За порогом боли - Дмитрий Грунюшкин

– А что, ГАИшники вас совсем не замечают?

– Не-а, – ухмыльнулся таксист. – Мы общественный транспорт. Это частники платят по факту, а мы на предоплате.

– Так ведь таксопарк давно уже продан?

– Верно. Но у ментов рефлекс на «шашечки». Эта тачка уже два года, как моя, личная, но я ее не перекрашиваю и «шашечки» с крыши не снимаю. Поэтому я для них – таксист. Ты видел когда-нибудь, чтобы мент автобус тормознул? Пусть даже частный?

– Да-а, – протянул Макс. – Это уж точно. Я когда в Заречье жил, у меня под окнами троллейбусное «кольцо» было. Там частенько троллейбусы на ночь оставались. Так мой дружок раз на вечеринке докопался до одного товарища, который в депо работал, как на троллейбусе рулить надо. Тот весь вечер ему рассказывал. А в три часа ночи он ушел домой, угнал троллейбус и спокойненько на нем доехал на другой конец города. Ни одна собака на него по дороге и не гавкнула, хоть это самое ментовское время. Доехал до дому, бросил троллейбус на дороге и пошел спать.

– Я и говорю – рефлекс. Кому троллейбус нужен? – поддакнул шофер.

Тем временем они подъехали к вокзалу.

– Подожди меня минут пять, – попросил Макс. – Я только шмотье из камеры заберу, и обратно. Ладно?

– Без базара, – согласился седоусый. – В два конца еще лучше.

Макс пошел в камеру хранения, чувствуя, что уже почти пришел в себя и даже может замечать мелочи. Например, то, что «таксист» отпустил его, не взяв залог. Или то, что кулаки «таксиста» были все в масле, а ладони безупречно чистые, чтобы показать Максу, что он действительно копался в моторе, но при этом не пачкать предметы, за которые потом придется браться руками. Грубовато, грубовато. ЧеКа должно работать чище.

Макс быстро нашел нужную ячейку и открыл дверцу, обнаружив там большую черную спортивную сумку. Она была весьма и весьма тяжелой, и Макс с трудом поборол желание заглянуть в нее прямо тут же. Взвалив сумку на плечо, он двинулся к выходу, подбрасывая в ладони «пятнашки», которые теперь выполняли роль жетонов в автоматической камере хранения и продавались по три тысячи рублей, то есть за двадцать тысяч своих номиналов. Максу все это удовольствие обходилось бесплатно, так как дома у него хранилось несколько сотен этих монеток еще с горбачевских времен. Увидев «свое» такси он остановился и задумался.

Его, несомненно, «ведут». В этом нет ничего необычного, но и приятного тоже немного. Макс бросил взгляд на свою ношу. Не хотят ли его взять с «засвеченными» стволами, чтобы повесить всех «глухарей» за последнее десятилетие? Глупо. Он и так был у них в руках. Одиннадцати трупов «за глаза» хватит на громкое дело, и вешать на него еще – явный перебор. Он же не Карлос – Шакал и, даже, не Шамиль Басаев. Ладно, хрен с ними, пусть ведут. Придется потерпеть. И Макс направился к машине.

Обратный путь прошел без происшествий. Макс остановил такси у самого въезда во двор, расплатился и вышел. На въезде стояла «Вольво» коммерсанта с третьего этажа. Макс подошел поближе и посмотрел в тонированное «вольвовское» стекло. «Его» такси стояло все еще на месте и «таксист» держал в руках «уоки-токи». Макс презрительно усмехнулся и пошел домой.

– Шестой – десятому! – вызвал «таксист».

– Шестой слушает. Прием, – произнес динамик сорокаканального «Кенвуда».

– Клиент на месте. Посылку получил.

– Ништяк, – совсем не по уставному отозвался «шестой». – Как обстановка?

– Все путем. Простой он, ни фига не понял.

– Ну, и отлично. Конец связи.

