Самый короткий путь (СИ) - "Elle D."

заметил там крошку, и ушёл по своим делам. Уилл остро ощущал беспричинное, и от того

ещё более неодолимое отчуждение, вставшее между ними с тех пор, как осада была снята

и Риверте возвратился к своим обязанностям – военным и светским. В эти дни Уилл

особенно часто вспоминал то, что Риверте сказал ему в ту ночь, когда был ранен. Хорошо

бы, сказал он, чтобы это никогда не кончалось.

Но это закончилось. Всё рано или поздно заканчивается.

Уилл тоскливо вздохнул. Голоса и мужской смех, который он недавно слышал внизу,

стихли. Во дворе было почти безлюдно – по сравнению с тем, что творилось здесь во

время осады. Большинство крестьян вернулись к своим домам или к тому, что от них

осталось; некоторым, впрочем, просто некуда было возвращаться, и пока что они остались

при замке – до тех пор, пока хозяин не выделит им средств к существованию на первое

время. Уилл не переставал удивляться всему этому. В Хиллэсе эти люди оказались бы

предоставлены сами себе – никого не волновало бы, что они остались без кола и двора и

вряд ли доживут хотя бы до холодов. Он не понимал эту страну. Так же, как не понимал

человека, который ей служил.

Внезапно он понял, что никаких писем писать сегодня не будет. Бросив перо, Уилл встал

и шагнул к окну – ему было душно, хотелось глотнуть свежего ветра. Сердце ему сжимало

неясным, тоскливым предчувствием – он не знал, отчего, ведь всё было хорошо…

Кажется, он почувствовал что-то, поэтому в кои-то веки обернулся раньше, чем услышал

звук шагов – как обычно, слишком поздно.

– А-га, – раздельно сказал Риверте, остановившись в трёх шагах от него. – Вижу, ваша

чуткость совершенствуется. Теперь будет не так-то просто подкрасться к вам

незамеченным.

– Может, это повод наконец перестать подкрадываться? – спросил Уилл. Голос прозвучал

резко. При виде этого человека его сердце забилось сильнее, и Уилл внезапно подумал,

что так было всегда – менялась только причина.

– Ни в коем случае. Я намерен и дальше тренировать ваши навыки – так долго, как смогу,

конечно.

Что-то в последних словах насторожило Уилла – да и тон Риверте показался ему чересчур

уж весёлым. Теперь он мог ощущать такие нюансы его интонаций и настроений, о каких

прежде и не подозревал.

– А вам может что-то помешать? – спросил он осторожно.

Риверте растерянно пожал плечами и шагнул вперёд, но не к Уиллу, как тот рассчитывал,

а к столу. Его рука без перчатки, унизанная кольцами – с приездом своих столичных

друзей он снова стал злоупотреблять драгоценностями, – рассеянно скользнула по

странице «Поучительных жизнеописаний».

– Я невовремя? Вы, похоже, собрались написать пару писем.

– Нет, – сказал Уилл, глядя прямо на него. – Не собирался. Сир, вы хотите сказать мне что-

то?

Во взгляде Риверте мелькнула неуверенность. Только на долю мгновения, но Уилл

похолодел. Никогда ещё он не видел этого предельно самовлюблённого человека в

состоянии, хоть отдалённо напоминавшем смятение. Впрочем, Риверте тут же взял себя в

руки и сказал своим привычно ровным и небрежным тоном:

– Собственно, да. Я имею сообщить вам, что вскоре намереваюсь покинуть Даккар. Я

подумал, это будет вам интересно.

Покинуть Даккар. Уилл тупо кивнул. Ну конечно. Он ведь говорил, что терпеть не может

эту дыру.

– Вы поедете в Сиану? – глухо спросил он.

Риверте повернулся и посмотрел ему в лицо. Его жгуче-синие глаза были совершенно

непроницаемы.

– Нет. Не в Сиану. Я отправляюсь в Хиллэс.

Уилл разом ощутил, как тяжёлый колокол бухнул у него в голове, пошатнулась под

ногами земля и ядовитый, уничтожающий голос Роберта спросил его: «Ну, братец, ты

именно этого дожидался? Что ж, поздравляю».

– В Хиллэс? – хрипло переспросил Уилл. – Зачем?

