Перо на Луне - Филлис Уитни

При воспоминании о родителях у меня перехватило дыхание и на глаза навернулись слезы. Все свое мужество я обрела через их любовь и заботу. Они помогли мне выстоять в моей беде — как и должны поступать родители. Они видели меня насквозь, и хоть я не могла рассказать им все, я написала, что я их очень люблю и мне повезло, что они у меня есть. И как я им за это благодарна.

На некоторое время реальность отступила на второй план, но едва я положила ручку, как на меня снова обрушились все эти ужасные вопросы. Что же на самом деле случилось в Бразилии? Дневник, скорее всего, не был подделкой, и подозрительный Эдвард Ариес — Кирк — делал в нем записи, компрометирующие Фарли. И, может, даже Пиони. Видимо, они пытались его убить, но ему удалось спастись. Но, как он сказал, до самого недавнего времени он не знал, где они, и много лет их разыскивал. Ради мести?

Естественно, Пиони знала, кто такой Кирк, и, наверняка, с ума сходила от страха. Ведь сказала же она мне, что любила Эдварда и что Кирк его "убил". Может, в каком-то смысле, он так и поступил с юношей, которым был когда-то. Красивый, но слабый парень, которого любила Пиони, уже давно растворился в небытие. Он возмужал, ожесточился, стал сильнее физически и эмоционально и превратился в беспощадного незнакомца, которого она теперь боялась. И не без причины.

Время шло, а Джоэл все не возвращался. Через пару часов я позвонила в "Императрицу" и попросила соединить меня с номером Литы. Мне ответили, что она выехала, и это меня еще сильнее встревожило. Когда мы с ней виделись, она точно не собиралась покидать отель. Я позвонила в Ок-Бей, но там никто не брал трубку. Так где же она, и куда девался Джоэл? У меня было такое чувство, что меня бросили в океане дрейфовать к какому-то острову. Грейс ушла домой, и теперь только мы с Коринтеей Ариес были единственными живыми здесь существами. Элис, Кирк и дядя Тим тоже еще не вернулись, я бы их услышала.

Миссис Ариес зашевелилась, и я подумала, что, наверное, надо помочь ей поменять положение. Если у нее постельный режим, это не значит, что она должна лежать без всякого движения.

Тишина в доме уже начинала казаться жуткой, и я осознала, что прислушиваюсь к поскрипываниям, которых раньше не замечала. Хлопнула входная дверь, и я подскочила на месте. В коридоре раздались чьи-то шаги, и внезапно я заволновалась — словно приближалось нечто, чего я не хочу знать. Шаги, хоть и приглушенные ковром, были тяжелыми. Я затаила дыхание. Дверь открылась, и на меня посмотрел дядя Тим. В его взгляде чувствовалась неловкость, и мое беспокойство улеглось не полностью. У него тоже были свои секреты.

Я жестом показала ему входить, и он неуверенно двинулся к кровати.

— Крамптон? — спросил он.

Я покачала головой и пожала плечами.

Тим подошел к столу, куда медсестра поставила его подарок-тотем, но фигурки там уже не было, и он вопросительно посмотрел на меня.

Я вдруг поняла, что миссис Ариес не спит и наблюдает за нами. И, похоже, она поняла, что именно нужно Тиму.

— Я сказала Крамптон его убрать, — произнесла она не очень внятным от лекарств голосом. — У меня от него мурашки по коже.

Она отвернулась и, казалось, снова провалилась в сон. Тим стоял и смотрел на нее, и я чувствовала в нем тяжелую скорбь. Казалось, весь его гнев растаял, и на его месте возникли жалость и великодушие, которых она не заслуживала.

Я встала на ноги.

— Давайте попробуем перевернуть ее на другой бок, — я подкрепила свои слова жестами. Тим сразу пришел мне на помощь, и мы перекатили миссис Ариес на правую сторону, чтобы она могла при желании наблюдать за дверью. Она что-то проворчала, но, похоже, в новом положении ей было удобно.

Дядя Тим посмотрел на меня.

— А где все?

Объяснить ему я не могла, и поэтому только сказала:

— Не здесь. — И потом спросила у него, где Элис.

Тим прочитал по губам.

— Она осталась с Кирком. Он хотел что-то показать ей у себя дома.

Мое беспокойство усилилось. Возможно, Кирк решил рассказать Элис, кто он такой. Вдруг ей понравится мысль, что он ее отец? Но я не смела думать о такой возможности.

Похоже, сейчас Тим понимал мои чувства лучше всех. Видимо, кто-то объяснил ему мое положение — Кирк, скорее всего.

— Дженни, вы устали и переволновались. Идите наверх и отдохните. Я побуду с ней, пока кто-нибудь не придет.

