Замок Фрюденхольм - Ганс Шерфиг

— Конечно, пособия не очень-то велики, — сказал социал-демократический министр, — Но надо считаться с тем, что получают другие, живущие на свой заработок. Многие рабочие на принудительных работах получают весьма скромную заработную плату. Нельзя же платить безработным столько же, сколько работающим.

Безработные не умирали, получая тридцать пять крон в неделю. Никто не умирал в Дании от голода, это было точно установлено, и всюду можно было прочитать об этом. Но доктор Дамсё, которому приходилось осматривать много пациентов и посещать много домов, констатировал, что питание населения было далеко не удовлетворительным. К чему тогда его врачебное искусство? Доктор Дамсё мог бы рекомендовать разнообразную и питательную пищу, но писать рецепты на питательные блюда не имел права. Он мог давать пилюли, микстуру от кашля и мазь против обмораживания, но не мог прописать еду, дрова и теплую одежду. У него имелось средство против грибка между пальцами ног, но не для уничтожения плесени в сырых домах. Он выписывал таблетки от нервов для истеричных женщин и раздражительных мужчин, но у него не было эффективного лекарства от семейных ссор, которые вызываются безработицей и лишениями.

На крупных хуторах, где бывал доктор, их владельцы обзаводились новой мебелью, новыми коврами и новыми большими радиоприемниками. Комнаты оклеивались обоями или покрывались светлой краской. Проводилось центральное отопление, утеплялись стены. Жены хуторян, направляясь за покупками в магазин, надевали меховые шубки. Благодаря правительственным мероприятиям доходы крупного землевладения увеличились в истекшем году на полмиллиарда крон.

— Нет, я не верю в национальное единение, — сказал доктор Дамсё.

Но ему возражало радиовещание.

— Мы все сидим в одной лодке! — звучал голос премьер-министра. — Все сообща и единодушно несем бремя, возложенное на нас историей. Сейчас не время для политических распрей, сейчас требуется единение и сплоченность. Дружными усилиями всего населения мы должны приспособиться к существующим условиям.

Спокойный низкий голос, звучавший по радио, проникал во все дома — и в теплые комнаты и в холодные.

36

Но премьер-министру приходилось выступать у микрофона и для того, чтобы высказать сожаление в связи с нарушениями порядка. Среди датчан проявлялись нездоровые настроения, поведение многих заслуживало порицания. Немецкие солдаты вели себя предупредительно и корректно, даже образцово по отношению к местному населению. Эти солдаты — представители родственной нам нации, с которой нам следует и впредь поддерживать добрососедские отношения. Не подобает затевать ссоры с немецкими солдатами или настраивать население против соседней нации, ибо это может привести к роковым последствиям. Мы осуждаем выступления, имевшие место в последнее время. Они не к лицу культурному народу!

Таким образом, стало известно, что имели место некие выступления и враждебные действия в отношении немцев. Об этом можно было прочесть кое-что и в газетах. Например, в передовой газеты «Дагбладет» главный редактор Ангвис писал следующее:

«Снова имели место случаи диверсий, за что несколько легкомысленных юношей понесли суровое наказание. Подобные акции ничего общего с патриотизмом не имеют. Мы серьезно предостерегаем против таких действий, против подстрекательства и провокаций».

Министр юстиции Хернилль опубликовал следующее сообщение:

«Среди населения распространяются злостные и нелепые слухи. В целях противодействия этим проискам злоумышленников принято решение — считать отныне наказуемым деянием распространение слухов, способных принести вред стране в ее отношениях с заграницей, даже если слухи передаются не публично, а частным образом от одного лица к другому».

Министр юстиции Хернилль с тяжелым сердцем внес также законопроект о временном дополнении к гражданскому уголовному кодексу. Пожизненным тюремным заключением — а в менее серьезных случаях тюремным заключением с ограниченным сроком, но не менее одного года — наказываются лица, которые оказывают помощь противнику иностранных военных сил, находящихся в стране по соглашению с датским правительством, разрушают или портят военное имущество или оборудование вермахта или предпринимают какие-либо другие действия подобного характера.

Херниллю, успешно сдавшему государственный экзамен по правовым наукам и никогда не нарушавшему законов страны, было неприятно нарушать конституцию, однако он смирился перед необходимостью, рассчитывая, что будущее оправдает его.

