Связанные - Элизабет Нотон

Ужас не давал Каллии мыслить связно. Сквозь туман пробились две мысли. Первая: по какой-то причине чудовище приняло ее за Изадору. И вторая: из курса обучения она знала, что архидемон должен обладать способностями, каких нет у других демонов, но какими точно, Каллия забыла.

Если ничего не предпринять, она умрет. В надежде, что в хижине есть черный ход, Каллия повернулась и побежала через кухню. Арголейка успела сделать пару шагов, когда демон схватил ее сзади. Когти расцарапали грудь и живот женщины. Когда монстр потащил ее обратно в комнату, пленница закричала от боли.

– Вы борец, как я погляжу.

Демон бросил ее на стол. С оглушающим грохотом она ударилась спиной и затылком о старое дерево, но эта боль была несравнима с огнем, разгоревшимся в теле. Массивная рука легла на ее грудь десятитонным грузом.

– Знаете, принцесса, какова главная привилегия архидемона?

Она продолжала бороться, пытаясь скатиться со стола, но смогла сдвинуться лишь на пару сантиметров. Кровь просочилась сквозь рубашку Каллии, и жжение усилилось.

– Нет? – ответил он за нее. – Тогда я вам скажу.

Демон склонился к ней так близко, что его отвратительное зловонное дыхание вызвало у арголейки рвотный рефлекс. Она попыталась отвернуться, но монстр схватил ее за лицо другой рукой. Пленница взглянула в его горящие зеленые бездушные глаза.

– Я не импотент, как другие придурки.

Ее страх превратился в расплавляющий кости ужас. Она принялась бороться еще отчаяннее. Безумный смех чудовища отразился от стен, когда Каллия попыталась освободиться от его твердой как камень хватки.

– Ах, принцесса, – прорычал демон. – Это становится забавным.

– Что ты нашел, Танатос?

При звуках резкого женского голоса Каллия застыла.

Демон ослабил хватку настолько, что она смогла посмотреть в сторону. В дальнем углу, словно появившись из воздуха, стояла женщина в красном. Ее платье прикрывало одно изящное плечо, талия туго стянута поясом. Длинная летящая ткань стелилась на полу у ее ног.

Кожа подобна алебастру, волосы падали черным шелком. Ростом женщина догнала демона и была в тысячу раз привлекательнее. Но ее глаза… Глаза были такими же мертвыми и бездушными, как у него.

Аталанта.

Хотя боль еще обжигала живот, Каллия вдохнула и задержала дыхание. Аталанта двинулась вперед, и по комнате заклубилось зло, настоящее зло.

Демон отпустил Каллию и выпрямился у стола. Поклонился.

– Моя царица. Я… Я не ожидал вас.

– Конечно, не ожидал, – сказала Аталанта. – Поэтому я здесь. – Она подошла ближе. – Почему ты не убил эту арголейку?

Горящий взгляд демона пронзил Каллию и вернулся к Аталанте.

– Она… она королевской крови, моя царица.

Аталанта приблизилась к пленнице, и ее темные глаза сузились. После внимательного изучения той в лице царицы мелькнуло узнавание.

– Да, Танатос, что правда, то правда, – с изумлением констатировала она.

Аталанта обвела взглядом тело Каллии и вернулась к ее лицу, затем, закрыв глаза, глубоко вздохнула.

Каллия не двигалась. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что между этими двумя идет какая-то борьба за власть. Демон только что не дрожал, и Каллия видела, как он сжимает и разжимает руки. Это движение ясно показывало, что он не в восторге от вмешательства Аталанты.

Паника сдавила горло Каллии. Арголейка вновь бросила взгляд на Аталанту. Та все еще стояла с закрытыми глазами и, похоже, сосредоточилась на... чем-то.

Это было совсем не хорошо. Мышцы Каллии одеревенели. Ее положение не улучшилось.

Аталанта резко открыла глаза и взглянула на демона.

– Ты хорошо услужил, Танатос.

Тот облегченно вздохнул и разжал руки.

– На этот раз, – добавила Аталанта. Кивком она указала на Каллию. – Она не просто королевской крови. Она мать мальчишки.

Демон разинул пасть. Он взглянул на Каллию и снова на Аталанту:

– Того...

– Приведи ее. Если паршивец не будет сотрудничать, она может пригодиться.

Аталанта повернулась к двери.

Демон поколебался, похоже, обдумывая свои возможности, затем схватил Каллию за руку и потянул вверх. В животе пленницы вновь разгорелся огонь, и, когда демон рывком усадил ее, она закричала. Из раны, пересекавшей ее грудь и живот, хлынула кровь.

Аталанта резко развернулась и в первый раз обратила внимание на кровавые раны. Она пронзила демона взглядом.

– Ты же не собирался ее убить?

– Я... – Теперь демон обхватил Каллию сзади. – Она сопротивлялась.

В глазах Аталанты вспыхнули огненные крапинки.

– Ты собирался использовать ее как козырь, – она наступала. – Или планировал обзавестись наследником?

Демон выпустил локоть Каллии и отступил на шаг. Выставил перед собой руки:

– Нет, моя царица. Конечно, нет. Я собирался привести ее к вам.

В голове Каллии раздался тревожный звоночек.

– Лжец!

Рука Аталанты взметнулась вверх. Каллия рухнула на стол и прикрыла голову. Сгусток энергии вылетел из ладони Аталанты и ударил демона в грудь. Монстр отлетел назад и свалился на пол кладовки в дальнем углу крошечной кухни. Полки с треском раскололись. На чудище дождем посыпались горшки, сковородки, банки и кувшины. Он застонал и попытался встать, но не смог.

– Только я правлю в этом мире. Даже боги не могут меня тронуть.

Аталанта обогнула стол и вновь выстрелила в демона.

Он скорчился и застонал.

– Моя... царица.

Она стояла над ним, угроза лишила ее лицо красок.

– Я единственная царица, которую ты узнаешь. Мое милосердие спасло тебя, Танатос. А твоя жажда власти погубила.

Аталанта выпустила еще один сгусток энергии, и Каллия заткнула уши и свернулась клубком, чтобы заглушить кошмарные крики. Вонь горящей плоти отравляла воздух. И лишь когда кухня очистилась от дыма, арголейка поняла, что у нее есть всего один шанс выбраться отсюда, пока Аталанта занята.

Каллия уронила руки. Живот тут же охватила боль. Прежде чем арголейка успела спустить ногу на пол, Аталанта оказалась перед ней.

Злодейка вытянула руку. Каллия напряглась, почти ожидая, что еще одна вспышка энергии разорвет ее надвое, но ничего не произошло. Рука Аталанты нависла прямо на грудью и животом раненой. И, подобно своим пациентам, с которыми она проделывала подобное бесчисленное множество раз, та почувствовала, что раны закрываются изнутри. Острые иглы боли пульсировали вокруг порезов, и целительница зашипела, словно в агонии. Боль собиралась в одной точке и, наконец, выскочила, как нитка с иголкой, оставляя за собой лишь слабое жжение. Пока иглы боли прошивали кожу и раны затягивались сами собой, арголейка в замешательстве смотрела на свой живот.