Горящая земля - Бернард Корнуэлл

— Кто ты? — вопросил он.

— Утред Беббанбургский.

Наконечник копья склонился, а всадник улыбнулся.

— Нам приказали ждать тебя раньше, господин.

— Был туман.

— Добро пожаловать, господин. Все, что тебе нужно — твое. Все, что угодно!

И там были тепло, еда, эль, гостеприимство, а на следующее утро — лошади для Финана, Скади и меня. И мы поехали на юг. Ехать было недалеко, и команда отправилась со мной. Запряженная быком повозка везла сундук с сокровищами, нашими доспехами и оружием.

«Сеолфервулф» остался в безопасности на реке, под охраной тамошнего гарнизона, а мы двинулись к крепости, где, как я знал, нас радушно примут. Повелитель этой великой крепости выехал верхом, чтобы приветствовать нас.

Он что-то бессвязно ревел, кричал и смеялся; мы спрыгнули с лошадей и, встретившись на тропе, обнялись.

Рагнар. Ярл Рагнар, мой друг и брат. Рагнар из Дунхолма, датчанин и викинг, повелитель севера — и он обнял меня, а потом ударил кулаком в плечо.

— Ты выглядишь старше, — сказал он. — Старше и куда пошарпанней.

— Значит, я стал больше походить на тебя, — ответил я.

Он засмеялся, услышав это, шагнул назад — и я увидел, как вырос его живот за те годы, что мы не виделись. Он не был толстым, но казался счастливым, как никогда.

— Всем вам — добро пожаловать! — проревел он моей команде. — Почему не прибыли раньше?

— Нас задержал туман, — объяснил я.

— Я думал, может, ты погиб, — сказал Рагнар. — Но потом мне пришло в голову, что боги еще не жаждут оказаться в твоей жалкой компании.

Он помедлил, внезапно вспомнив, и лицо его затвердело. Рагнар нахмурился и не смог больше смотреть мне в глаза.

— Я плакал, когда услышал о Гизеле.

— Спасибо.

Он резко кивнул, потом обхватил меня за плечи и пошел рядом. Его правая рука, заброшенная мне на шею, была искалечена в битве при Этандуне, где Альфред уничтожил великую армию Гутреда. В тот день я сражался за Альфреда, а Рагнар, мой ближайший друг, сражался за Гутрума.

Рагнар так походил на своего отца — с широким благородным лицом, блестящими глазами, как никто другой скорый на улыбку. Он был светловолос, и нас часто принимали за братьев. Его отец обращался со мной как с сыном, и если у меня и был брат, то им был Рагнар.

— Ты слышал, что случилось в Мерсии? — спросил он.

— Нет.

— Войска Альфреда атаковали Харальда.

— На Торнее?

— А, где бы он там ни был. Я слышал только, что Харальд не встает, его люди голодают, они в ловушке, их мало, поэтому мерсийцы и восточные саксы решили с ними покончить.

— Итак, Харальд — покойник?

— Конечно, нет! — весело ответил Рагнар. — Харальд — датчанин. Он отобьется от ублюдков, заставит их бежать. — Он засмеялся. — Я слышал, Альфред несчастливый человек.

— Он никогда не бывал счастливым, — ответил я. — Его преследует Бог.

Рагнар повернулся и украдкой взглянул на Скади, которая все еще сидела в седле.

— Это женщина Харальда?

— Да.

— Она похожа на ту, что приносит беды. Так что, мы продадим ее обратно Скирниру?

— Нет.

Он ухмыльнулся.

— Значит, теперь она уже не женщина Харальда?

— Нет.

— Бедняжка, — сказал он и засмеялся.

— Что тебе известно о Скирнире?

— Я знаю, что он предлагает золото за то, чтобы ему вернули Скади.

— А Альфред предлагает золото за то, чтобы ему вернули меня?

— Точно! — жизнерадостно сказал Рагнар. — Я подумывал о том, чтобы связать тебя, как козла, и сделаться еще богаче.

Он помедлил, потому что мы увидели Дунхолм на вершине огромной скалы, стоящей в излучине реки. Над крепостью развевались привычные орлиные крылья Рагнара.

— Добро пожаловать домой, — тепло проговорил он.

Я явился на север и, впервые за много лет, почувствовал себя свободным.

В крепости ждала Брида. Она была восточной англичанкой и женщиной Рагнара. Брида молча меня обняла — а я почувствовал лишь ее скорбь по Гизеле.

— Судьба, — сказал я.

Она шагнула назад и пробежала пальцем по моему лицу, глядя на меня так, словно удивлялась, что сотворили годы, и сказала:

— Ее брат тоже умирает.

— Но он все еще король?

— Здесь правит Рагнар, — ответила Брида. — И он позволяет Гутреду называться королем.

Гутред, брат Гизелы, правил Нортумбрией из своей столицы, Эофервика. Он был добродушен, но слаб, и сохранял трон только потому, что Рагнар и другие великие северные ярлы дозволяли ему это.

— Он сошел с ума, — сурово проговорила Брида. — Он безумен и счастлив.

— Это лучше, чем быть безумным и печальным.

— За ним присматривают священники, но он не ест. Он швыряется едой в стены и заявляет, что он Соломон.

— Значит, он все еще христианин?

— Он поклоняется всем богам, — ядовито ответила Брида. — На всякий случай.

— Рагнар объявит себя королем? — спросил я.

— Он этого не говорит, — мягко сказала Брида.

— А тебе бы этого хотелось?

— Я хочу, чтобы Рагнар нашел свою судьбу, — проговорила она, и в ее словах было что-то зловещее.

Той ночью был задан пир. Я сидел рядом с Бридой, и ревущий огонь освещал ее сильное, смуглое лицо. Она смахивала на Скади, только была старше. Обе женщины распознали сходство и немедленно ощетинились враждебностью.

Арфист играл у стены зала, напевая о том, как Рагнар совершил набег на Шотландию, но слова тонули в шуме голосов. Один из людей Рагнара, шатаясь, пошел к двери, но его вырвало раньше, чем он выбрался на свежий воздух. Собаки подбежали, чтобы подлизать рвоту, и человек этот вернулся за стол и крикнул, чтобы ему подали еще эля.

— Нам здесь слишком удобно, — сказала Брида.

— Это плохо?

— Рагнар счастлив, — сказала она слишком тихо для того, чтобы ее услышал любовник.

Рагнар сидел справа от нее, а рядом с ним — Скади.

— Он слишком много пьет, — сказала Брида и вздохнула. — Кто бы мог подумать?

— Что Рагнар любит эль?

— Что ты будешь таким испуганным.

Она рассматривала меня так, будто думала, что видит меня в последний раз.

— Рагнар Старший гордился бы тобой, — сказала она.

Брида, как и я, выросла в доме Рагнара. Детьми мы держались вместе, потом стали любовниками, а теперь были друзьями. Она была мудрой, в отличие от Рагнара Младшего, порывистого и горячего. Но у Рагнара хватало здравого смысла, чтобы доверять мудрости Бриды. Ее великим сожалением было то, что она была бездетна, хотя у Рагнара имелось достаточно незаконнорожденных детей. Одна из них помогала прислуживать на пиру, и Рагнар схватил девчушку за локоть.