Но что знаем мы о будущем? Что смеем предсказать?

В газетах, между прочим, можно было прочесть, что власти в Германии начали недавно кампанию против гадалок и прорицателей. Газеты сообщали, что потребность народа заглянуть по ту сторону завесы, скрывающей будущее, проявляется, как свидетельствует опыт, сильнее всего в военные времена, но до сей поры в Германии на это смотрели сквозь пальцы. Между тем оказалось, что интерес к гаданию может привести к серьезным последствиям для душевного равновесия отдельных лиц. Например, даже заместитель немецкого фюрера Рудольф Гесс, долгое время находившийся под влиянием астрологов и колдунов, бежал на самолете в Англию. Подобного рода случаи не должны повторяться, и не только в Берлине, но и во всей Германии предприняты строгие меры против колдунов любого толка.

Одно можно все же предсказать с уверенностью: Германия выиграет войну. По великогерманскому радио Адольф Гитлер кричал:

— В еврейско-капиталистический век золота, сословного и классового безумия народное национал-социалистское государство высится, словно почетный памятник социальной справедливости и светлого разума. Оно переживет не только эту войну, но и грядущее тысячелетие!

Весна наступила поздно. Март был морозный, терпеливо мерзли растерянные и испуганные люди. Они жаждали весны и боялись ее. Что произойдет в мире, когда зима останется наконец позади? Что случится? Чего следует ожидать?

В марте должны были состояться выборы в местные органы самоуправления, но их отменили. Ригсдаг принял закон, ограничивавший избирательные права, и временно, на один год, отсрочил выборы местных органов. Представляя законопроект, министр внутренних дел сказал в своей речи, что это вызвано намечающимся к весне обострением в международной обстановке. В случае активизации военных действий не к чему выбирать органы местного самоуправления, в поселке Фрюденхольм например.

Расмус Ларсен высказался довольно откровенно.

— Нельзя допустить, чтобы из-за благоприятного стечения обстоятельств в органы самоуправления было выбрано гораздо большее число коммунистов, чем раньше. Верные своей натуре коммунисты, игравшие на нужде и морозах, несомненно, имели временный успех, — говорил он. — Это, к сожалению, можно было наблюдать на общих профсоюзных собраниях по всей Дании. При наличии в нашей стране особых обстоятельств растущее коммунистическое влияние заметно сказалось бы на выборах и привело бы к пагубным последствиям. Ради демократии и сплоченности выборы в органы самоуправления надо отложить.

Таково было мнение Расмуса Ларсена.

В результате Расмус сохранил за собой место в управлении. Не было нарушено доброе сотрудничество между партиями. По-прежнему можно было решать дела датским и демократическим способом, с учетом всех интересов. В местном управлении царили доброе понимание и взаимное уважение между носителями различных политических взглядов.

Однако среди своих близких Расмус Председатель встретил отпор и непонимание доброго сотрудничества.

— Они не стоят тебя, Расмус, — сказала его жена. — Ты жертвуешь собой ради людей, а что ты получаешь от них? Черную неблагодарность.

— Я исполняю обязанности, возложенные на меня народом, — ответил Расмус. — Я буду делать это и в хорошие и в трудные времена и не собираюсь уклоняться от исполнения своего долга. Что же касается коммунистических смутьянов, то скоро, быть может, настанет время, когда мы с ними покончим раз и навсегда!

— Ты идеалист, Расмус, — сказала ему жена.

37

Общее собрание профсоюза происходило в кабачке, в зале, на стенах которого темной масляной краской были нарисованы Свен Гёнге с дружиной. Черные шторы скрывали ледяные узоры на окнах. Во время отчетного доклада председателя в зале то и дело раздавался кашель.

— Все мы знаем, что время тяжелое, в том числе и для рабочего класса, — сказал Расмус Председатель. — Такое же положение сохранится и в будущем, если продлится война. В целом ряде других стран жизнь остановилась на мертвой точке, и мы, естественно, также ощущаем влияние военной блокады и закрытия границ. В условиях, над которыми мы не властны, надо крепче стиснуть зубы и туже стянуть ремень. Для рабочего класса главное — не терять веру и надежду. Нам необходимо сплотиться вокруг наших организаций и единодушно поддерживать их в работе. И необходимо решительно отмежеваться от тех, кто в нынешнее сложное и трудное время стремится посеять раскол в рабочем движении!