Секретные бункеры Кёнигсберга - Андрей Пржездомский

Слабая попытка советника Мунира возразить крайслейтеру в том плане, что вряд ли удастся укрепить замок настолько, чтобы он стал серьезным опорным пунктом во время предстоящих боев в городе, натолкнулась на едва уловимую иронию генерала и суровый взгляд нацистского бонзы. Спорить было бессмысленно. Скудные познания лейтенанта резерва Эрнста Вагнера в области тактики не позволяли рассчитывать на понимание с его стороны. Аудиенция закончилась. Теперь надо было приступать к инженерной подготовке замка.

Через пару дней среди закопченных стен Королевского замка уже кипела работа: толстыми неотесанными бревнами укреплялись давшие трещины перекрытия, выгоревшие помещения обшивались досками, проводились большие бетонные работы по заделыванию окон и устройству амбразур. В большой круглой башне разместилась кухня, обеспечивающая горячей пищей батальон фольксштурма; бывшие рыцарские залы, в том числе занятые «Блютгерихтом», срочно оборудовались нарами — там должен был разместиться личный состав «центрального ядра обороны».

Нас же с вами, читатель, интересуют, конечно, в первую очередь подземные работы, которые были проведены в замке, потому что именно они прямо или косвенно могли быть связаны с укрытием бесценных замковых коллекций, а значит и Янтарный кабинет. Что же известно из дошедших до нас источников?

Советники Гербах и Мунир совместно с военными специалистами из саперного батальона дивизии генерала Микоша и инженером Байзером, присланным бургомистром, тщательнейшим образом обследовали подземные этажи замка и установили, что состояние их в основном вполне приемлемо. Лишь огромный подвал с запасами бутылочного вина представлял собой плачевное зрелище — десятки тысяч бутылок под воздействием высокой температуры, вызванной пожаром, взорвались, образовав завалы битого стекла и тягучего, чавкающего под ногами и дурманящего голову сиропа.

Выполняя задание крайслейтера, оба советника пришли к выводу, что подземный туннель к северу от замка построить можно, только взяв за исходную точку глубокий подвал под «Малым ремтером». Дело в том, что это подземное помещение «Блютгерихта», расположенное на глубине пяти метров от поверхности земли, имело очень удобную конфигурацию, несколько довольно просторных и глубоких ниш, направленных в сторону замкового двора, узкую винтовую лестницу в толще стены, поднимающуюся до самой крыши здания, очень прочные каменные своды и трехметровые стены из громадных булыжников, заложенных в основание замка еще тевтонами. Подвал соединялся проходами с другими подземными сооружениями, примыкающими к нему, а также с «Большим ремтером», куда вела чрезвычайно крутая лестница-щель.

Правда, существовал и другой вариант строительства подземного туннеля — от четырехугольной башни северного крыла, где размещался государственный архив Пруссии. Там, глубоко под землей, еще в Средние века был прорыт тридцатиметровый подземный ход в сторону орденской мельницы, впоследствии засыпанный песком. Восстановить его не составляло особого труда, но он упирался в глубокий фундамент одного из полностью разрушенных домов неподалеку от Юнкерштрассе[142]. Задача же, поставленная крайслейтером, заключалась в том, чтобы подземный туннель обязательно выводил достаточно далеко за пределы замка и соединялся с городским коллектором. Кроме того, Ганс Гербах обратил внимание на то, что доктор Роде проявляет какой-то особый интерес к этому подземному ходу, видимо, рассчитывая использовать его для своих нужд.

Так или иначе, но решение о сооружении туннеля из подвала под «Малым ремтером» было принято и согласовано с крайсляйтунгом. В течение недели около трех десятков человек трудились в немыслимых условиях, продалбливая отверстия в глубоких фундаментах и толстых подвальных стенах зданий старого города, вгрызаясь в грунт, как при проходке горных выработок, возводя деревянные, а кое-где и бетонные крепи, пробивая резервные выходы в горловины канализационных и водоотводных колодцев. Так возник туннель, выходящий под прямым углом из подвала под «Малым ремтером», а потом круто поворачивающий на северо-восток вдоль разрушенной улицы Юнкерштрасее. Он получился узким и низким, передвигаться по нему можно было только согнувшись в три погибели. Коридор делал крутые повороты, огибая подземные препятствия, пересекал глухие, заваленные старой рухлядью, подвальные помещения под расположенными наверху домами. Кое-где приходилось идти по колено в шумящем потоке зловонных сточных вод. Естественный свет не проникал в этот зловещий лабиринт, и без автономного освещения передвигаться по нему было невозможно. Извиваясь под развалинами Алтштадта[143], туннель доходил до глубоких подвалов Альтштадтской кирхи, расположенной у перекрестка Юнкерштрассе и Постштрассе[144], в двухстах метрах от замка.

