По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке - Гуглин, Майя

Он несколько раз переходил с цикла на цикл, а их только ставил в известность. Но на прошлой неделе он ездил к родителям в другой штат и не договорился вовремя. Сегодня он приехал и пришел к очередному заведующему. Его тут же нашли. Вызвали сотрудников охраны. Конвоировали в отдел резидентуры. Велели освободить комнату к пяти часам вечера. И позвонили его ректору.

– Я просил хоть два дня, они не разрешили. В пять сюда придут из безопасности проверять, съехал я или нет. Никогда не думал, что в нашей стране такое возможно. Я из Лос-Анжелоса, у меня здесь никого нет. Мне некуда деться самому, некуда деть вещи. Можно я часть пока оставлю у тебя?

– Я не уверена, что меня не выселят одновременно с тобой…

Теперь мы плакали вдвоем. Идти в таком виде к Смиту было нельзя. Но не ходить тоже было нельзя, он мог уехать с работы. Пошла. Сосед смотрел вслед с надеждой:

– Что ты собираешься делать?

– Найду кого-нибудь в больнице, посоветуюсь.

– Может узнаешь что-нибудь для меня?

Смит удивился:

– Это что-то новое для нашей больницы. Заведующий не возражает, ты работаешь. Кому какое дело? Я не думаю, что эти девочки сами подняли такую историю. Может за ними кто-то стоит?

– Вам лучше знать.

– Моим первым побуждением было снять трубку и позвонить им, чтобы тебе разрешили остаться в комнате. Но после того, как ты рассказала про этого твоего соседа… Может быть лучше и не звонить. В больнице тебе делать больше нечего, значит они тебя не увидят. Они позвонили тебе на пейджер? Значит пейджер лучше сдать.

– Уже сдала. Вы будете здесь в пять часов?

– Буду. А что?

– Если за мной придут из безопасности, я снова появлюсь.

В половине шестого представитель безопасности появился в нашем коридоре. Проверил комнату соседа. Перекинулся со мной парой слов. Уф! В отношении меня никаких директив явно не поступало.

Продолжаю поиски

Мои акции стремительно падали. Из больницы выгнали. В общежитии я обитала на нелегальном положении, все время опасаясь, что увидят и выселят. Барахло потихоньку перевозила к Ховарду. Он начал донимать меня вопросами о том, когда я уеду.

– В конце марта.

– Знаешь, – говорит он, – я бы на твоем месте не тянул, я бы позвонил завтра же и забронировал билет на самолет.

– Ховард, я жду МАТЧа. До этого дня я ничего бронировать не буду.

– Не понимаю, – говорит он, – это не мое дело, и решения принимаешь ты. Но ведь они могут тебе сказать, что у них нет билетов на неделю вперед!

– Значит, я полечу еще через неделю. Ховард, моя задача – не улететь в конце марта. Моя задача – испытать все шансы попасть в резидентуру.

– Но я бы на твоем месте не тянул бы так долго, – говорит он.

Дан Вальтерс приглашает в оперу на 23 марта. Отказываюсь. МАТЧ приходит 19-го.

– Но я не думаю, что в случае неудачи ты будешь расстроена настолько, что не захочешь в оперу!

Психолог…

Утром я ухожу из общежития и продолжаю изучать объявления о найме лаборантов – их меняют ежедневно. Подала заявления в три места. Как найти тех людей, кто эти объявления давал? Мне бы с ними поговорить.

– Мы специально зашифровываем имена работодателей. У нас равные возможности для всех. Вы пишите заявление, даете свое резюме, и работодатель изучает это заочно. Он не видит, например, черная вы или белая. Если вы его заинтересуете, он вызовет вас на собеседование.

Чисто американское фарисейство. «Равные возможности»! При таких равных возможностях меня не возьмут никогда и никуда. В резюме написано, что вся моя жизнь связана с Россией, и образование, и опыт – все оттуда. Даже разговор по телефону безотказно сработает против меня – акцент слышен с первого слова. Мой единственный шанс – личная встреча. Но именно такой возможности мне и не дадут. Можно подумать, что если я черная, а кому-то это не нравится, он не придумает, как отказать после собеседования!

Но одного работодателя я все-таки расшифровала. Ветеранский госпиталь. Лаборатория нарушений сна. Два дня на отлов заведующей, и я в кабинете.

Да, ей нужен человек, а может быть, даже два, и срочно. Работать надо ночами, зарплата низкая, американца не нанять, хорошо бы найти эмигранта.

Замечательно. Я всю жизнь работаю ночами. Что же еще делать ночью? И величина зарплаты меня не интересует. Мне хватит сколько угодно. Для меня главное – статус поменять, перескочить со своей гостевой визы на рабочую. Кстати, я еще вчера подала заявление на это место официальным порядком, через отдел найма.

Мне показывают лабораторию. Кажется, я им понравилась. Впрочем, мне всегда так кажется.

– Позвоните нам через неделю.

Думай дальше. Если через неделю они решат, что я их устраиваю, может быть я должна подсказать им, какой первый шаг надо сделать, чтобы меня взяли на работу. Кому позвонить, чтобы получить информацию? Какие формы заполнять? Через сколько времени я реально смогу приступить к своим обязанностям?

Значит, мне опять в отдел иммиграции университета.

В прошлый раз повезло, я встетила заведующую в коридоре. Но сегодня миновать секретаршу не удается. Пробую отделаться малой кровью:

– Я была здесь несколько дней назад, разговаривала с мисс Краузе. У меня появился ряд дополнительных вопросов. Можно мне к ней пройти?

Не вышло.

– Она сейчас занята. Я запишу для неё суть вашего дела. Как вас зовут? Какая у вас виза?

– В-2.

– Но это туристическая виза! Вы не имеете права занимать никакую должность! А вы, похоже, занимаете!

Это я пришла из соседнего здания Университетских больниц в халате с соответствующей надписью и, конечно, с именной биркой. Тепло уже. Март. Перезимовали.

– Никакой должности я не занимаю. Я – наблюдатель, наблюдать можно будучи и на туристической визе.

– Но у вас такой вид, как будто вы на официальной должности. У вас именная бирка!

– На этой бирке написано, что я наблюдатель. Это не должность! Я именно для этого пришла, чтобы выяснить, что я могу делать со своей визой! Разрешите мне поговорить с Краузе.

– Изложите суть дела.

– Я сегодня утром была на собеседовании. Меня хотят взять на работу.

– Где вы были на собеседовании?

– В госпитале Ветеранов.

– Как зовут потециального работодателя?

С какой стати я должна ей это сообщать?

– Не помню.

– Она что же, не представилась?!

– Попробуйте, пожалуйста, понять. Для меня это иностранное имя. Мне не так просто его запомнить.

– Хорошо. Вот я записала: «Майя Гуглин, на туристической визе, имела собеседование