Обратно в ад (СИ) - "Amazerak"

Все трое удалились.

— Ушли, — Ира посмотрела в камеру. — Блин, я так испугалась. А если они вернутся, что делать? Как хочешь, но я здесь больше не останусь.

— Да-да, я уже договорился. Сегодня тебя перевезут в безопасное место. Сейчас, подожди пять минут, я перезвоню.

Я связался с Дмитрием Прокофьевичем и поторопил его, сказав, что Иру до вечера надо вывезти из поместья. Затем позвонили Лёхе, но тот по-прежнему не брал трубку. Я вернулся в машину, и мы поехали дальше. Что ж, план сработал. К счастью, моё имя кое-что значило в кругах новгородской молодёжи, и только это спасло ситуацию.

Снова набрал Иру. Мы с ней поддерживали связь, пока за ней не приехал Дмитрий Прокофьевич. Он сказал, что Ира пока будет жить в особняке Геннадия Михайловича, заверил, что там безопасно и подобных инцидентов не случится.

Я же ещё раз подумал о том, что надо найти способ вернуться в Новгород и навести в поместье порядок, а Лёху — приструнить. Нельзя было пускать ситуацию на самотёк. Вот только что делать с великим князем и его тайным приказом, пока придумать не мог. Да и служить ещё долго, почти два месяца.

После сегодняшнего поцелуя с Артёмом Ксения находилась в некотором смятении. События стали разворачиваться слишком быстро, а она не планировала так скоро переходить на новую стадию отношений. Но всё случилось само собой, Ксения чувствовала, что совсем не против этого.

Её немало удивил тот факт, что Артём Востряков оказался в спецотряде под Ружанами — поразительное стечение обстоятельств, которое смешало все планы и ещё больше сблизило двух молодых людей.

Прежде Артём казался Ксении довольно грубым и неотёсанным типом, едва ли лучше простолюдина, но теперь все его недостатки словно отошли на задний план и значили уже не так много. Она хотела быть рядом с ним, а на остальное плевать.

К тому же на войне даже аристократы не особо подбирали слова и выражения, и Ксения стала к этому привыкать. Тут были нравы далёкие от нравов светского общества, своя неповторимая атмосфера. Теперь Ксения поняла, почему родители предостерегали её от поездки сюда и почему порой бытует мнение, что служба в спецотряде портит молодёжь.

Одна беда: Ксения знала, что отношения вряд ли будут долгими, и вряд ли Артём женится на ней, после того как он повздорил с собственным родом. Да и она сама сомневалась, что брак этот — хорошая затея. Всё-таки, официальный брак — это серьёзный шаг, в котором на первом месте всегда интересы семей. А в чём интерес Белозёрских родниться с чьим-то опальным отпрыском, да ещё и лишённым наследства? И всё же разгоревшиеся чувства было не унять. Потушить их не могли ни аристократическая гордость, ни разум и здравый смысл.

После прогулки у пруда Ксения только и ждала, когда снова встретится с Артёмом на обеде, но этого не произошло: на обед он не явился. Ксения удивилась данному обстоятельству, но своим намерениям не изменила — всё равно пошла тренироваться, пусть и в одиночестве. Вот только тренировка давалась с трудом: мысли постоянно текли не в то русло, и сосредоточиться было тяжелее обычного.

А потом позвонил Артём. Извинился, сказал, что сегодня не сможет встретиться, поскольку должен срочно куда-то уехать. Ксения не стала задавать вопросы — не в её правилах было проявлять излишнее любопытство. Но выглядел столь внезапный отъезд крайне странно. Какие дела заставили Артёма покинуть часть? Может быть, что-то связанное с его родом? Может быть, наконец, определится его дальнейшая жизнь, и прояснится ситуация со свадьбой? С одной стороны появилась надежда, а с другой — стало ещё тревожнее. Теперь Ксения с ещё большим нетерпением ждала новой встречи.

Но ни в этот день, ни на следующий Артём не объявился.

Во вторник вечером Ксения сидела на скамейке возле пруда и, установив перед глазами голографический экран смарта, читала книгу. Ей здесь понравилось. Конечно, уголок этот не сравнится с садом в отцовском доме, но для военной базы — очень даже неплохо. В корпусах не нашлось места, где можно уединиться и заняться учёбой, и Ксения решила, что иногда будет проводить время у воды на свежем воздухе.

