Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века - Антон Нестеров

Возлюбленная, о которой мечтают поэты. The Extravagnat Sheperd. London, 1653

Как мы видим, возрожденческая личность во многом отличается от личности современной – она имеет иную структуру, иной рисунок поведения, реакций и репрезентаций, и мы должны быть крайне осторожны в своих суждениях о поступках людей той эпохи и их мотивациях, иначе мы рискуем перенести наш собственный опыт на прошлое, увидеть в нем всего лишь собственную проекцию,[422] что не приблизит нас к его пониманию, а лишь отдалит.

Эпиталама, свадебный портрет и натурфилософия

Эпиталама, «свадебная песнь», – жанр настолько «консервативный», накладывающий жесткие ограничения как на возможные ходы и мотивы внутри текста, так и на их разработку, что исследователи, как правило, не питают к нему глубокого интереса.[423]

Однако если сделать шаг за пределы поля «чистого литературоведения» и взглянуть на то, как стихотворные эпиталамы в ту или иную эпоху взаимодействовали, с одной стороны, с другими видами искусства, а с другой – с социальными практиками, мы несколько иначе увидим саму природу этого жанра.

Наш интерес привлекла эпиталама Джона Донна, написанная по случаю бракосочетания 26 декабря 1613 г. фаворита короля Иакова I Английского[424] Роберта Карра (1586–1645), графа Сомерсета (ил. 47), и леди Фрэнсис Говард (ил. 46), графини Саффолк, в предыдущем замужестве леди Деверо, графини Эссекс.

Роберт Карр был в 1613 г. едва ли не самым влиятельным, после короля, человеком в Англии. Как говорили его недоброжелатели, юному Роберту Карру посчастливилось «на редкость удачно упасть с лошади». Произошло это в сентябре 1607 г., когда во время королевской охоты лошадь Карра понесла: наездник упал и сломал ногу на глазах у короля. Несчастье, постигшее стройного, хорошо сложенного юношу из благородной шотландской семьи, не могло остаться без внимания Иакова. Карр был поручен наблюдению королевского лейб-медика, а сам король неоднократно навещал больного, часами просиживая у его постели.

Николас Хилльярд. Иаков I. 1614. Королевская коллекция

Падение обернулось для Карра стремительным возвышением: в 1607 г. Карр получает во владение Шерборнское поместье, конфискованное у одного из фаворитов Елизаветы I, сэра Уолтера Рэли, обвиненного в государственной измене, в 1611 г. его жалуют титулом виконта Рочестерского, в 1612 г. он становится личным секретарем короля, членом Тайного Совета, кавалером Ордена Подвязки, в 1613 г. (накануне свадьбы) получает титул графа Сомерсета[425]… Не в последнюю очередь это стремительное восхождение Роберта Карра к вершинам власти объясняется еще и тем, что в глазах Иакова I юноша заменил преждевременно умершего наследника престола, принца Генри (1594–1612).

Леди Фрэнсис Говард (ок. 1593–1632) была дочерью сэра Томаса Говарда, одного из лучших мореплавателей елизаветинской эпохи, человека, которому король Иаков, по сути, был обязан своей жизнью – именно сэр Томас обнаружил бочки с порохом, заложенные в Парламенте накануне выступления короля перед палатой лордов 5 ноября 1605 г. – это покушение вошло в историю как «Пороховой заговор».[426] Признанная придворная красавица,[427] в июне 1606 г. леди Фрэнсис была выдана замуж за Роберта Деверо, 3-го графа Эссекса.[428]

Однако сразу после бракосочетания сэр Роберт, который был лишь годом старше своей жены, отправился в Италию продолжать образование, а леди Фрэнсис вернулась жить в поместье матери, О дли Энд, в Саффолке. Более того, по возвращении мужа из-за границы леди объявила, что требует развода – ссылаясь при этом на то, что из-за бессилия сэра Деверо в «браке» она так и осталась девицей.

Заслуги ее отца и пылкие просьбы Роберта Карра, у которого с леди Фрэнсис к тому времени вспыхнул роман, заставили короля, вопреки противодействию епископа Кентерберийского, удовлетворить эту просьбу – и на декабрь 1613 г. была намечена свадьба Фрэнсис Говард и Роберта Карра.

Однако серьезные возражения против этого брака выдвигал личный секретарь и, что гораздо важнее, конфидент Роберта Карра, сэр Томас Овербьюри (1581–1613).[429] Сын довольно крупного землевладельца из Глостера, Томас Овербьюри (ил. 39) получил образование в Оксфорде и юридической школе Миддл-Темпл и служил под началом государственного секретаря Роберта Сесила. С Карром Овербьюри познакомился еще во время поездки, в свите Роберта Сесила, в Шотландию в 1601 г.: госсекретарь по поручению королевы Елизаветы вел с Иаковом переговоры о передаче тому английского престола и об установлении англо-шотландской унии. Оказавшись в Англии, Карр возобновил давнее знакомство и вскоре обнаружил, что нуждается в услугах гораздо более умного и хорошо образованного сэра Томаса. Вскоре Овербьюри становится «человеком, что стоит за королевским фаворитом» – и во многом управляет делами государства. Королева Анна крайне отрицательно относилась и к Роберту Карру и к Томасу Овербьюри (так, свидетели вспоминают, как однажды, увидев из окна Карра, идущего в сопровождении Овербьюри на аудиенцию к королю, королева Анна преднамеренно громко заметила: «К нам изволили пожаловать Карр со своим гувернером!»), что кончилось неизбежным скандалом, разразившимся в 1611 г. Чтобы не попасть в Тауэр, Овербьюри был вынужден бежать в Париж, однако вскоре Карр вытребовал его оттуда, заверив, что скандал исчерпан, а без Овербьюри он никак не может управиться со всеми хитросплетениями придворной жизни…

Роберт Пик. Генри, принц Уэлльский и Роберт Деверо, 3 – й граф Эссекс, на охоте. Ок. 1605. Королевская коллекция

Неизвестный автор. Роберт Деверо, граф Эссекс. 1620. Национальная портретная галерея

Овербьюри был наперсником сэра Роберта, покуда у того развивался роман с леди Фрэнсис, однако, узнав о планах молодых людей требовать развода леди с законным супругом, а потом – заключать брак, резко воспротивился, резонно опасаясь, что тогда на сэра Роберта будет влиять уже не он, а семья леди Фрэнсис. В глазах Фрэнсис Говард и ее родственников Овербьюри из наперсника возлюбленных превращается в опасного свидетеля, и тогда сэр Томас Говард делает попытку убрать Овербьюри подальше – уговаривает Роберта Сесила отправить молодого человека послом в Россию… Овербьюри отказывается. За неповиновение 21 апреля 1613 г. его заключают в Тауэр, однако, боясь, что в ходе следствия может всплыть информация, ставящая под угрозу ее развод с мужем, леди Фрэнсис посылает Овербьюри отраву. 14 сентября 1613 г. Томас Овербьюри умирает. Леди благополучно получает развод и 26 декабря сочетается браком с сэром Робертом Карром. Однако два года спустя одна из служанок леди Фрэнсис на смертном одре сообщает об истории с отравлением, и 17 октября 1615 г., по инициативе Фрэнсиса Бэкона, искавшего повода ослабить влияние Карра при дворе, супругов арестовывают. Граф и графиня Сомерсет предстают перед судом.[430]

Лэди Фрэнсис объявляет, что во всем виновата она одна, яд был получен ею от астролога и медика Саймона Формана,[431] а муж ни о чем не ведал и никак к смерти Овербьюри не причастен… В этом было спасение. Саймон Форман пользовал весь светский Лондон, а вместо гонораров просил клиенток оставить автограф на память… Учитывая, что среди них была сама королева Анна… дело замяли. В 1622 г. леди выпустили из Тауэра – по королевскому помилованию[432]… Карру пришлось ждать освобождения до суда, который состоялся лишь в 1625 г. После освобождения супруги навсегда уезжают в свое поместье. Далее их ждало лишь прозябание и забвение… И все же, можем ли мы отрешиться от странного чувства: эта пара любила друг друга? Чем обернулась эта любовь – особый вопрос. Пребывающий в несколько ином измерении, чем формула Данте: «Любовь, что движет солнце и светила…»

Жалоба отравленного рыцаря. Памфлет, ходивший по Лондону в связи с судом над супругами Сомерсет. Ок. 1615

То положение, которое занимал Роберт Карр при дворе, обеспечило повышенное внимание к этой свадьбе. Многие от Карра зависели, многие связывали с ним весьма существенные планы на будущее.[433] Протекцией графа Сомерсета не раз пытался воспользоваться Джон Донн. Известно, что еще до 1613 г. он несколько раз ходатайствовал через посредничество Роберта Карра перед королем о какой-нибудь придворной должности, но король Иаков видел будущее поэта иначе и в одном из разговоров со своим фаворитом обронил: «Мы знаем мистера Донна как человека искушенного в науках и одаренного способностями к ученому богословию, из него может выйти могучий проповедник. И желание наше состоит в том, чтобы видеть его на этой стезе – и никакой другой».[434] (Последний раз Донн обращался к Роберту Карру с просьбой в 1614 г.: поэт хотел, чтобы королевский фаворит посодействовал ему в предоставлении места английского посланника в Венеции,[435] на тот момент вакантного, – однако предпочтение было отдано другой кандидатуре. Видимо, это повлияло на выбор Донна – в 1615 г. он принимает сан и вскоре получает должность придворного капеллана.) Донн (ил. 48) вызывается написать эпиталаму к свадьбе графа Сомерсета с Фрэнсис Говард. В письме близкому другу, Генри Гудьеру, уже после бракосочетания, Донн замечает: «Могу заметить – в самом общем виде – что подумывал о неком трактате, касающемся расторжения [брака],[436] – поговаривают, будто дело это вдохновлялось из Женевы,[437] но все уверены, что само решение принималось за закрытыми дверями, по воле тех лиц, чьи имена я не стану доверять бумаге. Мои скромные штудии развиваются в этом направлении, и может оказаться, что моя хилая поддержка окажется в этом деле уместней, чем эпиталама. <…> Я обнаруживаю более чем готовность – серьезное желание как-то послужить этой кампании, вот почему счел необходимым набросать несколько рифм».[438]