Коллекционер - Нора Робертс

Водитель остановился на Восточной Сорок пятой улице перед массивным комплексом в неоготическом стиле. Лайла вытащила кредитную карточку.

– Я заплачу, – запротестовал было Аш.

Она покачала головой:

– Моя работа. Мои деловые расходы. Пусть у меня богатый любовник, но я использую его исключительно в целях секса.

– Счастливчик, – хмыкнул таксист.

– Да уж, – кивнула она и, сунув чек в карман, вышла. – Привет, Дуайн!

К такси уже спешил швейцар, и она приветливо улыбнулась ему.

– Я Лайла Эмерсон. Вряд ли вы меня помните…

– Да, мисс Эмерсон, я предупрежден, вы к Ловенстайнам. Я помню вас. И вы вовремя.

– Надеюсь. Хозяева благополучно уехали?

– Сам проводил, не больше часа назад. Я возьму это.

Он вытащил один и второй чемодан из багажника, опередив Аша.

– Это мой друг Аштон Арчер, – пояснила Лайла швейцару. – Он поможет мне здесь устроиться. Не знаете, когда они в последний раз гуляли с собакой?

– Мистер Ловенстайн выводил пса как раз перед отъездом. Так что пока он потерпит.

– Превосходно. Какое чудесное здание! С удовольствием поживу здесь.

– Если у вас есть вопросы или будет нужен транспорт, вы только дайте мне знать.

– Спасибо.

Лайла взяла оставленные для нее в ячейке на стойке ключи, Аш принял из рук швейцара ее чемоданы, и они вошли в вестибюль. Свет, как в соборе, лился сквозь витражные стекла.

– Вот и скажи после этого, что у меня не потрясающая работа! – улыбнулась она Ашу в лифте. – Как еще мне удалось бы провести неделю в пентхаусе Тюдор-сити? Знаешь, у них есть маленькое поле для гольфа. И теннисный корт. На нем играли знаменитости, только не могу вспомнить, кто, я в общем-то равнодушна к теннису.

– Мой отец вместе с партнерами подумывали купить этот комплекс, когда Хелмсли его продавал.

– В самом деле? Вот это да!

– Не помню деталей. Почему не купил… так, обрывочные разговоры.

– Мои родители купили территорию бывшего маленького палаточного лагеря на Аляске. По этому поводу было много разговоров и споров. Я люблю работать в зданиях вроде этого. Старых. Ничего не имею против новых, но в этих есть нечто особенное.

Лайла отперла замки, открыла дверь.

– Как здесь.

Она обвела рукой помещение, прежде чем набрать код сигнализации.

Ряд окон от пола до потолка позволял обозревать жизнь Нью-Йорка – чего стоил один Крайслер-билдинг. Высоченные потолки, блестящее дерево, мягкое, богатое свечение антикварной мебели служило обрамлением для великолепного вида.

– Потрясающе. Мне следовало бы отвезти тебя на второй этаж, это триплекс, но я подумала, что ты оценишь удивительную обстановку первого.

– Оценил.

– Мне нужно проверить кухню. Эрл Грей либо там, либо прячется в хозяйской спальне.

Она прошла через обеденную зону с длинным столом красного дерева, маленьким газовым камином и большим шкафом с застекленной серединой и умело подобранной коллекцией разнокалиберного фарфора – и оказалась на кухне с темными резными шкафчиками орехового дерева и множеством медной посуды.

Там, на полу цвета сланцевых плит, лежал маленький белый собачий матрасик. На нем свернулся клубочком самый маленький песик, какого когда-либо приходилось видеть Ашу.

Белый, как и его матрасик, с традиционной для пуделя стрижкой и маленьким галстуком-бабочкой вместо ошейника. Фиолетовым в горошек. Бедняга дрожал, как лист на ветру.

– Привет, бэби.

Лайла говорила приветливо, но очень тихо.

– Помнишь меня?

Она открыла крышку ярко-красного контейнера на стойке и вынула крошечный собачий бисквит.

– Хочешь печенья?

Она присела на корточки.

Дрожь прекратилась. Хвостик – вернее, то, что могло сойти за него, – начал ходить ходуном.

Песик спрыгнул с постельки, поднялся на задние лапы и, по-игрушечному взрыкнув, потянулся к бисквиту.

Аш улыбнулся, наблюдая за парочкой – Лайлой и ее бравым питомцем:

– Тебе не о чем волноваться, имея такого защитника.

Вместо ответа Лайла подхватила собачку и зарылась лицом в завитки шерсти у него на макушке.

– Хочешь его подержать?

– Не уверен, – Аш опять улыбнулся. – Как не уверен, что собака должна помещаться в нагрудный карман.

– Он маленький, но очень умный.

Она чмокнула пуделька в нос – Аш инстинктивно скривил лицо – и поставила на пол.

– Хочешь, проведу тебя по дому, прежде чем раскладывать вещи?

– Не возражал бы.

