Вторая модель (Сборник) - Филип Дик

И тут с кухни донесся смех.

Женский смех. И звяканье ложек и тарелок. И запахи. Он прекрасно знал эпоху, однако ему понадобилось некоторое время, чтобы опознать их. Жареный бекон и кофе. И горячие оладушки. Кто-то завтракал. Причем завтрак был такой, как в двадцатом веке.

Он пробрался обратно в коридор, мимо спальни мужчины — на полу валялись разбросанные ботинки и одежда — к двери в кухню.

За столиком из пластика и хромированного металла сидели симпатичная женщина под сорок и два мальчика-подростка. Они уже закончили завтракать, и мальчишки нетерпеливо ерзали. В окно над мойкой просачивался солнечный свет. Электронные часы показывали полдевятого. В углу радостно чирикало радио. В середине стола стоял большой кофейник, а вокруг живописно расположились пустые тарелки, стаканы с молоком и столовые приборы.

На женщине — белая блузка и твидовая юбка в клетку. На мальчишках — выцветшие голубые джинсы, толстовки и теннисные тапочки. Они его не заметили. Миллер застыл в дверном проеме, а женщина и дети все так же смеялись и болтали.

— Вы должны спросить разрешения у отца, — говорила женщина, пытаясь быть строгой, но едва не прыская со смеху. — Давайте его дождемся.

— А он уже разрешил! — запротестовал один из мальчиков.

— Ну тогда спроси его снова.

— Да он всегда по утрам такой ворчливый…

— Но не сегодня. Он хорошо выспался. Сенная лихорадка не беспокоила — доктор прописал ему новый антиаллергический препарат.

Она посмотрела на часы:

— Дон, иди взгляни, что он там делает. Так и на работу недолго опоздать.

— Он пошел газету искать. — Один из мальчиков отодвинул стул и встал. — Ее опять кинули мимо крыльца, и она свалилась в клумбу.

Мальчик развернулся к двери, и Миллер понял, что стоит и смотрит на них. И вдруг в голове мелькнуло: а ведь у мальчика знакомое лицо! Черт, он ведь его знает… или знал? Словно смотришь на знакомца в юности… Он весь напрягся, ожидая, что мальчик врежется в него, но тот вовремя притормозил:

— Тьфу ты, — улыбнулся мальчик. — Ты меня испугал.

Женщина быстро взглянула на Миллера:

— Ты где застрял, Джордж! Иди кофе допивай!

Миллер медленно прошел в кухню. Женщина допивала кофе, оба мальчика уже вскочили и нетерпеливо обступили его.

— Ты же сказал, что на выходных я могу пойти с ребятами из школы в поход к Рашен-ривер! — заныл Дон. — Ты сказал, что я могу взять напрокат спальник в спортивном центре, потому что мой ты отдал Армии спасения из-за аллергии на капок!

— Д-да, — неуверенно пробормотал Миллер.

Дон. Да, мальчика зовут Доном. А его брата — Тедом. Но откуда он это знает? Женщина встала из-за стола и принялась собирать грязную посуду в мойку.

— Они говорят, ты разрешил, — сказала она через плечо.

Тарелки звякали о стенки мойки, она побрызгала их жидкостью для мытья посуды.

— Но вспомни, как они сказали, что ты им разрешил прокатиться на машине, а на самом деле ничего не разрешал!

Миллер обессиленно опустился на стул. И принялся растерянно крутить в руках трубку. Потом положил ее в медную пепельницу и внимательно оглядел рукав костюма. Что происходит? Голова закружилась. Он подскочил и бросился к окну над мойкой.

Дома. Улицы между домами. Холмы вдалеке. Люди ходят, разговаривают. Какой реалистичный трехмерный задник, однако… А если это не задник?! Вдруг… И вообще, что происходит?

— Джордж, что с тобой? — спросила Марджори, повязывая красный клеенчатый фартук. В раковину полилась горячая вода. — Ты бы вывел машину из гаража. На работу пора! Сам же вчера говорил, что старик Дэвидсон орал на всех, что, мол, на работу опаздывают, а потом у кулера с водой стоят и треплются в рабочее время…

Дэвидсон. Еще одно знакомое имя отозвалось эхом в голове Миллера. Тут же перед глазами возникла четкая картинка. Высокий седой старик, худой и сердитый. Из кармана жилетки свешивается цепочка от часов. А вот и офис — «Юнайтед-Электроник». Поставки электрообуродования по всей стране. Двенадцатиэтажное здание в центре Сан-Франциско. В вестибюле киоск с газетами и сигарами. На улице сигналят машины. Парковки переполнены. В лифте толпятся секретарши — глазки горят, на девушках туго облегающие свитерки, в воздухе витает аромат духов.

Он поплелся прочь из кухни, через коридор, мимо своей спальни, мимо спальни жены — в гостиную. Входная дверь оказалась открытой, и он вышел на крыльцо.