— Привет, — послышался за спиной голос Артёма, Ксения чуть не подскочила от неожиданности.

— Не ожидала? — я тихо рассмеялся, увидев озадаченное лицо девушки.

— Приехал? — спросила Ксения. — Долго ты.

— Да, пришлось задержаться, — я присел рядом на лавочку. — Что читаешь?

— Это по государственному управлению. Придётся пропустить полмесяца в академии, а от программы отстать не хочу. А ты где был, если не секрет?

— Угадала: секрет, военная тайна. Это связано с тем случаем, когда мы попали в серую зону. Ездил в другой город, в один институт. На мне опыты ставили, — встретив удивлённый взгляд Ксении, я добавил. — Да шучу я. Никаких опытов надо мной не ставили, так, кое-какие обследования прошёл. Но подробности рассказать не могу. Меня вынудили подписать кучу бумаг, чтобы я не разглашал информацию. Так что извини.

— Надо же, — удивилась Ксения. — Ну ладно. Я уж думала, ты вообще больше не приедешь.

— Да куда я денусь… А тут у вас что происходит? Есть новости?

— Пока всё по-старому. Говорят, мировое сообщество требует прекратить военные действия и пустить учёных в серую зону, которая у нас образовалась. Поэтому ещё не факт, что нас отправят на фронт.

— Думаешь, правительство СРК смирится с поражением?

— Скоро будет встреча с лидерами повстанческой армии в присутствии международных наблюдателей. Думаю, канцлера вынудят подписать мирный договор. Теперь у нас большие неприятности. Иран и Турция собираются ввести ряд санкций. Это сильно ударит по экономике.

— За то, что нам взорвали склады? — хмыкнул я.

— Якобы за то, что СРК нарушило договорённость по ограничению применения энергоконцентратных снарядов. Только странно это на самом деле. Ограничения касаются снарядов калибра больше пятидесяти миллиметров. Невозможно доказать, что на складах хранились снаряды более крупного калибра. Но обвинения нам уже предъявили.

— Так это же очевидно. Пятидесятимиллиметровые так не жахнут.

— Если много, то взрыв будет сильным.

— Много — это сколько? Там не могло не быть крупнокалиберных боеприпасов.

— Но ты-то откуда знаешь? Просто Иран хочет ослабить нас, подорвать нашу экономику.

— Да ладно! Ты просто выгораживаешь наше правительство. Думаешь, они не способны сотворить всякую хуйню?

— Артём, — Ксения строго посмотрела на меня. — Про манеры не забывай.

— Извини… Просто хочу сказать, что нашим верить тоже нельзя. Я уверен, что командование решило выжечь к чёртовой матери повстанцев и засрать серыми зонами весь север княжества. Да им плевать и на жизни людей, и на все эти договорённости.

— Это было бы глупо.

— Когда военных останавливали подобные пустяки?

— Нет, погоди, давай разберёмся… — Ксению что-то задело в моих словах и она развернулась ко мне, приготовившись с жаром отстаивать свою позицию. Но тут мой смарт запиликал.

— Блин… Давай потом разберёмся, а то мне звонят, — перебил я её и, не став смотреть номер, нажал кнопку на гарнитуре. — Алло, слушаю.

— Привет, — голос принадлежал Веронике. — Ну и куда ты опять пропал?

— Привет, — я поднялся и отошёл подальше. — Да так… дел полно. А что это ты решила позвонить? Не ожидал.

— Дел у него полно… Ага, так и поверила. Ты в Пинске сейчас?

— Только сегодня приехал, да. А что?

— Скоро жди меня в гости.

— Подожди, что значит? Ты собираешься приехать сюда? Но я же… на службе.

— И что? Ты не хочешь со мной увидеться?

— Хочу конечно, но…

— Тогда в чём вопрос?

— Да ни в чём. Когда приедешь?

— Завтра. Я тебе скину адрес, где остановлюсь.

Глава 16

— Я выписал вам пропуск, — капитан Оболенский закончил печатать и отодвинул портативник. — Но имейте ввиду, Артём, что покушения на служащих особой дружины могут повториться.