Нойоны. Черный дождь - Александр Бауров

– А что такое нежить? – спросила принцесса у няньки. Та заохала, запричитала и сказала, что объяснит в другой раз.

По витой лестнице кто-то шел. Слышались шаги десятка людей, и вскоре в сопровождения телохранителей показался Куруш.

– Открывайте! – велел регент страже, даже не взглянув на принцессу.

Солдаты навалились на часть барельефа с бившим из стены фонтанчиком, но ничего не произошло.

– Там засов! Сейчас, где-то тут, да! – Куруш оперся на закрепленный в стене щит и вдавил его внутрь. В глубине что-то звякнуло, ухнуло, будто по камням скатили тяжелую наковальню. Стража вновь навалилась на указанный Курушем участок, подле питьевого фонтана, и тот резко, а потом все плавнее ушел вовнутрь, оказавшись дверью, декоративно обложенной старым, зеленоватым от времени камнем.

– Ваше высочество, – склонился над Нджай Ярминой регент, – мы должны покинуть дворец, оставаться тут больше небезопасно!

– Лорд-регент, – задрав нос, спросила девочка, – объясните, кто напал на дворец! Все говорят о какой-то нежити!

– Там темно, сэр! Свет не проходит! Видно, колодцы давно забились, тут лет десять никто не ходил! – наперебой кричали солдаты.

– Возьмите факелы! – бросил Куруш, указав на вязанку, принесенную своими телохранителями, потом вновь обернулся к принцессе и присел на корточки.

– Злые люди, милая! На дворец напали злые люди, – он погладил её по волосам, – выше нос, принцесса, с тобой народ, что так любит тебя и память твоего отца.

– Скажи Сатибарзану, чтобы он отрубил голову их главарю, – сказала Нджай Ярмина и, вскочив на ноги, побежала ко входу в подземный коридор.

– Обязательно скажу, о мудрейшая из правительниц! – Куруш держал себя в руках. Страх от этих людей не должен был передаться девочке. Ни у кого не должно возникнуть мысли, что он прячется за спиной ребенка.

Стражники зажгли факелы, и отблеск пламени озарил подземелье. Принцесса, стоявшая ближе всех к входу, вдруг громко вскрикнула:

– Там тень!

– Что ты видела? – сурово спросил телохранитель регента. Он взял другой факел и вошел внутрь. Кругом стоял запах плесени, было влажно и сыро. Вода откуда-то просачивалась в туннель.

– Что ты видела? – спросила подбежавшая няня.

– Там была тень, похожая на человека, а потом метнулась туда! – девочка указала в конец туннеля, куда не проникал свет.

– Тебе показалось, милая. Дверь не открывали лет десять! Там никого нет, нет призраков!

Вдруг рядом истошно завопила нянька принцессы:

– Крыса-а, а-аа! Крыса!

Через туннель прокатился коричневый комочек. Стражник бросился внутрь и несколько раз пытался задавить сапогом что-то юркое. Раздался писк.

– Действительно крыса, но теперь дохлая! – отбросил неподвижную тушку воин.

Куруш, казалось, не замечал этой заварушки. Он хлопал себя по карманам и прощупывал каждый дюйм одежды, потом содрал кожаный жилет и с грязной руганью отбросил в сторону.

– Как можно при её светлости! – начала няня, но регент так посмотрел на неё, что женщина замолчала и, взяв принцессу за плечи, первой шагнула вглубь туннеля.

– Ваше высочество, – все-таки взял себя в руки регент, – я забыл одну очень важную вещь. Обронил где-то по дороге. Вы бегите, туннель выходит в лес, на холм к маяку, бывшему маяку, – проглотил он вставший в горле ком.

– Я возьму крис… то есть эту вещь и скоро догоню вас! Идите скорее!

Нджай Ярмина приказала стражнику освещать путь и смело пошла в мрачное подземелье.

– Сопроводите её, – приказал двум телохранителям регент, – остальные за мной, наверх!

Проклятие, под стук кованых сапог гвардейцев регент шел обратно по лестнице, ведшей на второй этаж, где он недавно говорил с Десмосом. Как он мог выпасть?! Я же хорошо вроде его засунул. Может, наемник? Но нет, тот не мог стащить. Не посмел бы. Карнцы поднимались по лестнице в пятидесяти ярдах от главного входа. Вдруг коридор наполнился доносящимися с главного входа радостными криками.

– Победа, победа! Они бегут!

Регенту показалось, что, может, и не придется возвращаться в этот темный туннель? Может, нойонские силы разбиты?

– Иди, узнай, что происходит! – послал он к парадному входу одного из телохранителей, а сам сбавил темп. У Куруша ломило в спине, появилась одышка. Тяжело быть старым. Он кашлянул и сплюнул на роскошный ковер ручной работы.

