i cf85044c3a33e6c4 - User

Sean Karter: Я все больше склоняюсь к мысли, что виной этому неправильная компания.

Joe: К чему это ты клонишь?

Sean Karter: Можешь пожить у меня.

Joe: Нет!

И, не подумав, отправляю сообщение. Поморщившись, нажиманию на кнопку

редактирования и стираю восклицательный знак. Драма да экспрессия ни к чему!

Sean Karter: А в чем дело? Ты уже подобрала себе очередной мешок с дерьмом и

матримониальными намерениями, у которого вид из окон лучше, чем у меня?

Joe: Да уж, с отстойностью вида из твоих окон не поспоришь, Картер. Но я не гордая

потерпела бы, если бы не несколько иное зрелище. Например, очередная иностранная

студентка, с которой ты катаешься по Сиднею…

Sean Karter: Заметь, ровно в то же время я видел тебя в компании троих детей. Только ни

один из них не твой.

Joe: Да, ты отлично подбираешь выгодные лично тебе аргументы. И если бы при всем этом

ты бы еще и свои увлечения перерос — все было бы просто идеально! Ну а раз такого счастья

нам не дано, вышли мне в личку расценки на роскошные Сиднейские виды. Все. Я уехала. xoxo.

Я не включила свет. Чтобы не видеть эту чертову квартиру, я не стала включать свет, и

только это позволило мне переступить порог. Но утро…утро безжалостно. Оно наполнило

помещение не только светом, но и призраками горя и обид. Это просто невыносимо, настолько

больно, но я, невзирая на правила приличия, набрала номер риелтора в семь утра…

А теперь стою напротив входа в университет. Не ожидала, что это окажется сложным

настолько. Мне страшно зайти и увидеть, что здесь все еще ничего не поменялось, потому что

некоторые события должны что-то менять. Может быть не для всех, но для меня. Мой мир

изменился, должны измениться и декорации тоже. За спиной раздаются голоса, и я заставляю

себя сделать следующий шаг, иначе поймают и начнут расспрашивать. А я не могу говорить о

случившемся…

Однако, когда я вхожу в корпус, вижу, что на моем дисплее горят буквы: «С возвращением,

Док»! Губы сами собой растягивают в улыбку, и… ну… чуточку легче становится.

Человеческое участие творит чудеса. Не жалость, не притворство, а вот такие вот искренние

мелочи, идущие от сердца. Каждому хочется вернуться и знать, что его ждали. Меня ждали.

Пусть это и один жаждущий места Бабочек мальчишка. Или вы, может, подумали, что он за

мной по доброте душевной таскается? Ха. Вот ведь насмешили. Алло, я его Такаши.

Кафедра не изменилась. Но пришла я первой, слишком торопилась сбежать из дома. У

остальных такой проблемы не существует. Ключик от злосчастной аудитории не дает мне

покоя. Он висит на видном месте, и я не могу его проигнорировать. Я должна знать, смогу ли

бывать на «месте происшествия». Глупо было бы думать, что одну из любимых кафедрой

аудиторий исключат из расписания навсегда. Его ведь не Клегг составляет. Хватаю ключ и

поднимаюсь наверх.

Когда я подхожу к двери, ноги дрожат. Я помню Ребекку Йол и парализующую боль.

Думаю, эта девушка из моего персонального ада. Почему именно ей довелось увидеть, как я

истекаю кровью? Я спешно отгоняю эти мысли и начинаю вставлять ключ в замок. Но он не

поворачивается… Он раньше не заедал… Я вытаскиваю ключ и наклоняюсь. Замок аж

блестит… Ни единой царапинки. Его сменили! Но ключа нет. То есть… эту аудиторию закрыли

насовсем? Не знаю почему, но губы, подрагивая, изгибаются в улыбке. Ее закрыли из-за меня.

Хоть бы это сделал Шон… Пожалуйста. Я же так немного прошу! Оборачиваюсь, опираюсь о

дверь спиной и шумно выдыхаю. На один кошмар меньше. И, может быть, все не так плохо. Он

предложил мне переехать к нему, и он закрыл аудиторию. Он, блин, и не смейте спорить.

Иногда иллюзии во благо!

Ее закрыли, — слышу я голос Клегга. — Увидел твою сумку, и понял, куда ты пойдешь.

— Кто закрыл? — А вот в этом самом месте пора побиться головой о стену. Зачем я это

спросила? Зачем выставляю себя дурой?

— Картер. Причин не знаю, но теперь всем определенно спокойнее. В конце концов, там

побывала толпа перепуганных студентов… Мда…

— Роб, иди сюда, — и приветственно раскрываю объятия.

— Какое же ты горе, Конелл, — неуклюже похлопывает он меня по спине.

