Легион «Идель-Урал» - Искандер Гилязов

Поскольку летом—осенью 1942 г. полным ходом осуществлялись мероприятия по созданию Восточных легионов, то, естественно, на первый план в отношениях с народами СССР выходил фактор военный, тогда как политическое взаимодействие немцами было оставлено почти без серьезного внимания. Перед легионерами был поставлен общий лозунг «борьбы с большевизмом» и, очевидно, считалось, что этого вполне достаточно для своеобразного фона вооруженной борьбы. Но Восточные легионы ожиданий германской стороны не оправдывали, потому военное и политическое руководство начало спешно разыскивать новые формы «сотрудничества», новые стимулы для восточных добровольцев. И именно здесь зашла речь о политических лозунгах и о возможностях усиления политического фактора. Различные источники того времени подтверждают, что такой поворот произошел ближе ко второй половине 1943 г. Теперь первую скрипку начало играть Министерство по делам оккупированных восточных территорий, или Восточное министерство.

Восточное министерство и посредничества

Министерство по делам оккупированных восточных территорий (Reichsministerium für die besetzte Ostgebiete) или, как его еще часто называют, Восточное министерство, создавалось для осуществления гитлеровских планов господства над завоеванными территориями СССР. Еще до войны, 31 марта 1941 г., было основано «Центральное политическое бюро для работы на Востоке» под руководством главного «идеолога» наступления на Восток Альфреда Розенберга. 20 апреля он получил и титул «ответственного за центральную разработку вопросов восточноевропейского пространства», не только продолжая свои «идеологические разработки», но и начав сбор специалистов, которые впоследствии вошли в министерство.

Общий анализ деятельности Восточного министерства в мою задачу не входит, тем более по этому вопросу существует обширная специальная литература,[428] но все же для лучшего понимания поставленных проблем важно привести некоторые моменты истории этого учреждения и его подразделений.

Министерство было создано 17 июля 1941 г. как гражданское учреждение, которому на оккупированных территориях Советского Союза подчинялись чиновники в должности от рейхскомиссара и ниже, а также все находившиеся под руководством комиссаров учреждения. П. фон цур Мюлен вполне правомерно сравнивает его функции с британским министерством по делам Индии или министерствами по делам колоний других держав.[429] Поэтому у этого ведомства имелись соответствующие отделы: внутреннее управление, финансы, здравоохранение, наука, пресса, культура, хозяйственные вопросы. Но сложности и противоречия, которые наблюдались в разное время между различными германскими инстанциями, имели место и здесь: полиция и карательные органы на оккупированных территориях находились в ведении СС, а хозяйственными вопросами больше занималось ведомство ответственного за выполнение четырехлетнего плана Германа Геринга. К чему приводило такое многовластие и переплетение функций, догадаться нетрудно.

В организационном отношении министерство делилось на три главных отдела: «Политика», «Управление» и «Экономика». Первым отделом руководил Георг Ляйббрандт (давний соратник Розенберга, возглавлявший ранее Внешнеполитический отдел НСДАП). Отдел, в свою очередь, состоял из следующих отделений:

• «общая политика» (Отто Бройтигам);

• «Остланд» (Петер Кляйст);

• «Украина» (Вильгельм Кинкелин);

• «Кавказ» (Герхард фон Менде);

• «расселение» (Эрнст Ветцель).

Кроме указанных существовали и отделения «культура», «пресса», «молодежь», «женщины», и лишь формально — отделение «Россия». Из всех указанных подразделений Восточного министерства непосредственное отношение к тюрко-мусульманским народам Поволжья, Средней Азии и Кавказа имело лишь отделение «Кавказ» под руководством видного историка-тюрколога профессора Герхарда фон Менде.[430]

