Обратно в ад (СИ) - "Amazerak"

— Пожалуй, пора. А то засиделся я. На таблетках буду?

— К сожалению, пока придётся использовать препарат. Но это временная мера, я вам уже объяснял. Рисковать нельзя.

Я обрадовался новости. Конечно, грядущая встреча с очередным существом ужасно пугала. Да, один раз мне удалось победить монстра, но эти терраморфы были довольно жуткими тварями — чем-то неведомым и чужеродным. Они не походили ни на одно живое существо, да и являются ли они живыми существами в привычном нам понимании, никто не мог сказать наверняка; никто не знал, что это такое и каким образом оно уживается с привычной нам реальностью. Да и не был я на сто процентов уверен, что вторая встреча с тварью закончится так же хорошо, как и первая. Что если новое существо окажется сильнее? В моих видениях некоторые монстры были ростом с дом. С такими, казалось, мне не сладить. И всё же лучше поскорее столкнуться с опасностью, чем ждать у моря погоды, накручивая себе всякое.

А вот слова Палычева по поводу галлюцинаций меня огорчили. Да, они звучали разумно, вот только не верилось, что всё, увиденное мной — всего лишь игры воображения, вызванные нарушениями в мозгу. Я не мог это объяснить, как не мог и возразить против научных аргументов, и всё же был уверен: тут нечто совсем иное.

В понедельник, когда я пришёл в институт, мне объявили официально, что на следующий день я должен отправиться в серую зону. Выдали защитный костюм — герметичный комбинезон из толстой прорезиненной ткани, изнутри обклеенный чем-то, напоминающем алюминиевую фольгу, и почти весь день я провёл в этом костюме, выполняя те же действия, что и прежде.

Во вторник мы с Палычевым, агентом Караваевым и ещё несколькими людьми из института сели на вертолёт, который ждал на крыше одного из корпусов, и полетели к научной базе на окраине аннигилированной зоны — туда, где начинался серый ад.

Глава 18

Серую пустыню я много раз видел в своих видениях, вживую — никогда до сегодняшнего дня. Она производила жуткое впечатление — гораздо более жуткое, нежели в тот день под Бельском. Тогда всё было словно не по настоящему, словно картинка на мониторе, тогда я не испытывал столь ярких эмоций, как сейчас, пока ехал на вездеходе с группой учёных по безжизненной равнине.

Вездеход осторожно полз по серому песку туда, где спутник засёк одного из двух терраморфов, поселившихся в новообразованной аннигилированной зоне. Передо мной стояла задача уничтожить существо. Если это удастся, решится одна из серьёзнейших проблем, вставшая перед научным сообществом и человечеством, а потому на меня возлагались большие надежды.

Появление здесь терраморфов удивило учёных. Новое серое пятно имело диаметр почти четыре километра, и бытовало мнение, что в столь небольших зонах существа не обитают. Откуда это было известно? Да всё просто. Когда-то давно энергоконцентратные снаряды испытывались в безлюдных районах на севере, и там тоже образовались несколько серых зон — небольших, два-три километра диаметром. Научная работа велась в них не столь активно, да и терраморфы не появлялись, но места эти были засекречены ещё сильнее, чем информация о серых существах — ещё одна страшная тайна, которая стала мне известна по чистой случайности.

Сквозь защитное стекло маски, напоминающей противогаз, я осматривал местность, насколько это позволяли небольшие окна кабины. Из-под гусениц валили клубы пыли и тянулись за машиной густым шлейфом. С одной стороны простиралось поле, с другой — лес, а точнее то, что от него осталось: голые, лишённые веток стволы, торчащие над серыми сугробами. Место это олицетворяло смерть — абсолютную и всеобъемлющую, пожравшую основы мироздания и оставившую после себя лишь бесцветный прах пустых частиц. Именно такое будущее ожидало планету, если однажды учёные не придумают, как очистить землю от серого песка.