Макс сидел на полу, разглядывая содержимое «посылки», разложенное на линолеуме, и грыз большой палец. Большой палец руки. Он бы с удовольствием укусил себя за большой палец ноги, но мешали давно не растягиваемых связки. В «инструкции» было сказано, что при необходимости он дополучит нужное количество «оборудования» и «запчасти и расходный материал», но и без того «инструментов» хватало на небольшую террористическую бригаду. Вернее, для одного супертеррориста, но на все случаи жизни. Глаза бегали от одного предмета к другому, не в состоянии залюбоваться чем-нибудь одним.

Короткий автомат МП-5 был идеален для ближнего боя, а барабан от ППШ, переделанный под девятимиллиметровые парабеллумовские патроны, вмещавший семьдесят две «маслины», только добавлял идеальности. Для «штурмового боя» ничего нельзя было придумать лучше, чем новенький АКС – 74 с подствольным гранатометом и глушителем. Для целенаправленной охоты предназначалась снайперская винтовка с ночным прицелом, так же снабженная глушителем. Особенностью этой игрушки было то, что после выстрела, при определенном положении флажка предохранителя, гильза не выбрасывалась, а ждала в патроннике, пока стрелок передернет затвор, приготовившись ее поймать. Таким образом, отпадала необходимость после стрельбы искать «улику». Так же идя «тихушников» был незаменим спецназовский пистолет «Гюрза». Макс видел такой в популярном фильме про спецназ, но в руках его еще не держал. Пистолет был плоский, необычной формы, малогабаритный, и не нуждался в глушителе. Вся его изюминка и заключалась в том, что он сам по себе стрелял почти беззвучно. Двуствольный обрез и помповый «Ремингтон» дополняли комплект, но отнюдь не завершали. Пяток противопехотных мин-растяжек, целая связка тротиловых и аммоналовых шашек с взрывателями-детонаторами, прибор ночного видения, одеваемый на голову, кевларовый бронежилет, универсальная кобура, которую можно было прицепить куда угодно, хоть на задницу, богатейший штатовский набор отмычек, дымовые гранаты, газовые гранаты, свето-звуко-шоковые гранаты, и патроны, патроны, патроны… Немудрено, что он чуть не надорвался, таща эту сумку.

Макс натянул на себя белый «броник» на липучках. Он был легким, удобным, нигде не тер, не выпирал. Накинув рубашку, Макс убедился, что даже под ней бронежилет почти незаметен. Если, конечно, специально не присматриваться. Макс тут же решил, что не будет его снимать даже в бане.

Он плюхнулся на диван и, закурив, стал разглядывать особенно полюбившуюся ему «штучку» – армейскую, видавшую виды, «Беретту» с отколотой рукояткой и десятком зарубок на кожухе. Он уже обратил внимание, что и у «Гюрзы», и у «Калаша» начисто отсутствуют заводские номера. Или их делали по «спецзаказу» для чекистских киллеров, или собирали «в гараже» из краденых с завода деталей. А вот «Беретта» явно была в работе. Поразмышляв несколько минут Макс решил, что эту «машинку» отобрали у какого-нибудь западного вояки в одной из многочисленных «горячих» точек планеты.

Макс загрустил. Эйфория от полученных «подарков» постепенно отступала, и он ощутил болезненный укол одиночества. Кроме того, что-то его беспокоило. Макс напрягся и…вспомнил. Сегодня утром этот «связной» извинился за то, что тревожит его в «такой тяжелый момент», а потом пожелал «успехов в личной жизни». А ведь Ленка едва успела закрыть дверь. Макс недобро улыбнулся, одновременно ощутив небольшое разочарование. Не должны «спецы» работать так грубо и глупо. Теперь надо поскорее найти заложенные «жучки». Еще немного поразмыслив, Макс встревожился. Выходит, все, что в этой квартире произносилось – известно «им». Это не есть хорошо. Ой, как не есть!