– Не думаю, что вам стоит это знать.

– Сир Риверте! – в его голосе неожиданно зазвенела сталь, какой он не ждал сам от себя.

Риверте, похоже, тоже её не ждал. После тишины, едва не раздавившей Уилла, он ответил:

– Мы получили неоспоримые свидетельства того, что никто иной как ваш король, его

величество Эдмунд, спонсировал давешнюю вылазку Рувана. Собственно, именно потому

это стало для нас такой неожиданностью: мы достоверно знали, что король Рунальд не

имеет сейчас средств, достаточных для такой операции, ему едва хватает сил удерживать

собственные границы. Рувану кто-то помог. Вопрос был лишь в то, кто.

– Этого не может быть, – беспомощно сказал Уилл. – Хиллэс в мире с Вальеной. Мы

заплатили вам отступную дань. И… – он задохнулся, не в силах продолжать, но Риверте

сделал это за него:

– И у нас хиллэсский заложник. Да. Я тоже был несколько удивлён. Похоже, сир Норан,

ваш брат и король не особенно ценят вашу жизнь.

Он умолк. Его лицо всё так же ничего не выражало, а рука рассеяно перебирала бумаги.

Будь Уилл в чуточку ином состоянии, он бы понял, до чего странным, не похожим на

Риверте было это движение – оно вовсе не относился к людям, привыкшим постоянно

теребить в руках что попало. Но Уилл был слишком потрясён и подавлен этими

новостями, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

– Что теперь будет с Хиллэсом? – спросил он наконец.

– А что будет с вами, вас, как обычно, волнует в последнюю очередь… Что ж. Хиллэс, я

полагаю, будет взят армией Вальены в течение этой осени. По крайней мере я со своей

стороны приложу к этому все усилия.

– Вы не можете! – забывшись, воскликнул Уилл – и тут же понял свою ошибку. Лицо

Риверте, и до того бывшее непроницаемым, сделалось ледяным.

– В самом деле? – спросил он бесстрастно. – Почему?

Уилл сглотнул. Это оказалось больно.

– Я… я поеду с вами.

– Ничего подобного. Вы, конечно, не останетесь в Даккаре – в самом скором времени,

лишь только мы займём Хиллэс, начнётся, я полагаю, полномасштабная кампания против

Рувана, и здесь станет небезопасно. Честно говоря, пока я не знаю ничего определённого

относительно вашей участи. Сперва вас, возможно, отправят в не самое приятное место…

но не в Журдан, – добавил он, помолчав. – Уж об этом я позабочусь. А затем, по всей

видимости, вас перевезут в какой-нибудь другой замок подальше от границ и передадут

на попечение его владельца.

– А вы? – вырвалось у Уилла.

Риверте в картинном недоумении приподнял брови.

– А что – я? Я, как уже было сказано, буду в Хиллэсе, а затем, вероятно, в Руване.

Впрочем, когда у меня выдастся свободное время, я, может быть, навещу вас в вашем

новом обиталище. Кстати, если всё пойдёт как следует и Хиллэс станет провинцией

Вальены, вполне возможно, что вас отправят домой.

Домой… это слово ничего не значило. По крайней мере сейчас, здесь, этим утром, у этого

окна, рядом с этим человеком и с этой книгой, страницы которой шевелил ветер.

Внезапно Риверте резко шагнул к нему и положил руки ему на пояс. Уилл не отстранился.

В спину ему сзади вминался подоконник, но он даже не попытался шевельнуться, чтобы

принять более удобное положение. Он поднял голову и посмотрел Риверте в лицо.

– Я понимаю, – проговорил тот медленно, словно подбирая слова, – что для вас это трудно,

Уильям. И, хотя это прозвучит цинично с моей стороны, это и для меня нелегко. Видит

бог, я всеми силами старался осуществить взятие Хиллэса малой кровью.

– Почему? – снова спросил Уилл – он спрашивал в третий раз и на сей раз не собирался

отступать без ответа. – Почему?

Риверте насмешливо улыбнулся. Казалось, вопрос в равной степени удивил его и

позабавил.

– Потому что мне не нравится кровь, – пояснил он. – Разве это не очевидно?

Да. Это было очевидно. Для Уилла, после недель, проведённых здесь – более чем.