Когда взорвется газ? - Данил Корецкий

— Перестань! Все знают, что он «Синий»! Выпить хочешь?

Инга побулькала квадратной бутылкой «Джонни Уокера», со стаканами в руках подошла к дивану.

— Ты знаешь, что в России пьют залпом и до дна?

— Знаю. Дедушка Макс научился так пить.

— Давай по-русски!

— Давай!

Они выпили.

За окном смеркалось. Курт встал и разжег камин. Красно-рыжие блики заплясали по комнате, по устаревшей, но еще крепкой мебели, по белому телу Инги со слегка отвисшими грудями и лохматым треугольником внизу живота.

— А может, это подарки другого мужчины? — неожиданно спросил Курт.

Инга вздрогнула.

— Какого мужчины? У меня есть только ты…

— Того, с которым ты месяц назад выходила из «Гостинного двора». Я как раз проезжал мимо, когда вы садились в машину. Случай! Ты была настолько увлечена, что меня даже не заметила…

Фройлян Шерер густо покраснела и поблагодарила Бога за то, что в сумраке этого видно не было.

— Это не то, что ты думаешь… — хрипло проговорила она.

— Да ну?! — хмыкнул Курт в третий раз. — А что же?

Инга молчала. Курт налил себе и ей, потерянно отошел в сторону и опустился в кресло. Потертая кожа неприятно холодила разгоряченное костром тело. Он поежился.

— Я думал, у нас серьезные отношения… Я даже купил обручальные кольца…

Голос его был насыщен горем.

«Курт» блестяще вел разведопрос, мастерски играл на чувствах и прекрасно «дожимал» объект разработки, подталкивая к всплеску искренности, которая категорически противопоказана любому агенту. Когда-то Ингу Шерер учили разгадывать такие «постановки», но это было довольно давно, к тому же она находилась во власти эмоций, что для оперативного работника вообще недопустимо.

— Это был деловой обед и ничего больше!

— Да, конечно…

Голос дрогнул, глаза предательски заблестели — он провел по ним рукой и отвернулся.

— Поверь мне, Курт! — Инга подбежала, опустилась на ковер и обхватила его колени. — Это господин Гофман, он просил отдать его фирме разработку компьютерной программы по нашему контракту! Только и всего, клянусь тебе!

Она тоже хорошо играла, и мизансцена выходила довольно искренней. Оба актера, несомненно, могли добиться успеха на бродвейских подмостках.

— Это правда? — В голосе ревнивого влюбленного зародилась надежда.

— Ну конечно, дурачок, ну конечно!

Инга принялась покрывать поцелуями его бедра, и организм мужчины отреагировал соответствующим образом. Так магистральная труба напрягается и вибрирует, когда компьютерная программа прокачивает через нее нагнетаемый под оптимальным давлением газ. Слова стали не нужны. Курт погладил Ингу по волосам, она наклонилась вперед, и ее красивые губы привычно поглотили модель трубы, как делает это очередная контрольно-измерительная станция на маршруте газопровода. Голова девушки совершала ритмичные колебательные движения, словно шток насоса, разрушающий представление окружающих об Инге Шерер, как бесполом сухаре, способном выполнять только мужские функции. Но в загородном домике не было никого, кого следовало в чем-то разубеждать. В большой уютной комнате царили искренность и любовь, любовь и искренность. Так они и процарили здесь до самого утра.

«Москва, Центр.

Мною зафиксирован контакт фигуранта проекта „Синий поток“ „Пони“ с резидентом ЦРУ в Берлине Кевином Марчем. В ходе разведопроса „Пони“ объяснила, что якобы содействовала „бизнесмену Гофману“ в получении заказа на разработку компьютерной программы для „Синего потока“. За последнее время „Пони“ приобрела в собственность дом и дорогостоящий автомобиль. Ее объяснения об источниках дохода, позволивших сделать эти покупки, объективного подтверждения не нашли. Полагаю, что „Пони“, являясь агентом в фирме „Бундес Инвест Гэз“, передала ЦРУ важную, высокооплаченную информацию о параметрах компьютерной программы, обеспечивающей работу газотранспортной системы „Синий поток“.

— Казимир, ты в Варшаве? Я часа через четыре прилечу. Есть проблема. Да, весьма серьезная!

