были его любимыми сыновьями. Когда мы закончили одеваться, он еще раз оглядел нас со всех сторон, чтобы убедиться, что все в полном порядке. Заключение было благоприятным:

— Вот сейчас, мальчики, вы похожи на джентльменов.

По лестнице мы спустились все вместе. Прощаясь, старик с грустью спросил:

— Можно мне как-нибудь навестить вас?

— Мы будем рады видеть вас в любое время, мистер Шварц, — ответил я. — Пока тут живем. Как насчет того, чтобы пообедать вместе с нами?

— Нет, спасибо. Желаю вам хорошо повеселиться. — Старик помахал нам рукой и зашагал к выходу.

После обеда мы направились в гараж отеля и забрали наш «кадиллак». Немного попетляв по улицам, мы добрались до казино. Косой объехал его несколько раз, и мы хорошенько ознакомились с окрестностями. Казино располагалось в приземистом, массивном деревянном строении, стоявшем вдалеке от соседних домов и окруженном обширными ухоженными газонами. За ним находилась автостоянка, основательно заполненная автомобилями, от одного вида которых в голову лезли мысли о больших деньгах.

Глава 24

«Кадиллак» свернул на подъездную аллею. У входа нас встретил швейцар в униформе.

— Добрый вечер, джентльмены, — сказал он, протягивая Косому парковочный талон.

Один из служащих в точно такой же, как у швейцара, униформе сел за руль, чтобы отвести «кадиллак» на стоянку. Мы занялись подсчетом людей в форме, без дела слонявшихся возле входа.

— Охрана, — произнес Макс.

Мы вошли в здание. В небольшой раздевалке симпатичная девушка приняла наши шляпы. Мы поймали на себе пристальные взгляды двух высоких мужчин в вечерних костюмах, которых решили не замечать. Один из них приблизился к нам.

— Вы тут впервые? — вежливо осведомился он.

— Совершенно верно. Когда-то ведь надо начинать, — сухо ответил Макс. Мужчина отвел нас к конторке, за стеклянной перегородкой которой сидел кассир. Макс достал из кармана деньги и преувеличенно робко обратился к кассиру:

— Хочу сыграть по маленькой. Исключительно для удовольствия. Дайте, пожалуйста, стодолларовых фишек на десять тысяч долларов.

Небрежно отсчитав от толстой пачки десять тысяч, он сунул тих кассиру.

Кассир оказался видавшим виды малым: ничуть не удивившись и лишь слегка поведя бровью, он равнодушно отсчитал нужное количество фишек, и мы рассовали их по карманам. После чего проследовали в большой зал, который, судя по его размерам, был единственным в этом заведении.

— Класс! — вырвалось у Простака. Это относилось и к обстановке, и к людям. Мы помедлили у входа, делая быстрые подсчеты.

— Примерно четыреста пятьдесят человек, — сказал я.

— И все четыреста пятьдесят — олухи, — добавил Простак. Мужчины и женщины, все без исключения, были в вечерних туалетах. Макс сделал свою оценку.

— Примерно двадцать пять подсадных уток, — сказал он. Я внес поправку в заключение Простака:

— Значит, олухов на двадцать пять человек — меньше.

— Но все равно болванов с полными карманами «бабок» здесь в избытке, — заметил Косой.

— Я бы тоже хотел иметь полные карманы «бабок», но для этого нужно сперва разнюхать, как эти ребята накалывают своих гостей, — сказал Макс, первым направляясь в глубину зала.

Вдоль стен стояло примерно с десяток карточных столов. В центре комнаты, ближе к входу, находилась большая рулетка. В дальнем конце располагался новенький стол для игры в кости. Бар размещался в дальнем углу.

Мы смешались с толпой, окружавшей рулетку. Простак пристроился рядом с крупье. Косой занял место за спиной человека, которого мы определили как подсадную утку. Я встал за спиной Простака. Да, рулетка была здесь весьма популярна. Макс поставил по две фишки на три четных номера. Как только все ставки были сделаны, колесо завертелось. Макс проиграл. Тогда он поставил по три фишки на три нечета. Мне было непонятно, зачем он делает это, но, судя по сосредоточенному выражению его лица, он, видимо, решил проверить на практике кое-какие из своих идей.

И вновь, после того как крупье принял все ставки, закружилось колесо. Я посмотрел на Простака. Тот внимательно наблюдал за действиями крупье. Затем, сделав вид, что сильно взволнован происходящим за рулеткой, он слегка оттолкнул крупье в сторону. В тот же миг его рука скользнула под стол, пытаясь нащупать какие-нибудь кнопки или переключатели. Секундой позже он уже улыбаясь извинялся за свою неосторожность. В этом раунде Макс опять проиграл.

Куда Макс поставил свои фишки в следующей игре, я не заметил, так как все мое внимание сосредоточилось на Простаке, который успел переместиться к типу, находившемуся до этого под надзором Косого. С этим парнем Простак проделал тот же самый номер, что и с крупье. Он как бы нечаянно потерял равновесие, оттолкнул парня в сторону и запустил руку под стол. При этом лицо его выражало неподдельный азарт заядлого игрока. В следующем круге Макс не участвовал. Пытаясь сделать ставку, он случайно смахнул все свои фишки на пол. Со смущенной улыбкой, прося у окружающих прощения за свою неловкость, он весь кон проползал вокруг стола, собирая рассыпанные фишки. Таким образом он пытался узнать, не находится ли под ковром какое-нибудь устройство, управляющее действиями рулетки. По разочарованному выражению его лица я понял, что он ничего не нашел. Макс вновь вернулся к игре, ставя на всевозможные комбинации и используя разнообразные тактические приемы. Это, как и следовало ожидать, ни к чему не привело. Он продолжал проигрывать.

Я же в это время наблюдал за теми, кому непрерывно везло. Они, без сомнения, были людьми казино. Но каким образом им удавалось выигрывать, я так и не смог понять. Вскоре Макс отказался от дальнейших попыток выиграть на рулетке и вышел в туалет. Мы, по одному, чтобы не вызвать ничьих подозрений, покинули зал и присоединились к нему.