Я слишком устала, чтобы спорить, и вообще уже начала становиться фаталисткой. Все будет как будет, и не важно, что я в итоге сделаю или скажу.

Я поблагодарила Тима понятным ему жестом амеслана, и стала подниматься наверх. На втором этаже тоже было темно, я наощупь добралась до своей спальни и толкнула внутрь приоткрытую дверь. В комнате было темно, если не считать лунного света, проникавшего с балкона — ночь была ясной. Я отчетливо помнила, что закрывала ту дверь, когда уходила, но сейчас она была открыта. Я застыла, прислушиваясь. Я почти боялась, что из старого телефона снова раздастся тот жуткий свист. Но все было тихо — по крайней мере, на слух.

Едва я вошла в комнату, как меня сразу окутал тяжелый фиалковый аромат. И даже ветерок с улицы его не развеял. Должно быть, у меня в гостях Крамптон. Я включила свет и огляделась, но никого не увидела.

Я вынула из сумочки перо черного ворона и снова подумала о способностях Литы — ею владеют силы добра или зла? Возможно, наступает время, когда перо должно охранять меня от чьих-то дьявольских сил.

С пером в руке я вышла на чистый прохладный воздух, пахнущий обновленным миром. Ветры почти очистили небо от облаков, и на моих глазах как раз поднималась луна — большая, круглая, тыквенно-желтая. Мне показалось, что в такой момент нужно совершить какой-нибудь ритуал: я подняла руку вверх и закрыла пером лунный диск. Оно целиком заслонило луну собой, остались только редкие желтые лучики, просвечивающие сквозь тонкие перышки. Я криво усмехнулась над собственными пассами перед лунной богиней. Надо поскорее взять себя в руки!

Возвращаясь в комнату, я случайно поддала что-то ногой, и предмет покатился по полу. Я нагнулась и подняла маленькую деревяшку. Тотем Тима, который тот искал в комнате миссис Ариес. Я ощущала под пальцами резные лица. Значит, Крамптон точно приходила в мою комнату и принесла сюда тотем — а потом почему-то вышла с ним на балкон, где и уронила. Очень странно.

Я внимательно посмотрела вокруг. Под моим балкончиком находился фасад парадной гостиной и его выступающие эркеры. С одной стороны мне был виден козырек над входной дверью и ступеньки крыльца. С другой открывался вид на маленький сад камней, который я видела еще в первый день своего приезда.

Но перила в одном месте были сломаны, и между мной и камнями зияло пустое пространство. Я сжала в руке перо, подошла к неповрежденной части перил и глянула вниз с балкончика. На гранитном выступе что-то белело.

Сжимая в руках перо и тотем, я ринулась обратно в дом и сбежала вниз по лестнице. У входной двери я столкнулась с Элис, и она увидела мое лицо.

— Что случилось? — вскрикнула она.

— Найди и приведи сюда Кирка, — попросила я. — Пусть он придет как можно скорее.

— Он сейчас придет, — махнула рукой Элис. — Он привел меня из своего дома через сад. Черный ход был заперт. Мы видели, что дядя Тим в комнате у Коринтеи, но нашего стука он услышать не мог. Мы и решили обойти дом и войти через парадный вход.

Она сбежала вниз по ступенькам и позвала Кирка. Я заторопилась ему навстречу.

— На той стороне дома случилось нечто ужасное.

Мне хотелось удержать Элис, но она не желала пропускать зрелище, и мы с ней остались смотреть, как Кирк взбирается по камням и опускается на колени около распростертой фигуры.

— Это Крамптон, — сказал он.

Элис втянула носом воздух.

— Чувствуйте, как пахнет фиалками? Крамп опять украла духи Коринтеи. Я один раз видела, как она пользовалась ими в прабабушкиной спальне, а она вообще всегда душится очень сильно.

Я уже знала, что Крамптон побывала у меня в комнате, но, каким образом она упала с балкона, оставалось совершенно непонятным.

Кирк глянул на нас с камней.

— Боюсь, она умерла. Она ударилась головой о скальный выступ. — Он поднялся на ноги и посмотрел на сломанные перила, их расколотые обломки белели в лунном свете, как человеческие кости,.

— Она оттуда упала, — сказала я, хоть в этом и не было необходимости.

Уродливая правда о смерти Крамптон почему-то сделала ее для меня более реальной, чем раньше. Интересно, какие тайны она скрывала. Ее преданность Коринтее внезапно показалась мне трогательной и жалкой.

Элис крепко обхватила меня за локоть.

— Я никогда раньше не видела мертвых.

Ее голос понизился до шепота, отражая возросшее в ней волнение. Я ощутила, что она дрожит. Она могла сорваться и расплакаться в любой момент. Я обняла ее за плечи, предлагая опору, которой сама не чувствовала.