Тьма древнего леса - Александра Христова

– Идиот… Придурок! – зашипел на меня в ответ спустя пару иссов ошеломленного молчания эльфеныш. Э? Чего это он? Что я такого сказал-то? – Чтоб тебя харраха за язык покусала! Кретин безголовый, эс'зериато шаррэс эт! Не смей об этом говорить кому-либо, понял, придурок?! Хашшэ ирэсс-с-с-с! – И так, шипя сквозь клыки что-то совершенно нецензурное, но, увы, в силу моего пока еще небогатого словарного запаса совершенно мне непонятное, княжич стремительно пошагал к кораблю, на который уже успели загрузить наших коней. Чуть пожав плечами (и чего это на Лэя нашло?), я медленно направился за ним.

Это называется сам себе злобный дурак. Повыбрасывал из головы вроде бы ненужные мелочи… А теперь гадаю, как бы за них потом платить тройную цену не пришлось!

Дело в том, что любой взрослый эльф просто не может не уметь плавать. Для длинноухого представителя лесного народа признание в неумении держаться на воде сравнимо разве что с публичным покаянием, что этот конкретный эльф предпочитает жареных человеческих младенцев на завтрак. Шок и непонимание со стороны собеседников гарантированы.

Ась? В чем же дело? А это очень просто. Все помнят, что эльфы проживают на двух материках, причем на каждом из этих материков имеется носящий свое название Лес и своя столица? Все. Все знают, что князь раз в пару тысяч лет кочует с материка на материк, чтобы побаловать подданных обоих Лесов своим присутствием? Все. Но все ли знают, что, несмотря на такую, казалось бы, дикость, Лес на самом деле всего один, а море между материками – лишь темные воды корней? То-то и оно… Я сам ошалел, когда об этом узнал.

Любой эльф просто обязан уметь плавать и делать это хорошо, чтобы в случае чего собрать манатки в кучу, связать их в узел и, взвалив получившийся куль на спину, без помощи подручных плавающе-телепортирующих средств отчалить на соседний материк. А уж боязнь воды для него вообще нонсенс!

Небольшая закавыка тут еще и в том, что море, находящееся между двумя материками, Лес воспринимает как неотъемлемую, хоть и неконтролируемую, часть себя. И потому… Да, именно! Некая загадочная паутина мира (я так понял, это что-то по типу мировых энергетических каналов) на территории эльфов способна с легкостью переносить через это самое море клыкастых детей Леса. Но и тут есть свои сложности: во-первых, такое перемещение невероятно затратно в плане магических сил – настолько, что необходимы усилия сразу нескольких десятков магов, чтобы перенести одного-единственного эльфенка на ту сторону большой воды. А во-вторых, существо любой иной расы или вида – даже та же лошадь – будет перемелено в процессе такого оригинального перемещения в кровавую кашу. Проверено! Так что Лэй, который, в силу своего происхождения и доступа к людским… прошу прощения, эльфийским ресурсам всего Леса, вполне мог перенестись сразу на другой материк и не заморачиваться с кораблями-морями, просто-напросто перепугался, что его приятель, будучи эльфом по имени и духу, но непонятно кем по крови, имеет все шансы превратиться в кучку костяной муки и фарш для пельменей, если рискнет перебраться через море таким образом. Что ж, приятно, что обо мне хоть кто-то бескорыстно заботится… Пусть это будет даже малолетний эльфийский княжонок.

Честно говоря, в первый момент, услышав про переплывающих море длинноухих, я слегка офигел. Ничего себе! Это ж какой силищей надо обладать, чтобы всего за один световой день переплыть даже не реку – море? Но потом сообразил, что ушлые эльфы в процессе своего такого экзотического (все же в последние несколько тысяч лет в плавание пускались только совсем уж эксцентричные чудаки – прочие предпочитали комфортные корабли) способа перемещения могут беззастенчиво тянуть энергию и силы у необыкновенно щедрого по такому поводу Леса. Так что можно выдохнуть и расслабиться – зрелище бодро переплывающих океан по направлению к острову нимф клыкастиков мне не светит.

Заявив, что не умеет плавать, Лэй, по сути, сознался в своей несостоятельности как взрослого эльфа. Немудрено, что он предпочел капризничать до последнего, чем объявить такую тайну всему миру! Кому понравится признаваться, пусть и другу, что ты по своей сути все еще ребенок? То-то и оно. Княжич ожидал от меня всего: издевок, сочувствия, игнорирования… Но не того, что я с такой легкостью сообщу, что тоже держусь на воде, аки лом! Вот он и принялся ругаться от облегчения, будучи не в силах как-то иначе выразить обуревающие его эмоции.

Что ж, отчасти я его даже могу понять… Но свой заслуженный пинок – и не один! – за оскорбление моей светлости княжонок еще получит!

– Если вы не поторопитесь, то мы не сможем покинуть порт до заката, – безмятежно напомнил мне капитан.

Что, посмотрим, во сколько именно штормов это плавучее корыто со мной на борту попадет, прежде чем рассыплется на щепки? Посмотрим!

Вот так вот в темпе вальса, под сдавленные ругательства недовольного жизнью княжича, мы начали свое морское путешествие, продолжавшееся ровно один обещанный капитаном улэд, и ни днем больше – хоть по календарю проверяй!

Разумеется, плавание просто физически не могло обойтись без сюрпризов. Карма у меня такая – собирать на свою задницу все мыслимые и немыслимые происшествия. И чем больше я чего-то опасаюсь, с тем большей вероятностью это «что-то» произойдет.

Для начала буквально через день после того, как мы отчалили, корабль попал в шторм. Хор-р-роший такой, с проливным дождем, молниями, громом и обезумевшим ветром. Причем непонятно почему хмурящийся капитан и все матросы позже в голос утверждали, что шторма вообще-то в этот сезон быть ну никак не должно! Ага, а что тогда насквозь промочило мою одежду и едва не залило по самые мачты корабль? Коллективный глюк?

Впрочем, буйство стихии не доставило нам особых хлопот. Когда первые ледяные капли упали на палубу, откуда-то из недр трюма выполз на трех с половиной конечностях, щуря красные слезящиеся глазки, не первой потрепанности сильф с темно-серыми крыльями и черными волосами, уложенными в некое подобие панковского ирокеза. Недовольно поцокал языком, глядя на черные тучи, что-то заунывно провыл себе под нос, поводил руками над головой, аки Кашпировский, и, покачиваясь, неверной походкой направился по синусоиде обратно в свою нору. Э? Куда? А как же шторм?

– Ни… с этим корытом не будет, – презрительно шмыгнул носом в ответ на мой вопрос сильф. – Я купол…, поставил, он этот… шторм даже не заметит…… и…! – И, продолжая тихо и оч-чень заковыристо выражаться себе под нос, утопал куда-то на нижнюю палубу. Н-да…

Впрочем, несмотря на мой скепсис и недоверие к горе-колдуну, шторм действительно обошел корабль стороной. Все выглядело так, словно корабль попал под сильный ливень, но и только. Никакой болтанки, никаких описанных в приключенческой литературе переворотов, падений, сломанных мачт, сорванных парусов и прочих ужасов. «Темная птица», оправдывая свое название, мчалась по взбесившимся волнам, при этом даже не думая крениться, когда налетал особо резкий порыв ветра.

Понаблюдав за этим колдовским безобразием и убедившись, что даже если с палубы вдруг пропадут все матросы разом вместе с капитаном и его помощником, то с этой лоханкой ничего не произойдет, направился в нашу с княжичем микроскопическую конуру, через несколько дней после начала морского путешествия в сердцах обозванную Дайнэланом мечтой улитки. Уж лучше я буду париться в узком и тесном помещении на нарах, по недоразумению названных «кроватью двухэтажной, особо жесткой», чем окажусь за бортом! Колдовство колдовством, но плавать – да что там, даже просто на воде держаться! – я все же не умею. Смоет за борт – и прощайся с этим гостеприимным миром, Раалэс ли'ар Аторре! Будешь потом в местном раю богам доказывать, что просто хотел посмотреть. Любопытство, конечно, не порок, но своя шкурка как-то дороже.

Шторма (а их в общей сложности было аж четыре – по одному на хаидэ) не доставили нам особых хлопот: неопрятный и вечно поддатый колдун знал свое дело туго, и благодаря его усилиям наше плавучее корыто так и не отправилось в местный рай для моряков. Проблемы возникли оттуда, откуда их можно было ожидать, но все же при этом мы надеялись, что нас минует чаша сия.

Дайнэлан свалился с морской болезнью. Угу. Самой что ни на есть.

Эльф. С морской болезнью. Это было бы смешно, если бы не было так печально.

В течение нескольких дней вся команда во главе с недоумевающим капитаном и разрывающимся между сочувствием и злорадством мной наблюдала за бледно-зеленым эльфенышем, шатающимся в обнимку с ведром от борта к борту, а в перерывах между приступами невнятно поливающим ругательствами всех и вся. Пару раз княжич даже что-то попробовал на полном серьезе вякнуть насчет камня на шее и быстрой, милосердной смерти в морской пучине… Мое счастье, что я сумел вовремя заметить подобные суицидальные намерения. Куда? Топиться?! Чтобы потом с меня шкуру сняли и сушиться на собственном нир-аш-алэ повесили?!