Баданец отключился, а Млот нервно вскочил и прошелся по кабинету взад-вперед. Остановился у шкафа с застекленными дверцами. За ними — внушительная коллекция кубков и медалей, заработанных не в кабинетных боях, а на жестком ринге. И каждый о чем-то напоминает… Вот этот кубок он получил за победу на товарищеской встрече со сборной СССР. Русские тогда были фаворитами и в футболе, и в хоккее, и в боксе. Если бы не он, поляки проиграли бы «всухую». Да и вообще выигрыш был не очень убедительным: технический нокаут, пустячное рассечение брови. Русские не захотели рисковать Белянчиковым перед чемпионатом Европы и выбросили на ринг полотенце. А Млот еще и поиздевался: изобразил с шутовской улыбочкой, будто убаюкивает на руках младенца. Стас был взбешен. Но мудрое решение тренера оправдалось: Белянчиков выиграл «Европу» на одном дыхании, все бои закончив досрочно.

Млот поставил приз на место.

«Почему на кубках всегда изображают стройных поджарых „мухачей“? Все-таки боксерская „элита“ — тяжеловесы и супертяжи…»

Отвлечься не удалось. В подсознании занозой сидела другая мысль: «Что произошло? Какое ЧП так взбудоражило всегда невозмутимого русского компаньона?»

Это раньше все было просто и ясно: бои по правилам, боковые рефери, главный судья, публика, все на виду. А сейчас жизнь другая, по «понятиям». Бои невидимые, подлые, все игры под ковром. И тут грозит не удар перчаткой в морду, а пуля в лоб или бомба под задницу… Можно, конечно, бросить все — денег на три жизни хватит, но ведь выйти из дела еще сложнее, чем войти в него. Бойцы привыкли получать еду из его рук, партнеры верят именно его слову, а возможный преемник не оставит за спиной бывшего «папу». Нет, просто так уйти не дадут… Но может, ничего страшного и не произошло?

Баданец прилетел через пять часов, и все это время пана Халецкого мучали нехорошие предчувствия. Как только «Фалькон» Баданца закатился на стояночное место и выключил двигатель, к откидному трапу подкатил «Хаммер» Халецкого. Два «Гелендвагена» охраны взяли самолет в полукольцо, а пограничники и таможенники были пропущены только с разрешения пана Млота. Но поскольку у Баданца имелся дипломатический паспорт, формальности заняли еще меньше времени, чем было на них отведено. И наконец, партнеры встретились.

Ладонь Баданца утонула в громадной руке Млота, а чтобы соблюсти «этикет» и обняться, Виктору Потаповичу пришлось приподняться на носки, но дотянулся он, как всегда, только до плеча.

— Здравствуй, Казимир! Извини, мне срочно в Москву нужно. Давай в самолете поговорим. Или в машине. Лады?

— Не, так не можно. — Млот покрутил головой. — Так гостей не встречают. Поехали, тут недалеко…

Кортеж сорвался с места, отъехав пару километров от аэропорта, свернул в зону отдыха и остановился у маленького ресторанчика, похожего на двухэтажную деревянную избу. Хозяин — невысокий пожилой поляк с покрытым шрамами лицом и перебитым носом, уже стоял на крыльце, под вывеской «У боксера», улыбаясь и приветственно кивая головой.

Стены «избы» украшали фотографии боксеров с автографами, и на львиной доле снимков был запечатлен Казимир Халецкий. Несмотря на спешку, Баданец скользнул взглядом по документальной хронике бокса и вдруг остановился около снимка, на котором рефери поднял Млоту руку, а проигравший здоровяк-блондин в бешенстве смотрел на победителя.

— Ты выиграл у Станислава Белянчикова?

— Ну, — хмуро буркнул Казимир. Неприятные предчувствия усилились. Сегодня утром он уже рассматривал кубок, полученный за тот бой, и воспоминания его не обрадовали. — А что такое?

— Похоже, теперь он отыграется… Знаешь, кто он сейчас?

— Нет, — так же угрюмо буркнул тяжеловес.

— Директор по безопасности «Трансгаза»!

Стол был уже накрыт. Холодные закуски, водка, вино. Но Баданец оставил угощение без внимания.

— Ситуация херовая, Казимир. Русские все-таки утвердили проект «Синий поток». Уже через год газ пойдет в обход Украины.

Млот молча потер челюсть, будто пропустил удар в подбородок.

— А что Скорин? Это ведь и его касается?

Баданец зло усмехнулся.

— Ему один хер с кем дружить и от кого получать «капусту». Он наладит ту же схему на любом направлении. Сейчас полечу к нему, переговорю, но все уже ясно и так: в России олигархов поприжали, и он на рожон не полезет. Во всяком случае, против нового проекта он не возражал и, насколько я знаю, активно его разрабатывает.

Наступила тяжелая пауза. Наконец киевлянин обратился к Млоту:

— Как у тебя связи с правительством? Если Польша попросит Россию продолжать поставки, это может изменить ситуацию… Или отложить проект на несколько лет.