– В основном для того, чтобы ты усвоил маршрут и расположение комнат на случай, если придется мчаться меня спасать, – хихикнула Лайла.

– Да нам все равно нужно нести чемоданы наверх.

После его ухода она наверняка устроит себе рабочее место в столовой и будет наслаждаться изумительным видом. Она хотела было поднять чемодан, но он схватил сразу оба.

– Так должен поступать мужчина – или воспитанный человек?

– Воспитанный мужчина.

– Здесь тоже есть лифт, маленький, но нам хватит.

– Не сомневаюсь.

– Три спальни, все с ванными. Мужской кабинет, женский кабинет, скорее, гостиная, где она держит свои орхидеи. Сказочные. Я обоснуюсь вот в этой комнате.

Она вошла в небольшую гостевую комнату, отделанную в голубых и зеленых тонах, с белой мебелью и рисунками маков на стене, добавляющими неожиданно яркие пятна.

Все предстоящие восемь дней эта комната будет только ее!

– Она самая маленькая, но очень уютная и успокаивающая. Можешь оставить здесь чемоданы, и мы отправимся на третий этаж. Чтобы осмотреть все до конца.

– Веди.

– У тебя есть телефон?

– Да.

– Пойдем в лифт, чтобы убедиться, что все в порядке. Там есть кнопка срочного вызова, но всегда неплохо иметь телефон.

Лифт он принял за шкаф с весьма хитрым дизайном.

– Не так весело, как у тебя, – заметила Лайла, когда они поднимались наверх.

– Гораздо спокойнее.

– Думаю, что могу убрать клацанье.

– Ты чинишь лифты своим инструментом?

– Это «Лезермен». Фирменный. Он удивительный. Твой лифт будет моим первым, но мне, честно говоря, нравятся скрип и клацанье. Дай мне знать, если захочешь убрать их.

Лифт остановился, они вышли в кинозал, больше, по его мнению, чем любая из квартир-студий.

Здесь были огромный экран, шесть больших кожаных шезлонгов, еще один туалет, бар для напитков со встроенным винным кулером.

– У них просто невероятная коллекция ди-ви-ди. Мне позволено ею пользоваться. Но вот мое любимое.

Она взяла пульт. Черные шторы раздвинулись, открывая широкие стеклянные двери и красивую кирпичную террасу с фонтаном в центре, сейчас не работающим.

– Нет ничего приятнее, чем иметь открытое пространство в Нью-Йорке.

Она отперла замок и раздвинула двери.

– Никаких томатов и трав, но горшки с цветами. И маленький сарайчик, где держат садовые инструменты и лишние стулья.

Она механически проверила землю большим пальцем. И обрадовалась, найдя ее слегка влажной.

– Прекрасное место, чтобы выпить до или после ужина. Хочешь поужинать со мной позже?

– Я использую тебя только в целях секса.

Она рассмеялась и повернулась к нему.

– Тогда мы закажем ужин из ресторана.

– У меня кое-какие дела. Я мог бы вернуться около семи или половины восьмого и принести ужин.

– Чудесно! Тогда жду сюрприза.

Он отправился повидать Энджи и вышел из такси за несколько кварталов до ее дома, решив прогуляться. Ему нужна прогулка. Да и если женщина-азиатка за ним следит, она может запомнить номер такси и сумеет дознаться, откуда он приехал, а ведь Лайла пока в безопасности.

Может быть, это все паранойя, но зачем рисковать?

Он провел тяжелый, несчастный час с Энджи и ее семьей и решил оттуда идти пешком.

В каком состоянии его радар? Почувствует ли он слежку? Он бы узнал ее, если б заметил, в этом нет никакого сомнения. Поэтому он не торопился, почти надеясь… очень надеясь, что она сделает какой-то ход.

Ему попался безумец в длинном пальто. Тот шел, бормоча что-то, и распространял вокруг себя невероятную вонь. Попалась женщина с детской коляской, и он вспомнил, как несколько недель назад она с огромным животом гуляла по окрестностям.

Но никакой ослепительно красивой азиатки ему не попалось.

Он зашел в книжный магазин, побродил вдоль полок, одним глазом поглядывая на дверь. Нашел и купил альбом с фотографиями яиц Фаберже. И еще один, по истории, после чего затеял беседу с продавцом, чтобы тот запомнил его, на случай, если спросят.

Он считал, что оставляет след.

И может быть, у него кольнуло в затылке, когда он переходил улицу в квартале от своего дома. Он вытащил телефон из кармана якобы для того, чтобы ответить, и немного повозился с магазинным пакетом, чуть поменял позу, оглянулся.

Но женщины не увидел.

Прежде чем он сунул телефон обратно в карман, раздался звонок. На дисплее высветился незнакомый номер.

– Да. Арчер.

– Мистер Арчер? Я Алекси Киринов.

Аш замедлил шаги. Акцент был слабым, но определенно восточноевропейским.