Саллеку повезло, он чудом увернулся от острого колющего удара авлийской саблей. Эльф-послушник распорол его одежду правее шеи и ранил вампира. Боль от посеребренного оружия была жуткой. Моргул подумал, что лишится руки, из раны хлестнула белесая, как молоко с водой, кровь. Он перехватил следующий удар стилетом правой руки и по самую кисть загнал оружие левой под сердце эльфа. Тот посерел, на глазах сжался, как подгоревшая ящерица. Его жизненная сила перешла к вампиру. Тот сбросил жертву с лезвий и осмотрелся. Его собратья добивали последних послушников, но те успели порядочно смешать ему карты. Огнем эльфийских луков, из-за нерасторопности капитана, они повредили энергетическую установку на корме крейсера. Пятеро верных вампиров изувеченными лежали на набережной со следами серебряного оружия.

Сверху, казалось с самого неба, раздавался мерный звук колокола. Вампир посмотрел на башню, возвышающуюся за дворцом. Ему ничего не стоило взлететь и перебить звонарей, но в планах такого не было. Он знал, что скоро тут будет весь город. Много тысяч людей, и разогнать их, кипящих яростью, будет очень сложно. Он посмотрел на площадь. Между дворцом и храмом стало почти что тихо. Отряд нежити с южного мола спешил присоединиться к его отряду, осаждавшему центральный вход. Пара послушников сумрака, обезоруженных его воинами, прыгнули в воду и, перебираясь по перевернутым лодкам и доскам, пытались скрыться.

– Никого не преследуйте, во дворец! – скомандовал Саллек, и летучие мыши, покинув место страшной рубки, полетели к самому входу, туда, где среди обвалившихся колонн, обломков барельефов и массивных мраморных обломков несколько десятков личей и скелетов пытались ворваться в здание.

На борту нойонского судна какой-то лич вскинул жезл и дал два выстрела, попал в спину того послушника, что барахтался на обломках в гавани. Он несколько раз дернулся и затих. Другой нырнул, творя колдовство подводного дыхания. Больше ни одному ученику мага сумрака не удалось отступить назад.

Саллек принял привычное обличье, его вновь поражали действия людей. Казалось, его воины смело ворвались внутрь здания, как тут же были вынуждены ретироваться. Моргул подлетел к самому основанию огромного подъема к входу во дворец, но вот среди обломков и надломленных колонн вновь замелькали серые фигуры. Он не мог поверить, но личи и скелеты бежали от ударов, казалось бы, сломленных защитников.

Саллек рванулся навстречу гвардейцам и гуркхам, за ним верные вампиры. К нежити пробилось уцелевшее подкрепление с северного мола. Саллек первым встретил напор людей, отшвырнул в сторону молодого гуркха, тяжело ранил другого. Его стилеты – эти острые окончания подвижных конечностей, создавали вокруг вампира непроницаемую стальную завесу. Он жалил людей, прорывал узкие места доспехов, наносил удары в лицо и по кистям рук. От каждого его удара человек корчился от боли или иссыхал на месте. Вдруг на пути моргула возник особо ретивый рыцарь с огромным двуручником, которым он рубил скелетов, как старые сырые дрова. Саллек замахнулся, и их мечи встретились. Казалось, стилет должен был прогнуться, но он выдержал. Оба устояли на ногах, а человек ещё и перешел в нападение. Вампир был поражен, ведь он наносил удары нечеловеческой силы. Он снова ударил, оттолкнул противника, но рыцарь не терял оружия. Моргул теснил людей, нежить оживилась. Личи выстроились сзади в цепь и дали дружный залп, потом ещё и ещё. Гуркхи падали, рыцари, прикрывая раны, побежали назад.

Десмос отшатнулся. Прямо к нему, расталкивая своих, рванулся красноглазый вампир с короткой седой шерстью вместо волос. В его ударах была сила, какой не отличались ни скелеты, ни личи. Он крупный колдун, понял Десмос и представил на миг того черного воина, что исчез в храме, хорошо что он ещё не вернулся. Саллек сделал выпад, но лезвия, высекая искры, прошли по мраморной глыбе, рыцарь побежал назад. Увлекая остальных за собой.

– Добейте их! – взревел Саллек, пропуская вперед личей и зомби. Он полагал, что бегство людей – ловушка.

Десмос вбежал в холл первым и посмотрел на Аттала. Его люди стояли наготове со шлемами, полными святой воды. Гвардейцы и гуркхи по приказу командира развернулись и встретили нежить щитами у самого основания лестницы. Дворец вновь наполнился лязгом железа и стонами умирающих, кровь лилась ручьями. Десмос заметил, как в проломе дверей показался тот седовласый вампир. Опершись на обломки, он будто следил за схваткой.

– Лейте! – заорал рыцарь, и люди Аттала начали свое дело, заливая при достойном усилии весь холл.