Г. фон Менде родился в 1904 г в Риге. В годы Гражданской войны в России, после того как его отец был расстрелян большевиками, он оказался в Германии. В 1927 г. он поступил учиться в Берлинский университет (основные предметы — русский и турецкий языки, экономика и история Восточной Европы) и в феврале 1933 г. защитил диссертацию на тему «Очерки по истории колонизации в Советском Союзе». После прихода к власти нацистов продолжал работу в Германии, но так и не вступил в национал-социалистическую партию. В декабре 1935 г. защитил диссертацию на тему «Национальная борьба российских тюрков. Исследование национальной политики в Советском Союзе», которая через год была опубликована в виде монографии. Эта монография стала первым в западной историографии исследованием, посвященным национальным проблемам в СССР, обратившимся к истории и эволюции национально-освободительного движения тюркских народов в условиях Российской империи и Советского Союза.[431] Несмотря на то что фон Менде не был членом НСДАП, он всячески пропагандировал новую власть за рубежами Германии, а в 1933–1934 гг. являлся членом Антикоминтерна.

С 1936 г. фон Менде работал в различных учебных заведениях Берлина и Позена (Познани) — профессором «по изучению национальностей России», руководителем кафедры «языковедения и страноведения тюрко-татарских народов» Берлинского университета.

Г. фон Менде был исключительно одарен в плане изучения языков — свободно владел французским, английским, турецким, русским, датским, шведским, норвежским, многими тюркскими языками, а пассивно — и всеми славянскими языками.

Именно этот человек и стал руководителем отделения «Кавказ» (хотя отвечал за все проблемы, связанные с тюрко-мусульманскими народами СССР).

В результате противостояния между Восточным министерством и СС (о нем уже говорилось в третьей главе) летом 1943 г. в министерстве были произведены структурные изменения. На место Г. Ляйббрандта пришел эсэсовский генерал Готтлоб Бергер. Главный отдел «Политика» он переименовал в «Ведущий штаб — Политика», провел и другие преобразования. Вместо отделения «Кавказ» возникло новое, более крупное подразделение, — отделение «Чужие народы», которое вновь возглавил Г. фон Менде, ставший, по мнению А. Даллина, с этого времени «фактическим руководителем национальной политики Восточного министерства».[432]

Г. фон Менде с самого начала выступал за возможно более тесное политическое сотрудничество с нерусскими народами СССР, но в первые годы войны реально осуществить этого не смог — политическое сотрудничество, как мы говорили, на повестке дня не значилось. Позднее, когда в политике гитлеровской Германии наметился определенный поворот, отделение «Кавказ», а затем и отделение «Чужие народы» заметно активизировали свою деятельность. В последние годы войны оживлению работы с восточными народами внутри Германии способствовало и следующее: по мере наступления советских войск в руках немцев оставалось все меньше и меньше оккупированных территорий, поэтому складывалась довольно нелепая ситуация, когда Министерство по делам оккупированных восточных территорий реально переставало соответствовать своим изначальным функциям и своему названию. Тогда министерские чиновники и стали еще больше внимания уделять представителям советских национальностей в самой Германии.

Но уже на протяжении 1942 г. были созданы так называемые посредничества.[433] Их основной задачей стало попечение и руководство всеми представителями конкретных народов в самом Третьем рейхе и на территории оккупированных стран. Сюда включались восточные легионеры, рабочие, военнопленные. Любопытно, что создание посредничеств вновь не обошлось без противоречий и противостояния: очень резко против создания их выступил Арно Шикеданц, который предполагался в Восточном министерстве на место «рейхскомиссара» Кавказа. Он явно опасался все более усиливающегося авторитета профессора фон Менде. Поэтому было принято следующее решение: вначале, как бы для опыта, создать посредничество, которое не вызвало бы нервной реакции у отдельных чиновников, а именно Туркестанское (поскольку «у нацистского империализма не было непосредственных аннексионистских или колонизационных планов относительно Средней Азии»[434]). Только затем были организованы посредничества кавказских народов, Татарское и последним — Крымско-татарское. В основу посредничеств, по данным П. фон цур Мюлена, усилиями фон Менде были положены комиссии по работе с военнопленными, которые во многом были просто переоформлены в новом качестве. Кроме того, «Адлониада», по-видимому, настолько задела представителей Восточного министерства, что в новые учреждения привлекались и представители предвоенной эмиграции. Проведение переговоров с последними было поручено фон Менде. Так что запрет первых месяцев войны фактически был снят, несмотря на стойкое нежелание Розенберга контактировать с эмигрантами.