Лидия - Василий Воронков

Он часто дышал — так, словно пробежал стометровку, — а щёки у него раскраснелись от волнения. Он прижал к груди ладонь, как астматик, пытающийся восстановить дыхание, глухо кашлянул и сказал…

51

— Лида…

— Я же просила не называть меня так.

Я усмехнулся.

— Для вас — это что… превращается в игру?

Таис нахмурилась.

— Это не игра, — сказал я.

Таис не торопилась. Она стояла со шприцом в руке — как медсестра, которая вдруг забыла, как правильно делать внутривенную инъекцию — и смотрела на меня.

Я сидел на кровати.

Меня опять переодели, пока я спал или был без сознания — свежий костюм из грубой синтетической ткани неприятно лип к коже и вызывал зуд во всём теле. Я резко дёрнул правый рукав своей новой куртки, и ломкая ткань затрещала у шва.

— Время от времени мы делаем вам томограмму, — сказала наблюдавшая за мной Таис. — К сожалению, по правилам безопасности это всегда происходит под наркозом.

— Понятно, — сказал я. — И что показала томограмма?

— Ничего, — ответила Таис.

— Отлично! То есть вы делаете свои томограммы, они ничего не показывают, а потом вы наряжаете меня в новый костюм. Наверное, я должен вас за это поблагодарить.

Таис промолчала и открыла свой медицинский чемодан. Мне показалось, что глазок камеры покачнулся из стороны в сторону, пристально следя за каждым её движением.

— Таис! — позвал я. — Честно говоря, я был бы не против увидеть хоть что-нибудь, кроме этих стен. Хотя бы ту процедурную, где вы делаете томограмму.

— Я поговорю об этом, — сказала Таис, заправляя шприц.

— С кем?

— Со своим… — Таис подняла шприц на свет, взяв его двумя пальцами за хромированные кольца, — со своим куратором.

— Ну, конечно.

— Ты мне не веришь?

Таис опустила шприц. Она выглядела уставшей, даже больной — кожа у неё под глазами потемнела, как как после беспокойного сна, а губы стали бесцветными.

— Верю, — сказал я.

Таис занялась шприцом. Я провёл рукой по заросшей щетиной щеке.

— Скажи, — спросил я, — а сколько я здесь? Ну, на самом деле?

Таис вздохнула.

— Я же говорила. Но какой смысл опять это обсуждать, если ты не веришь.

— Нет, — сказал я, — я имею в виду с того момента, как я помню, когда я, как ты выражаешься, пробудился последний раз.

— А… — Таис поморщилась. — Девять дней, если не ошибаюсь.

— Всего девять дней?

Я поднялся с кровати. Таис с опаской взглянула на меня и прижала к груди шприц.

— Да, — сказала она, — время ощущается… иначе, когда ты…

— В тюрьме? — подсказал я.

— Когда ты болен, — сказала Таис.

Я подошёл к двери, над которой горел красный глазок камеры наблюдения. Пол обжигал холодом мои босые ноги.

— Скажи, — спросил я, — а есть какая-то причина, по которой мне не дают обувь? Это для того, чтобы я как можно реже вставал с кровати?

— Есть определённые правила… — сказала Таис, — правила безопасности.

— Безопасности? Я что, смогу навредить кому-нибудь тапком? Вы могли хотя бы…

— Это не я придумала, — перебила меня Таис.

— Ну, а всё-таки? — не унимался я. — Ты могла бы спросить у этого своего… как ты его называешь… куратора.

Таис взглянула на меня исподлобья — на секунду мне даже показалось, что ей тоже мешает горящий в комнате свет:

— Сядь, пожалуйста, — сказала она.

Я сел. Таис подошла ко мне и протёрла влажной ваткой шею; она занесла свой огромный шприц, но вдруг странно замешкалась.

Я схватил её за руку.

— Таис!

— Отпусти!

Она вырвалась и испуганно отшатнулась от меня. Я встал.

— Таис, — сказал я, — ты же сама понимаешь, что так больше не может…

Девушка продолжала пятиться к двери, но поскользнулась и едва не упала. Она выронила свой огромный шприц, тот со звоном упал на металлический пол, но — не разбился.

— Я предупреждала! Я больше не приду сюда! — крикнула Таис. — Слышишь? Больше ты меня не увидишь!

— Я вообще не понимаю, зачем ты сюда приходишь, — сказал я. — Куда ведь проще усыпить меня, как вы обычно делаете.

— Я хотела… — начала Таис. — Мне казалось…

— Ладно, — сказал я. — Извини. Я больше пальцем к тебе не прикоснусь. Можешь делать свой укол.

— Нет! — Таис подняла с пола шприц и быстро скрутила с него иглу. — Это уже не первый раз. Хватит! Больше ты… вы меня не увидите. Я…

Она замолчала, опустив голову. Красный глазок камеры уставился ей в затылок.