Воздух встретил его холодом и свежестью. Ясное и погожее апрельское утро. На газоне еще не просохла роса. По Вирджиния-стрит ехали машины — к Шэттак-авеню. Ну да, движение плотное — утро, все на работу едут. На другой стороне улицы Эрл Келли приветственно помахал «Окленд-Трибьюн», направляясь к автобусной остановке.

Вдалеке Миллер прекрасно видел Бэй-Бридж, острова Йерба-Буэна и Треже. А за заливом расстилался Сан-Франциско. Через несколько минут он уже будет ехать по мосту на своем «Бьюике» на работу. Точно так же, как тысячи других бизнесменов в полосатых костюмах.

Тед протолкнулся мимо и тоже вылез на крыльцо.

— Ну так что? Можно нам в поход, а?

Миллер облизнул разом высохшие губы.

— Тед, ты… вот что. Тебе ничего странным не кажется?

— Что именно?

— Ну… не знаю, — и Миллер обеспокоенно затоптался. — Сегодня пятница, правильно?

— Ну да.

— Вот и я так думал.

Но как и откуда он знал, что сегодня пятница? Как он вообще что-то знает про эту реальность? Хотя, конечно, сегодня пятница, что же еще. И неделя выдалась тяжелой — старик Дэвидсон подгонял всех и очень сердился. Особенно в среду, когда из-за забастовки не сумели вовремя доставить заказ для «Дженерал-Электрик».

— Я вот что хочу спросить, — сказал Миллер сыну. — Этим утром… в общем, я ведь вышел из кухни за газетой?

Тед покивал:

— Ну да. А что?

— Я встал и вышел из кухни. Сколько времени я отсутствовал? Недолго ведь, правда?

Он судорожно искал нужные слова, но в голове, как в лабиринте, бродили разрозненные мысли.

— Я сидел с вами за столом и завтракал, а потом встал и пошел искать газету. Правильно? А потом пришел назад. Правильно?

Жуть какая, ничего не понятно! В отчаянии он почти прокричал:

— Сегодня утром я проснулся, побрился и оделся. Позавтракал. Оладьями и кофе. И беконом. Да или нет?!

— Все правильно, — охотно согласился Тед. — И чего?

— Все как всегда, правда?

— Ну, разве что мама оладушки печет только по пятницам.

Миллер медленно кивнул:

— Точно. Оладьи по пятницам. Потому что твой дядя Фрэнк завтракает с нами по выходным и он терпеть не может оладьи, и потому мы их не печем по субботам и воскресеньям. Фрэнк — брат Марджори. Он служил в морской пехоте в Первую мировую войну. В капральском чине.

— Ну все, пока, — сказал Тед. Дон тоже вышел на крыльцо. — До вечера, пап.

Зажав под мышкой учебники, мальчишки рванули к огромному современному зданию старшей школы в центре Беркли.

Миллер снова зашел в дом и принялся машинально рыться в шкафу — где же «дипломат»? Черт, вот так всегда, когда он нужен… там же все документы по заказу Трок-мортона. Дэвидсон голову ему оторвет, если «дипломат» где-то потерялся — как в прошлый раз, когда они отмечали в «Трю-Блю» победу «Янкиз» в серии. Да где же, черт побери, этот чертов чемодан?

И тут он вспомнил и очень медленно выпрямился. Конечно. Он оставил его у письменного стола. Он бросил его там — вынул ленты с данными исследования и оставил «дипломат» на столе. Там он и лежал, пока они разговаривали с Флемингом. В Агентстве по делам истории.

Он вышел на кухню и подошел к жене.

— Знаешь, Марджори, — хрипло выдавил он. — Я, пожалуй, сегодня с утра в офис не поеду.

Марджори резко обернулась — встревожилась:

— Джордж, что-то случилось?

— Я… что-то я совсем запутался.

— Опять сенная лихорадка?

— Нет. Дело… в памяти. Помнишь, родительский комитет порекомендовал миссис Бентли психиатра? После того как у ее мальчика случился припадок? — и он принялся рыться в своей разворошенной памяти. — Грюнберг, вот. Принимает в здании «Медикал-Дентал».

И он пошел к двери.

— Я к нему поеду. Что-то… не так. Плохо все, одним словом. И я не знаю, что со мной.

Адам Грюнберг оказался крупным мужчиной под пятьдесят, с курчавыми темными волосами и в роговых очках. Миллер закончил рассказывать, Грюнберг прокашлялся, снял пылинку с рукава своего костюма от «Брукс-Бразерз» и задумчиво спросил:

— А вы не припомните, может, пока вы искали газету, что-то случилось? Мало ли, несчастный случай или что-то в этом роде. Давайте попробуем вспомнить все — в деталях, ничего не упуская. Вот вы встали из-за стола, вышли на крыльцо. И принялись искать газету в кустах. А потом?

Миллер растерянно потер лоб: