Нойоны. Черный дождь - Александр Бауров

Но главное, что Малькольм расслышал странный звук, почти незаметный за грохотом обвалившихся лесов. Всплеск, как будто разбили огромный чан с водой. Он обернулся и увидел ширящийся поток земляного масла. Из разбитых при падении лесов и ударе молнии сосудов оно пролилось в глубокие емкости, опоясывавшие центральную башню. Разумеется, ведь желоба были ещё не завершены рабочими, вспомнил маг сумрака слова ученика этим утром.

Действительно, могучий поток, рассчитанный так, чтобы разом заполнить не только верхний бассейн, но и все стоки, переполнил края округлой емкости и устремился в русла радиальных наклонных желобов. Малькольм вскочил на ноги, позади него с неба ещё падали легкие горящие обломки лесов, он посмотрел на Нагаша, в астрале было видно, что он готовится раскинуть вокруг мага сумрака сети для начала дезинтеграционного процесса. Нойон раскрылся и, казалось, пренебрегал опасностью.

Малькольм взлетел и опустился на дно желоба, бывшего ему почти по колено. И тут же их ноги были скрыты потоком бурлящей черной жидкости. Сумеречный маг полоснул перед собой гладиусом, нойон отшатнулся. Он хотел притянуть свой меч, но тот лежал почти на краю крыши, до него ещё нужно было дотянуться. Конец гладиуса вспорол маслянистую поверхность, и в тот же миг они оба оказались в течении огненной реки.

Малькольму было хуже, его лицо не было защищено. Он быстро сотворил маску огня и рванулся навстречу нойону. Нагаш, объятый пламенем, не удержался, поток был силен, и все, что оставалось нойону, это перехватить руку Малькольма. Он выбил гладиус, и тот отлетел в сторону. Маг сумрака сам нанес левой рукой мощный удар в плечо нойону, добавив к своей силе несколько молний. Нагаш упал. Малькольм, перехватив его за шею двумя руками, полностью погрузил тело нойона в огненную реку.

Саллек был поражен, он не думал, что такое возможно. Он не знал, жив ли его господин, но подумал, что если нойон не поднимется, то ему придется избавиться от заложников, а самому ретироваться на корабль.

Толпа внизу с воплями и криком схлынула от здания храма, с угловых фронтонов которого на площадь обрушился черный горящий водопад. Многие люди падали, о них запинались другие, возникла сутолока и давка, в которой затоптали куда больше людей, чем пострадало от лившегося с крыши храма огненного потока.

– Умри, мразь! – давил всей силой через астрал Малькольм, руки его исчезли под огненным потоком. – Сгори, ублюдок!

Он видел в астрале, как доспех Нагаша, особенно шлем, и так поврежденный, начинают обгорать, поток уменьшался, стихал. Все прогорало, небо над храмом Хаоса заволокло черным дымом. Не сгоревшая черная масса разлилась внизу глубокими маслянистыми лужами. Нойон собрался с силами и отбросил сумеречного в сторону. Тот упал на край желоба. Его одежды были перепачканы маслом и копотью. Верх обгорел, и тут он увидел, во что превратился Нагаш, поднявшийся со дна желоба в тот миг.

Амальган сильно стек, оставив на плечах увесистые бляхи – пузырящиеся, застывающие на ветру сгустки. Он стоял по пояс в огне, а шлем – шлема просто не было. Ошметки черного металла сплавились с костистым черепом. Левая скула, глотка и челюсти были залиты расплавленным металлом. Большой кусок застыл над правой бровью и пузырился на лбу. Истинные глаза горели багровым огнем. Этот металлизированный мертвец с обожженной глоткой издал нечеловеческий рык, притянул в правую руку могильный меч и, шагая по щиколотку в огненной реке, двинулся вперед. Малькольм тоже вернул себе оружие, ударил Нагаша, тот принял защиту. Мечи сшиблись и вновь разошлись. Нойон все ещё теснил мага вверх к центральной башне, но теперь он шел по огненной реке, а сумеречный маг по её краю. Ветер со страшной силой свистел, раздувая пламя пожара. Как жалел Малькольм, что рядом с ним в тот момент не оказалось ни ученика, ни союзника. Когда он держал нойона руками, один удар гладиуса мог решить все дело, но нанести его было некому…

Посреди дымящихся пятен растекшегося по всей крыше выгоревшего масла маг сумрака заметил руны ярко-белых и красных завитков, окружавших всю центральную башню. Они проступил внезапно и повсюду. Это круг дезинтеграции, он успел составить его, – понял Малькольм, ясно стало, почему нойон отчаянно теснит его вверх, а не к краю крыши. Все силы вложил Малькольм в попытку вырваться из этого круга, но все было тщетно, удары нойона сыпались один за другим. Оставался телепорт, но весь астрал вокруг был закрыт сеткой заклятья. Далеко не уйти, только туда и обратно, за спину монстра, и вернуться сюда же.

