Народная монархия - Иван Лукьянович Солоневич

Ближайшие параллели

Пример номер один. Приблизительно в IV веке нашей эры почти всю внешнюю Европейскую Россию занимала так называемая готская империя – империя германского племени готов. На нее, как впоследствии на Киевскую и Московскую Русь, хлынули азиатские орды гуннов. Империя была разбита. Готы подчинились гуннам и в составе их орд пошли завоевывать Европу. Те жалкие остатки державного готского племени, которые уцелели после всего этого, через почти полторы тысячи лет обратились к русскому правительству с просьбой разрешить им поселиться на территории их бывшей Империи. Это разрешение они получили и основали города Мариуполь и Армавир.

Русь также была разбита степными ордами. Но никуда не пошла, зарылась в суздальские леса и начала борьбу «всерьез и надолго» – очень всерьез и очень надолго. В результате этой борьбы монгольское население нынешнего СССР равняется только 1,7 % всех остальных народов и племен Империи.

Пример номер два. Куда бы ни приходили немцы, они автоматически организовывали феодальный строй – феодальный строй является типично немецким способом государственного строительства. Немцы разгромили Римскую Империю и на ее развалинах создали путаную сеть королевств, баронств и даже республик. Они разгромили Византийскую Империю, и она сейчас же была поделена на феодальные владения наиболее сильных или наиболее удачливых победителей. Та же судьба постигла Святую Землю – Палестину, в течение того очень короткого срока, когда крестоносцам удалось завладеть ею. Начав колонизовать Прибалтику, немцы сейчас же завели там свои старые порядки. Был Орден, были епископы, были бароны, у каждого из которых была своя баронская фантазия, свои замки и своя власть. Было купечество, которое воевало и против Ордена и против епископов, и епископы, которые воевали и против купечества и против баронов. На низах стонала превращенная в скотское состояние побежденная масса, которая пыталась воевать и против Ордена, и против епископов, и против баронов, и против купечества. Эта пятисотлетняя война всех против всех была, наконец, прекращена русским завоеванием Прибалтики. До этого, в своих феодальных распрях, то Орден звал на помощь шведскую интервенцию, то епископы – датскую, то барон – польскую, то купечество – русскую. Страна систематически заливалась своей собственной кровью. Даже немецкие историки признают, что человеческая жизнь наступила только с завоеванием Прибалтики при Петре Первом.

Пример номер три. Куда бы немцы ни приходили, они усаживались на плечи побежденного народа – в свою собственную пользу. И каждый норовил обрубиться в свой собственный феод, отгородиться стенами замков и от побежденных и от соплеменников, утвердить на своей территории свою волю и свои выгоды. Не забудем, что система внутринациональных феодальных войн была прекращена в Германии только в 1871 году. До этого германские государства воевали друг с другом на полный ход, и в каждой столице стояли памятники победителям над своим собственным народом. Возникали славные в Германии полководцы, которые во главе пятитысячных армий проделывали стоверстные походы и завоевывали территории, равные, скажем, одной десятой доброго русского уезда. Этим полководцам тоже стоят памятники.

Наши Строгановы уселись на Урале, в сущности, совершенно самодержавными владыками. У них были и свои финансы, и свое управление, и свои войска – поход Ермака Тимофеевича финансировали они. Но устраивать собственный феод – им и в голову не приходило. Когда Василий Темный попал в плен к татарам, то Строгановы дали на выкуп двести тысяч рублей, сумму по тем временам совершенно неслыханную.

В Смутное время Строгановы имели полную техническую возможность организовать на Урале собственное феодальное королевство, как это в аналогичных условиях сделал бы и делал на практике любой немецкий барон. Вместо этого Строгановы несли в помощь созданию центральной российской власти все что могли: и деньги, и оружие, и войска.

Ермак Тимофеевич, забравшись в Кучумское царство, имел все объективные возможности обрубиться в своей собственной баронии и на всех остальных наплевать. Еще больше возможности имел Хабаров на Амуре: как было бы добраться до него за восемь тысяч верст непроходимой тайги – если бы он обнаружил в себе желание завести собственную баронию, а в своих соратниках – понимание этого, для немцев само собою понятного желания. О Хабарове мы знаем мало. Но можно с полной уверенностью предположить, что если бы он такое желание возымел, то соратники его посмотрели бы на него просто, как на сумасшедшего. Уральские люди, вероятно, точно так же посмотрели бы на Строгановых, если бы те вздумали действовать по западноевропейскому образцу. Так что поведение Строгановых и Хабаровых объясняется не только их собственными личными свойствами но и тем, что иные свойства не нашли бы решительно никакой поддержки: и уральские мужики, и амурские землепроходцы повесили бы и Строгановых и Хабаровых, если бы те вздумали играть в какую бы то ни было самостийность.

Немецкая система в русские мозги не укладывалась никак. Поэтому – Строгановы «били челом» своими миллионами, Ермак – Сибирью, Хабаров – Амуром и многие другие люди – многими другими достижениями, приобретениями и завоеваниями. Даже и те русские, которые ухитрились угнездиться в Северной Америке – в нынешней Аляске и Калифорнии, и те ни разу не пытались как бы то ни было отделиться, отгородиться от центральной русской власти и завести свою собственную баронию.

Пример номер четыре. Иван Грозный взял Казань. Взятие Казани сопровождалось поистине страшной резней. Об этой резне русские историки говорить не любят. Психологические и исторические основания для этой резни были вполне достаточны. Казань была одним из звеньев монгольской работорговли за счет русского народа. Но вот Казань побеждена. Ее монгольское население включено в состав Империи. Оно сохраняет все свои прежние права. Татарское дворянство остается дворянством – впоследствии татарский дворянин мог иметь, и имел, русских крепостных, как русский дворянин мог иметь, и имел, татарских крепостных. Бориса Годунова никто не попрекает его татарским происхождением. Так побежденный народ включается в общую судьбу империи – и в добре, и во зле, и в несчастье. И он становится частью Империи. Если бы этого не было, то за время всех нашествий Россия раскололась бы уже десятки раз.

Германцы побеждают Рим – и римское население обращается в рабов. Германцы завоевывают Прибалтику – и ее население превращается в рабов. Гитлер идет «свергать большевизм» – и население оккупированных областей переживает то же, что переживали римляне в пятом веке и Балтика в двадцатом. Германская «доминанта» не изменилась за полторы тысячи лет. Наша не изменилась за тысячу. «Империя Олега» фактически существовала уже в девятом веке. Священная Империя Германской Нации не существовала никогда. Это все довольно ясно и достаточно очевидно. В