— Керри шутит, что мое второе имя — Катастрофа.

Клегг не комментирует, потому что согласен. А когда мы заходим на кафедру, я вижу, что

там меня дожидается знакомый потрепанный рюкзак и кофе из старбакса. Каддини ничуть не

изменился. Он все такой же долговязый и взъерошенный.

— Док, привет, — расплывается он в улыбке. — Я все-таки рискнул! — и торжественно

протягивает мне стаканчик.

Он очень забавный. Только несколько не в себе… перманентно. Пока Каддини не успел

развернуть треп о достижениях мира IT-технологий, Клегг сует ему в руку несколько банкнот и

отправляет за кофе. Шутит, что так открыто подлизываться только к одному преподавателю

неприлично. Парнишка, разумеется, не возражает, он вообще отзывчивый. Прибегает с двумя

стаканами и плюхается на стул напротив, готовый внимать всему, что бы мы не сказали, хотя в

разговоре не участвует.

— Я должна созвать конференцию параллельщиков.

— С чего это вдруг.

— Терки с Картером, — отмахиваюсь я.

— Ну давай устроим, — одаривает меня своей благосклонностью начальство.

— Ты шутишь? Здесь нельзя.

— Почему?

— Это же обитель Картера. Если ты зовешь народ в Сидней, все летят к Картеру. А он тут

вообще не при чем.

— Терки масштабнее, чем я думал, — хмыкает Клегг.

— Может, Мельбурн? — предлагаю я.

— Да брось. Это несерьезно.

— В Мельбурне отличный университет. И я регулярно переписываюсь с близнецами. Их

запросто можно попросить. Они будут счастливы. В конце концов, это отличная возможность

пообщаться с Бабочками. Да они меня кормить клубникой со сливками начнут! — Помните?

Помните мою нездоровую фантазию, да? Она все еще со мной!

— Что за больные ассоциации? — подозрительно спрашивает Клегг.

— Когда раньше мне приходилось срочно дистанцироваться от какой-нибудь гадости,

происходившей в реальности, я представляла мельбурнских близнецов, которые кормят меня

клубникой со сливками. Они такие древние, что это очень смешно. — Но ни Клегг, ни Каддини

не забавляются. Они недоумевают. — Гхм, проехали.

— Да, проехали, Джоанна, — откашливается Клегг. — И идея дурацкая. Картер никогда

тебе не позволит и шаг в сторону Мельбурна сделать.

— Почему? Я не собираюсь давать деру отсюда. Я с ним поговорю.

— Я не согласен на Мельбурн. Категорически. Запрещаю тебе это как твой начальник.

— Не надо мне тыкать в нос твоим положением. Если ты хочешь это обсудить —

пожалуйста. Только не надо бить по столу кулаком и орать «я сказал». Как ты знаешь, в любом

случае в обход тебя я действовать не стану. — От раздражения я даже свой слоеный латте

перемешиваю.

— Прости. Ты уже однажды уезжала в Мельбурн. Мы не могли это воспринять хорошо. Так

что… еще раз прости. Но нет.

Чтобы не продолжать неприятный разговор, я открываю ноутбук и захожу на портал

Бабочек. В надежде на ответ Шона посматриваю на свои сообщения. Пусто. Это что, наглядная

демонстрация несогласия с моим решением жить самостоятельно? Или, может, он, как всегда,

делает не то, о чем я попросила? Что гадать? Толку-то никакого. Вздыхаю и пролистываю

стену. Последний комментарий прислал Такаши.

TkshMk: Рад видеть, что вам лучше, Джоанна.

Joe: Спасибо, Такаши. Так здорово всех здесь видеть, будто и не расставались с самой

Сицилии.

TkshMk: Да, проект «пообщайся с Бабочкой в интерактиве» работает совсем как надо.

Joe: Да бросьте, мы вовсе не шоу-индустрией занимаемся.

TkshMk: Ну конечно, Шон не признается, но это пиар в чистом виде. И офис Бабочек тоже.

Он всего лишь набивает нам очки, привлекая новые кадры.

Joe: А я думала, что это нечто типа «один за всех». По крайней мере, Картер однажды

сказал, что Бабочкам не хватает единства. И да, здание офиса красивое. Там полная панорама

Сиднея. Откуда бы вы еще могли об этом узнать?

TkshMk: Я бы с удовольствием полюбовался.

Joe: Могу вечером прислать фото.

TkshMk: Было бы здорово.

Joe: Ладно, мне пора работать. А то по мою голову придет наш страшный и ужасный

начальник лично.

TkshMk: Хорошего дня, Джо.

Joe: Спасибо!

Однако моим мечтам не суждено сбыться, потому что у нас на кафедре появляется Шон

собственной

персоной.

И

я

просто

до

неприличия

рада

его

видеть.