Стоило только Нагашу выбраться из желоба, как ударом наотмашь он отбросил сумеречного к центральной башне и в тот же миг спустил в астрале кольцо дезинтеграции.

Огромный светящийся столб окутал вершину храма сумрака. Люди на площади прикрывали глаза, как от второго солнца, даже Саллек зажмурился. Регент Куруш на полу прикрыл лицо ладонью.

Почти всей башни не стало, как и части крыши подле неё. Все зияло провалами на нижний ярус. Не было ни обломков лесов, ни битых бочек и огромных кувшинов, не было почти ничего. Только Малькольм лежал на ступенях винтовой лестницы, посреди бывшей башни. Лежал, казалось, бесчувственно, раскинув руки и всё ещё держа рукоять гладиуса. За миг до этого он телепортировался к самой границе удерживающей сетки, а потом вернулся назад, чтобы не быть парализованным силой нойона.

Нагаш увидел, что его, казалось бы, совершенный удар не достиг цели. С могильным клинком в руках нойон рванулся к основанию лестницы, что теперь вела в никуда, заканчиваясь острой пикой обломившихся конструкций. Малькольм с трудом встал на ноги. Этот последний трюк полностью истощил его силы, он плохо видел шатающуюся каменную стену, опору, покосившиеся распадающиеся под ногами ступени.

– Лестница… – бормотал он, – вся жизнь – лестница! Я так хотел, хотел наверх…

Лицо его было в копоти, волосы выгорели почти полностью. Ступени мелькали под ногами, крошился, сыпался мелкий щебень. Сзади показался неутомимый Нагаш. Блеск багрового огня, нойон чуть не перерубил центральную колонну. Малькольм пятился, отступал и вдруг понял, что бежать дальше некуда. Лестница кончилась, и он стоял на последней ступени. В глазах все плыло, в голове стоял вой присутствия, какое-то ржание, внизу было видно море. На сто миль вокруг море и внизу люди – маленькие, как муравьи.

– Наконец-то кончилась лестница… – прошептал он и оперся на острие, которым кончалась центральная колонна. Нагаш взошел ещё на один оборот выше и стоял перед ним, на самой вершине, надо всем городом.

– Я не боюсь тебя и никогда не боялся, – крикнул через шум ветра Малькольм, – а ты и твой новый хозяин, вы боитесь всю жизнь!

– У меня нет и не будет хозяина! – ответил Нагаш, его могильный клинок взлетел, гладиус, казалось, преградил ему путь, но нойон изменил траекторию удара и перерубил рукоять меча вместе с кистью мага сумрака. Голубовато-серебристое свечение исчезло, и обломки меча с обугленными пальцами полетели вниз. Но последние силы у сумеречного ещё остались. Он вцепился в руку Нагаша и повис на ней, выдирая его меч, и нойон, не удержавшись, разжал пальцы. Обессиленный Малькольм буквально повис на нем, могильный клинок улетел куда-то вниз, в один из провалов крыши храма.

– Умри же! – взревел нойон и, перехватив обеими руками тело Малькольма, приподнял сумеречного чародея над головой и со всей силой опустил на острие, которым кончалась центральная опорная колонна. Малькольм увидел голубое небо над собой. Солнце стало ярким-ярким, и, наконец, его свет затмил собой всё. Он ощутил холод у спины, хруст ломающегося доспеха и больше уже ничего не чувствовал.

Но Нагаш разобрал последние мысли, что уносились вдаль от бездыханного тела.

«Аджит был прав», – подумал в последний миг Малькольм. Изо рта и глаз сумеречного шел желтый дым, истинная часть его тела поднималась вверх, но было уже не уйти.

Жаль, что у меня нет ловушки душ, подумал Нагаш. Он сотворил короткое резкое заклятие и добил противника. Облачко распалось, его быстро развеял ветер, со всех сторон обдувавший острый шпиль. Нагаш сделал пару шагов назад и устало оперся на центральную колонну. Затем подозвал быстро подлетевшего со стороны моря Сатая и уже верхом поднялся над зданием храма. В астрале он провидел рукоять своего клинка и притянул её, затемосмотрелся в реальности. Толпа людей шумела около Императорского дворца, личи с трудом сдерживали их, встав цепью, перехватывая свои жезлы двумя руками. Нагаш понял, что снизу его не видно, пирамидальная крыша скрывала от толпы концовку его битвы с Малькольмом, это давало большую свободу маневра. Нойон последний раз посмотрел на храм, на поверженного им сумеречного. Из груди волшебника торчало гранитное острие, вся одежда была в копоти и багровых подтеках.

«Великий воин. Жаль, он был бы так нужен на моей стороне», – подумал Нагаш и в тот же миг, вместе с Сатаем, телепортировался внутрь Императорского дворца. Летающий конь гарцевал по мраморному полу, оставляя расплавленные следы. Нагаш спешился и настраивал в астрале канал связи с Агону. Благо что после разрушения маяка и гибели Малькольма никто не мог ему помешать.