Обратно в ад (СИ) - "Amazerak"

— То есть хочешь сказать, когда твой отец сменит Василия, то не будет мстить за смерть своего папаши?

— Ну и зачем ему мстить, объясни мне, пожалуйста? Он же сам станет великим князем!

— Сомнительное какое-то предприятие ты замыслила, — покачал я головой.

— Ладно, как хочешь, — Вероника отодвинулась. — А я-то думала, у тебя серьёзные намерения… Хочешь торчать в армии — торчи, дело твоё. Только я не хочу таких отношений, чтобы раз в месяц к тебе куда-то мотаться. Ты даже не позвонил мне, когда приехал. Такое ощущение, что вообще меня не любишь.

— Так, стоп. Давай без скандалов и обид, ладно? Я подумаю над твоим предложением, но не сейчас.

— Что ж, буду ждать. Только не затягивай.

— Кстати… А как тебя дед вообще отпустил сюда? Он знает, что ты со мной?

— Конечно, нет. С какой стати мне его ставить в известность? Отец разрешил.

— Вот как? И ты уверена, что если я вернусь в Новгород и убью великого князя, смогу рассчитывать на благосклонность Ростислава? — спросил я после короткого раздумья. Мысль эта зацепила меня и в мгновение ока вытеснила все остальные. Девчонка в политике не смыслила ни грамма, как, впрочем, и я, поэтому и говорила всякую чушь. И всё же мозг начал раскручивать идею. А вдруг?

— Конечно, поддержит. Он даже тебе работу, кажется, предлагал… и мою руку. Он хорошо к тебе относится.

— Да откуда такая уверенность-то? Не понимаю. А если нет?

— Мне просто хочется, чтобы ты был рядом и чтобы все, кто этому препятствуют, пошли на хер, — Вероника жалобно посмотрела на меня, а потом уселась мне на колени, обняла одной рукой и положила голову на моё плечо.

Квартиру Вероники я покинул уже после десяти. За опоздание к отбою, кажется, только я своё отделение гонял. Остальным сержантам было плевать, а теперь и мне было плевать, поскольку никаким отделением я больше не командовал. Окуловского определили в другой взвод, а мой непосредственный командир — лейтенант Дурасов пока отсутствовал. Он со своим отрядом ещё находился на задании, и я в эти дни оказался предоставлен самому себе.

Такси уже ждало у подъезда. Я устроился на заднем сиденье, и машина помчала по ночным улицам. Вскоре яркие вывески фешенебельного района сменились утлыми кирпичными четырёхэтажками, едва освещёнными редкими фонарями, а потом и вовсе — частными домиками.

Никак не отцеплялась мысль, что можно поехать и убить Василия. Мне показалось странным, что Вероника так усердно настаивала на этом. Она и раньше высказывала подобные идеи — дескать, хорошо было бы, если б великий князь склеил ласты. Но сейчас она прямо требовала отправиться в Новгород и прибить старика. Как будто специально за этим и приехала — уговорить меня вызвать Василия на поединок.

И закрались мне в голову подозрения: а не подослал ли Веронику кто-нибудь из семьи? Да хотя бы отец её, Ростислав Васильевич. Вдруг он захотел побыстрее усесться на престол или что-то не поделил со своим папашей и вспомнил про меня, чтобы самому руки не марать? Кто знает, какие там интриги плетутся?

Конечно, предложение было заманчивым. Я и сам понимал, что пока во главе Новгородского княжества стоит Василий Лютый, пути обратно нет. Смена власти мне только на руку. Да и поквитаться хотелось за все обиды. Но что потом? Действительно ли тайный приказ не станет меня преследовать, как уверяет Вероника? И не объявят ли меня в государственный розыск? Вот это волновало больше всего. То, что я имею связи в ГСБ, ещё не значит, что меня станут покрывать, если начну убивать великих князей.

Утром капитан сообщил, что в пятницу я должен буду переехать в Слуцк, и мне выдался ещё один свободный день. Я мог спокойно собрать вещи и попрощаться с частью.

За завтраком узнал, что вчера, пока я гулял с Вероникой, вернулся, наконец, отряд Дурасова. Все девять человек были живы, один парень, правда, получил ранение, но пока возвращались, рана затянулась благодаря сильной энергии бойца.