Если читателям удалось в свое время познакомиться с остросюжетной повестью писателя Станислава Гагарина «Три лица Януса», в которой рассказывается о советском разведчике Ахмедове-Вилксе, действовавшем в Кёнигсберге, они, конечно, вспомнят финальные сцены повести, происходившие в подземном бункере под кирхой. Там немало захватывающих эпизодов, увлекательных приключений, неожиданных поворотов сюжета. Правдоподобность описываемых событий, изображение целого ряда реальных персонажей и использование местного колорита — все это придает убедительность повествованию. Несмотря на то что в повести очень много вымышленных обстоятельств, как и должно быть в приключенческой литературе, автор весьма точно указал место, где у гитлеровцев был оборудован бункер с подземным ходом. Что это — писательская интуиция или наличие конкретных документальных свидетельств? Может быть, когда-нибудь мы это узнаем. Но главное, что удостоенный за эту повесть Почетного диплома Союза писателей СССР и Союза кинематографистов СССР, Станислав Гагарин добавил нам еще одну крупицу уверенности в достоверности происходивших событий.

К середине марта 1945 года подземный туннель из северного крыла Королевского замка до Альштадтской кирхи был почти готов. Оставалось оснастить вход в него со стороны подвалов «Блютгерихта» массивной герметически закрывающейся бронированной дверью, да укрепить своды некоторых подвалов, которые пересекал туннель. Одновременно с этим был оборудован и другой подземный ход — в юго-восточном направлении от замка.

Теперь следовало только доложить крайслейтеру о завершении основных работ и заняться внутренним обустройством туннеля. Генерал Микош, осмотрев оба входа в туннели и укрепленные части крепостного оборонительного рубежа, дал указания оборудовать командно-наблюдательный пункт и площадки для огневых средств. А на следующий день в замок прибыл на бронетранспортере сам крайслейтер Эрнст Вагнер.

Из воспоминаний Ганса Гербаха.

Газета «Остпройссенблатт». 7 июля 1969 года

«…Работы оказались очень трудоемкими, но несмотря на то, что сам крайслейтер Вагнер уже стал сомневаться в их целесообразности, должны были продолжаться. Надев прорезиненный защитный костюм инженера Управления подземного строительства, он сам прошел по подземному коллектору, расположенному под Юнкерштрассе, почти достиг Альтштадтской кирхи и заявил впоследствии, что никакая сила не заставит его еще раз туда спуститься…»

Итак, указание крайслейтера было выполнено, но у советника Гербаха возникло ощущение, что Вагнер всерьез засомневался в целесообразности переноса командного пункта фольксштурма в Королевский замок. Тем более что имелся хорошо оборудованный бункер крайсляйтунга в районе Театерштрассе в двух шагах от площади Парадеплац, где размещался командный пункт генерала Ляша. По всему было видно, что для нацистских руководителей Королевский замок оставался очень удобным элементом пропагандистской кампании, своего рода символом, обозначающим «борьбу до победного конца», но уже не принимался всерьез как опорный пункт, способный противостоять длительной осаде. Именно поэтому, когда дело дошло до практического перенесения командного пункта в одно из уцелевших помещений замка, крайслейтер наотрез отказался это сделать, сославшись на неудовлетворительность проведенных фортификационных работ. Он обошел вместе с генералом Микошем все подготовленные к обороне участки и, выразив свое недовольство их состоянием, распорядился о размещении в замке лишь штаба и одного из батальонов фольксштурма, оставив свой командный пункт в глубоком бункере у «Дома труда».

Наступил заключительный этап подготовки замка к началу боевых действий в городе. В уцелевшей семиугольной башне Хабертурм, возвышавшейся над северо-восточной оконечностью замка, расположился штаб капитана резерва Ваххольца — бывшего главного лесничего Оберланда[145], а с конца марта 1945 года — командира так называемого боевого участка «Зюйд». А все уцелевшие помещения замка, включая подвалы «Блютгерихта», заняли около двухсот новоиспеченных спасителей Третьего рейха — четырнадцати-пятнадцатилетних школьников, воспитанных в духе слепого подчинения фюреру, и немощных, а зачастую просто больных стариков — бывших бакалейщиков, аптекарей, трамвайных кондукторов и пенсионеров.