Лидия. Головная боль академии - Натали Лавру

Правило номер один: никогда не говори маньяку, что он маньяк!

— Ты рисуешь? — зацепилась я за соломинку.

— Да. В детстве меня научили технике «штриховка», и я подсел на это дело. Картинами мои опусы не назовёшь, но я и не рвусь. Мне просто нравится сам процесс.

— Значит, ты творческий человек? — продолжила развивать тему искусства, лишь бы только не о чувствах.

— Нет, увы. У меня почти нет времени на творчество.

«Ага, значит, человек, — отметила про себя. — Эльф бы сразу возопил, что он представитель высокого остроухого народа, и как его можно сравнивать с презренным «людем». Демону тоже вряд ли понравилось бы, что его отнесли к роду человеческому».

— Чем занимаешься по жизни?

— М-м-м… — кончик его носа щекотно проехался по моей щеке. — Хочешь узнать меня поближе?

— Хочу, — ответила без намёка на интим. Намёк был дальше: — Удовлетвори моё… любопытство, — прошептала ему на ухо, почти касаясь его губами.

— А строила из себя скромницу, — ухмыльнулся он, снова прижимая мои бёдра к своим.

— Я лишь сказала, что я приличная девушка. Между «приличная» и «скромная» ощутимая разница, не находишь?

— Сколько тебе лет? Ты замужем?

— А! А! А! — я приложила указательный палец к его губам. — Ты ещё на мой вопрос не ответил.

— Извини. Не могу.

— В таком случае знакомство отменяется, — я резко убрала от него руки, но отойти не смогла, так как за спиной у меня была стена.

— Я, правда, не могу рассказать.

— Ты преступник?

— Нет! — в голове явно слышалась злость.

Ага, значит, не врёт.

— Тот, кто борется с преступниками?

— Дарси…

Ну, а что? Раз он тёмный маг, резко не приемлющий вред людям, значит, он законник или кто-то вроде того.

— Военный? Агент? — слежу за реакцией.

Вздох.

— Просто знай, что я не причиню тебе вреда. Обещаю.

— Хоть что-то можешь о себе рассказать?

— Кроме моей повёрнутости на незнакомке из сна?

— Угу.

— Я маг. Как и ты. Не отпирайся даже.

Кивнула ему. Вроде бы серьёзный момент, но мои пальцы, чтобы не терять времени даром, получали эстетическое удовольствие, изучая накаченные руки и торс собеседника. Обнажённый торс!

— Что ты знаешь о контактах через сон? — спросила в лоб. Подозреваю, что Наир уже озадачился этим вопросом.

— С этим всё запутано. По идее такой контакт бывает только у родственных душ и людей, предназначенных друг другу.

— Откуда инфа?

— У меня достаточно связей, чтобы раздобыть любую информацию.

Так-так-так… А где у нас средоточие всего секретного и запретного? Правильно! В библиосокровищнице дядюшки Арда!

— Ты имеешь доступ к закрытой императорской секции? — ошарашенно спросила я.

— Допустим… — тон его голоса изменился. — Но откуда о ней знаешь ты?

— Да… — нельзя выдавать моё родство с императорской семьёй. — Так все знают о ней…

Вру, конечно. Далеко не все.

— Дарси, ты не перестаёшь меня удивлять, — Наир поцокал языком. — Ты так усердно пытаешься сойти за простушку, но невольно прокалываешься в мелочах.

— Да и ты не рядовой вояка, — не осталась я в долгу. — Значит, у тебя есть доступ к императорской библиотеке?

— Вероятно, как и у тебя, но ты по какой-то причине до сих пор не попала туда, — догадался Наир.

— Увы. Потому и спросила у тебя.

— Кто ты, Дарси? В монаршем семействе нет ни одной девушки с таким именем. И у их приближённых тоже.

Оп… А под меня основательно копают!

— В монаршем семействе и у их приближённых нет никого, чьё имя сокращается до «Наир».

— Я не в родстве с императорским родом, — ответил чётко и сразу понятно, что правдиво.

Ага, значит, мы не родственники. Это уже хорошо.

— И у меня нет кровного родства с императором, — ответила честностью на честность, слишком поздно поняв, что дала кое-кому зацепку.

* * *

Наир улыбнулся, и я почувствовала, что его глаза, укрытые дымкой, смотрят на меня.

— Так, значит, мы можем оказаться предназначенными друг другу? — спросила у него, так как он молчал, а мне хотелось узнать больше, чтобы поутру обмозговать информацию.

— Уверен, так и есть.

— Тогда почему ты не откроешь мне себя?

Наир помрачнел.

— Потому что мы всё равно не сможем быть вместе. Встречи с тобой во снах — это единственное, на что я могу рассчитывать.

Божечки, от этой горечи в его словах захотелось расплакаться.

Но я-то знаю, что он имеет в виду. Поэтому нет, лить слёзы сострадания не буду.

— Значит, та заразная штука, которой ты болен, исключает возможность быть с женщиной? — грубо прозвучало, знаю, но как иначе сказать?

Он опустил голову и повернулся ко мне боком. Ничего не ответил.

— Зелье не помогает? — спросила снова.

— Помогает, но лишь снимает симптомы, — наконец, признался он. — Я даже умереть не могу, потому что от меня… А, неважно! — махнул кулаком по воздуху и снова повернулся ко мне.

— Уверена, есть способ избавиться от твоего недуга. Есть же зельевары-экспериментаторы, — это я про себя, да. — Знаю, это дорого и долго, но не смей сдаваться!

Меня поцеловали. С безнадёжной нежностью, уже без былой страсти, готовой разорвать мою одежду в клочья.

— Всё больше понимаю, что именно ты предназначена мне, — прошептал Наир мне прямо в губы, и я, кажется, испытала что-то сродни оргазму, хотя меня там никто не трогал.

В этот раз я поцеловала его сама. Ибо и меня тоже тянет к нему.

О, Лорена, это всё так странно… и загадочно… И я понимаю, что влипаю. То есть не успокоюсь, пока не найду ответы на свои вопросы.

Да, заинтриговал меня этот болезный. Мне не жить не быть хочется на него посмотреть. Ну, и зелье ему сварить исцеляющее, само собой. Точнее, если он будет лапушкой.

Наир такой притягательный, что было бы упущением не познакомиться с ним вживую.

— Я всего лишь хотел узнать, какая девушка предназначена мне, чтобы посмотреть, насколько жестоко судьба посмеялась надо мной.

— Судьба? Её не существует, — убеждённо сказала я, у которой в семье у большинства мужчин любовь-судьба. Но это же эльфы, а мы люди. Так что не считается. Судьбу строим мы сами. И точка.

— Возможно, ты ещё слишком юна, — покачал головой Наир.

— Возможно, ты махровый пессимист, — ввернула я ответочку.

— Точно юна…

— Точно пессимист!

Мы рассмеялись.

— И точно моя, — загребущие лапищи снова обняли меня, но бережно, как хрупкое сокровище.

— Наир? — я замерла в его объятиях. — Обратись к зельевару.

— Мне не на что жаловаться, — вздохнул он. — Я принимаю экспериментальное зелье по рецепту, составленному специально для меня, и оно словно подарило мне новую жизнь. Я уже