За завтраком вокруг вернувшихся собралось много народу, чтобы послушать о похождениях в тылу врага. Я тоже слушал, но лишь краем уха. Было, конечно, любопытно, но я предпочёл держаться в стороне и интереса не выказывать.

А приключений у них оказалось не меньше, чем у нас. Отряду поставили цель уничтожить какой-то командный пункт, но вместо этого парни вначале наткнулись на топливный склад, который благополучно подорвали, потом — на слабо укреплённый опорный пункт. Перебили там кучу народу и спокойно ушли. Когда прорывались обратно через линию фронта, уничтожили танк. Указанную цель не нашли, но шороха в стане врага наделали знатно.

Долго слушать я не стал: после завтрака меня ждал разговор с Николаем. Это и было условие, которое я выбил у УВР. Вначале требовал освобождение родни, но это не прокатило. Тогда настоял на том, чтобы разрешили пообщаться с Николаем, и здесь УВР пошло на встречу.

Вернувшись в свою комнату, я стал ждать звонка, и около десяти часов Николай вышел на связь.

Глава 17

— Ну как ты там, брат? Давно не виделись, — поинтересовался я первым делом, когда увидел на экране Николая. Лицо его осунулось, он даже как будто постарел. Чувствовалось, что приходится человеку несладко. Николай сбрил эспаньолку и коротко подстригся, так что узнал я его с трудом.

— Как? Да вот, в тюрьме сижу, — пожал плечами брат. — Жаловаться не на что. Личная камера, чисто, опрятно, кормят терпимо, — он посмотрел куда-то в сторону, словно вспоминая, не забыл ли чего, и заключил. — Жить можно.

— Не пытают?

— Ну как тебе сказать… Если не брать во внимание допросы по три-четыре часа кряду, то, как будто, нет. Но сидеть тут в полной изоляции — само по себе пытка. Если честно, я удивился, когда мне сказали, что могу тебе позвонить. Как ты этого добился? Почему именно тебе, а не кому-то другому? Ты общался с УВР?

— Так значит, ты меня тоже подозреваешь в связи с УВР?

— Во-первых, я этого не говорил. Во-вторых, что значит, тоже?

— А ты, видимо, не в курсе того, что произошло за последние полтора месяца?

— Можешь себе представить, нет. Я вообще-то только с адвокатом общаюсь. Слышал, ты куда-то уехал из Новгорода. Больше ничего не знаю. Может, расскажешь, что там творится? И да, скорее всего, меня прослушивают, поэтому… имей ввиду, в общем.

— Думаешь, я знаю, что происходит в Новгороде? Тайный приказ заподозрил, что я работаю на УВР и решил от меня избавиться. Наша служба безопасности оказалась заодно с Борецкими. Еле удрал от них. Теперь я не могу туда вернуться.

— И где ты?

— В спецотряде. Поучаствовал тут в одной операции. Но, кажется, война заканчивается, поэтому мне предложили другое занятие.

— Какое?

— Напрямую связанное с моими уникальными способностями. В исследованиях участвую. Подробнее не скажу, иначе завтра буду сидеть в соседней камере. Меня заставили бумаги всякие подписать. Там всё серьёзно. А исследования эти курируются внешней разведкой, вот я и упросил их, чтобы мы могли поболтать.

— Понятно всё с тобой, — пробормотал Николай, и лицо его приняло задумчивое выражение. — А зачем ты туда поехал в спецотряд этот? Ностальгия замучила?

Я рассмеялся:

— Ага, так скучал по окопной грязи, что спать не мог, — и серьёзно добавил. — Просто понимаешь, в моей ситуации деньги лишними не будут, а тут платят, причём относительно неплохо. Кстати, ты в курсе, что власть в семье поменялась? Теперь глава совета — Иван Ярославович. А вместо дяди Гены — его брат Андрей.

— В курсе. А что с заводом? Продали?

— Разумеется. Просрали завод.

— Так и думал, — Николай поджал губы. — Продался Иван.

— В смысле?

— А сам как думаешь? Разжевать тебе всё? Мне предлагали сделку — я отказался. А он, сволочь, согласился. Такие вот у нас родственнички.

— Паршиво. И хреновее всего, что такие люди теперь семейным бизнесом правят.

Николай молча кивнул.