— Я не могу так, — прошептала она. — Столько раз это уже всё происходило. И каждый раз ты — разный. Всё повторяется. Ты как будто… доходишь до предела — вся эта твоя паранойя, этот бред. А потом ты просто… отключаешься. В прошлый раз, — Таис всё ещё не поднимала головы, — ты даже говорить-то толком не мог… И этот тест с фигурками — ты не смог его пройти. Я думала, что сейчас хоть что-то изменится, что я смогу тебе помочь, но ты же ничего не слушаешь, ничего не хочешь принимать…

Таис как-то зябко повела плечами, подошла к кровати и схватила свой чемодан.

— Но с меня достаточно! — крикнула она. — Больше ты меня не увидишь! Я… я переведусь.

Она направилась к двери. Я стоял, не зная, что мне делать.

— Лида! — позвал я.

Таис обернулась.

— Нет! — крикнула она. — Не Лида! Ты что, до сих пор не понимаешь? Нет никакой Лидии! Она просто не существует! Ты придумал её… Или это просто чьи-то чужие воспоминания. Лида… — Таис стала говорить тише, я едва слышал её, — это и есть причина вашего безумия.

— Но… — выдавил я из себя, задыхаясь от волнения; в глазах у меня потемнело, несмотря на обжигающий белый свет, — но как это может быть? Я ведь помню тебя!

— Не помнишь, — покачала головой Таис. — Ты… такой, как сейчас, проснулся всего девять дней назад. Ты и знаешь-то меня всего несколько дней. Ты просто… зациклился на мне. Твои воспоминания были… неполноценны. Кого ты ещё помнишь? Друзей? Коллег? В памяти любого человека — сотни, тысячи лиц, а сколько у вас?

— У меня всегда была плохая память на лица, — сказал я.

— Но только не на её лицо, да? — грустно улыбнулась Таис. — Я ведь просто была первой, кого ты увидел в этот раз. Если бы вместо меня зашёл кто-то другой…

— Нет! — крикнул я и бросился к Таис.

Она вздрогнула, чемоданчик выскользнул из её рук и с лязгом повалился на пол, а его серебристая крышка подпрыгнула, сорвавшись с ненадёжного замка. Но уже через мгновение Таис размахивала перед собой цилиндрическим пультом.

— Не подходи! — закричала она. — Ты безумен! Ты просто безумен! И я… я так тоже сойду с тобой с ума…

— Ты не можешь так поступить со мной, — прошептал я, замерев посреди комнаты. — Не уходи. Ты… — Я с трудом мог говорить. — Ты — единственное, что у меня есть, что ещё как-то помогает держаться. Без тебя я действительно сойду с ума.

Таис опустила пульт. Она вздрагивала, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать.

— Извини, — сказала она. — Я бы очень хотела тебе помочь, но всё, что мы делаем… это действительно не помощь. Я просто верила, убеждала себя, что всё изменится, что есть эта чёртова положительная динамика… Но никакой динамики нет. И я больше не в состоянии на это смотреть.

Истошный свет, который источали гладкие пустые стены, усиливался с каждой секундой. Я едва видел. Стоявшая передо мной Таис медленно таяла в оглушительной пустоте.

— Сколько раз? — спросил я. — Сколько раз ты уже говорила мне это? Про то, что нет никакой Лиды, про безумие и про всё остальное?

— Это впервые, — сказала Таис. — Мне запрещали. Да я и сама не решалась. Не стоило и в этот раз, хотя… это ведь всё равно ничего не изменило.

— Ты так во всём этом уверена, — сказал я. — Ты всё время пытаешься меня убедить, приходишь сюда… Но зачем? Только, чтобы сделать укол? Из жалости?

Я хрипло вздохнул. Воздух в комнате был пустым и мёртвым, у меня кружилась голова.

— Неужели тебя саму не мучат сомнения? Ведь они есть, правда?

Я сделал шаг вперед, навстречу к ней, и она вздрогнула.

— Почему ты так похожа на Лиду? Почему? Если бы ты знала… если бы понимала, что я чувствую, то ты не говорила бы мне, что всё это выдумано. Ведь это же моя жизнь. Ведь это… нельзя просто выдумать…

— Простите, — послышался её голос. — Больше я вам ничем не смогу помочь.

— Стой! — крикнул я, но она не остановилась.

Лязгнула тяжёлая металлическая дверь; я остался один.

— Лида! — закричал я, измождённо упав на колени. — Вернись, Лида! Постарайся вспомнить! Ведь ты…

Я закашлялся, меня разрывало изнутри. По щекам стекали слёзы.

— Лида… — простонал я, растянувшись на полу. — Пожалуйста, вернись, Лида… Я сделаю всё, я…

Я приподнялся на руках и посмотрел в оглушительно белый потолок.

— Таис! — крикнул я из последних сил. — Таис! Не оставляй меня здесь! Я же просто… сойду с ума…