И посреди этого серого небытия находились четыре человека, запертые в железной коробке, которая тоже медленно тлела под влиянием здешней атмосферы. Машины, выезжавшие в аннигилированную зону, начинали сыпаться через четыре-пять рейсов, даже несмотря на то, что их гусеницы, катки и некоторые другие агрегаты изготавливались из дорогостоящих алюминиевых сплавов, стойких к разрушительному воздействию песка.

Рядом со мной сидел водитель, одетый в такой же жёлтый комбинезон, как и у меня, возле его сиденья стоял баллон, из которого к маске подавался воздух. Я тоже имел при себе баллон. На задних креслах сидели двое учёных в жёлтых комбинезонах — Пётр и Валентина. Они должны были вести какие-то измерения — в общем, как обычно.

Салон вездехода, как и внутренности защитных комбинезонов, был обклеен блестящей тканью, напоминающей фольгу. Считалось, что она препятствует излучению. Но как мне рассказали, человеку в таких условиях более десяти лет работать нельзя. Регулярные вылазки сильно подрывали здоровье. Оба сопровождавших меня учёных были уже ветеранами своего дела, они долгое время занимались исследованиями во франкфуртской зоне, за обоими числилось более десятка экспедиций вглубь аннигилированной зоны.

Перед моими глазами находился интерфейс зрительного управления. Что удивительно, он работал, пусть с небольшими помехами и подвисаниями. Остальная электроника даже на подступах к серой зоне ломалась. А вот связь с базой отсутствовала. Ни одна радиостанция не добивала сюда извне, поэтому от внешнего мира мы были отрезаны. Могли общаться только друг с другом, да и то, на расстоянии не более километра.

Пётр приказал остановиться. Водитель заглушил мотор. Впереди виднелась деревня. Домики частично осыпались, но остатки стен и труб, не до конца сожранные песком, ещё возвышались над серыми холмами. Возле деревни маячила фигура, почти не выделяющаяся на фоне местности.

— Терраморф прямо по курсу, — объявил Пётр. — Возле того холма. Видите?

— Да, есть зрительный контакт, — подтвердил я.

— Семьсот метров. Дальше вам придётся идти одному, Артём.

Что ж, теперь я сам по себе, и монстра встречу один на один. Впрочем, от учёных всё равно толку в этом деле ноль. Лишь я мог победить существо — больше никто. Так и было запланировано: как только замечаем терраморфа, вездеход останавливается, а я иду навстречу твари и уничтожаю её.

— Понял. Приступаю, — ответил я.

— Примите препарат, — напомнила Валентина. — Лучше заранее.

Это было проблематично: костюм совсем не предназначался для принятия пищи. Имелся только встроенный гидратор.

Я поднял маску, вытащил из поясного подсумка упаковку таблеток, выдавил одну и закинул в рот. Надел маску, запил из гидратора.

— Готово, — ответил я.

— И не забудьте взять образцы, — напомнил Пётр. — Связь держите постоянно включенной, что бы ни случилось.

— Помню, — я проверил подсумок с тремя алюминиевыми резервуарами, куда полагалось сложить кусочки тела монстра.

— Ну тогда с Богом.

— К чёрту, — я выпрыгнул из кабины, вытащил баллон с воздухом и закинул за спину. Рукой, затянутой в толстую прорезиненную перчатку, стал нащупывать кнопку включения налобной камеры. Долго возился, но наконец, включил.

— Проверка камеры, — произнёс я.

— Есть изображение, — ответил Пётр. — Освойтесь. Я настрою приборы.

Учёные вылезли, достали из грузового отсека громоздкие приборы и стали настраивать их. Я прогуливался вокруг, ожидая, когда подействует препарат. Минут через пять подействовал. Восприятие обострилось, в теле появились необычные ощущения. Я словно очутился в воде, где каждое движение порождает колебания окружающей среды, вот только вокруг была не жидкость, а невидимая глазу энергия, подвластная моему сознанию.

Я же увеличил изображение в своём УПН и принялся рассматривать существо. Оно отличалось от встреченного мной ранее. Монстр имел шесть нижних конечностей и три верхние, растущие в разные стороны из худого тела, и напоминал огромное неказистое насекомое. Пока учёные возились возле вездехода, существо сменило курс и направилось к нам.