Ups & Downs - Северная Изольда:

  Вечерами, когда он приходил и спускал меня с поводка, я часами сидела перед огромным окном в его гостиной, смотря на панораму города внизу, на улицы густо смазанные толпой. Манхеттен был прекрасен с такой высоты, в темноте, среди своих фальшивых, призывных огней. Даже такой - тесный и суетный - он был прекрасен. Но лишь с такого ракурса.

  С высоты тридцать седьмого этажа можно было увидеть даже Центральный парк. Он чернел вдалеке, просто островок тьмы посреди моря огней. Живого моря, которое двигалось, дышало, постоянно перемигиваясь яркими, цветными огнями реклам и машин.

  И люди. Так много людей, которые идут, суетятся и спешат. Смеются и грустят. И никто из них даже не знает обо мне. Что я тут... и так скучаю по ним.

  Поразительно. Но я скучала даже по всем этим бродячим музыкантам в метро, по продавцу газет на углу моего дома, по заполненному желтыми машинами такси Бродвею и по людному и тесному Таймс-сквер.

  Прошло всего пять дней, а мне казалось, что вечность.

  И естественно, мой палач не собирался выгуливать меня.

  За эти относительно свободные пару дней, я изучила свою тюрьму. Возможно, от Блэквуда и не утаился мой изучающий взгляд, но он молчал, наверняка объясняя это моим любопытством.

  - Блэквуд. - Обратилась я к нему однажды, сидя перед стеклянной стеной, что отделяла меня от высоты в тридцать семь этажей. Он уже прекратил свой очередной разговор с очередным коллегой. Может я и не оборачивалась, но одно его молчание позволило мне задать вопрос. - А что будет со всем этим потом? После того, как ты уйдешь, а? Дом. Деньги. Твоя компания. Акции.

  - После нас хоть потоп, эйки. - Ответил он фразой Людовика Пятнадцатого.

  - Ты даже не будешь оставлять завещания? - Не знаю, почему меня это интересовало. Просто... задумавшись над тем, куда попадет после него все это огромное состояние, мне стал действительно интересен ответ на этот вопрос.

  - Никто из людей не интересует меня в достаточной степени, чтобы отдавать все это 'добро' ему. - Бросил он. Наверняка он сейчас расхаживал за моей спиной, рассматривая и сверяя какие-то таблицы, диаграммы и списки. Шелестение бумаги было слышно, его шаги - нет.

  - Слушай, Блэквуд. - Спросила я его в следующий раз, сидя в кресле, в гостиной, пока мужчина работал на ноутбуке. - Ты ведь только два года здесь, да?

  - Да. - Бросил он, явно желая от меня отделаться.

  - И как так получилось, что ты за пару лет долез до вершины Эвереста? - Он бросил на меня мимолетный взгляд. - Ну, как так получилось, что у тебя есть то, что есть?

  - Я не человек, эйки. - Ответил он коротко и ясно.

  - Тебя выкинули, да? Я имею в виду, что ты имел, когда оказался здесь?

  - Ничего. - Бросил мужчина.

  - Что... вообще? - Мне даже интересно стало. Я уже представила себя без всего в Манхеттене... при этом ничего не зная об этом городе.

  - Вообще. - Так же коротко ответил он.

  - Тогда тем более... ты ведь ничего не знал о нас... об этом мире. Что же ты делал? Людям нужно много лет, чтобы достичь хоть каких-то успехов. Нужно образование... без него никуда. Нужны связи... И деньги. Много денег.

  - Нужен лишь ум, эйки. Все это можно получить, если научишься управлять своим главным оружием - знаниями. - Он прикоснулся указательным пальцем к своему виску. - Не нужно много времени, чтобы отметить насколько вы отстаете в развитии.

  Отлично, меня только что назвали дауном.

  - Твой владыка чертовски умен. Отличное наказание для такого гордого и самовлюбленного как ты. - Хмыкнула я, решая отыграться.

  - Таких как я - нет, эйки.

  - Спорное утверждение.

  - Это факт, маленькая Шерри, тебе ли не знать.

  - То, что ты самовлюбленный? Это очевидно. - Кивнула я, подпиливая свои ногти.

   В итоге, я ему окончательно осточертела со своими вопросами, потому он купил огромную плазму, которая теперь была установлена в его спальной. И вечерами, когда я не могла заснуть, а это было где-то между десятью и двенадцатью часами, я валялась на его кровати, прикованная за одну руку к кованому изголовью. И обычно, в это время рядом со мной стояла чашка с фруктами или же с M&M. И хотя последнее было вредно, я все равно получала желанное лакомство, стоило мне упомянуть о нем вскользь.

  И я старалась вообще не думать о своем ближайшем будущем. Я твердо решила сбежать, потому просто выжидала, твердо зная, что подходящий момент настанет. Я даже знала, что он уже близко.

  А пока я кидала драже в рот и смотрела в экран, находясь в своем комфортабельном плену. Как всегда, на этих ста пятидесяти каналах не было ничего путного. Но когда я наткнулась на какую-то интеллектуальную викторину, где разыгрывали очередную баснословную сумму между четырьмя заумными игроками, мой палец замер над кнопкой 'off'. Я откинула пульт, слушая размеренный голос ведущего, в котором присутствовала даже какая-то... насмешка, что ли. Словно он, такой весь из себя знающий все ответы, возвышался и насмехался над этими алчными людьми, что приползли сюда ради выигрыша. Хотя наверняка все это было подстроено...

  Блэквуд, скорее всего, сейчас опять занимался своими играми на рынке ценных бумаг, а я... ну я просто скучала, потому и позволила себе поучаствовать в этой викторине. Хотя, что сказать, навряд ли я бы согласилась нацепить на себя этот дурацкий фиолетовый балахон и поставить себя за этот пульт с красной огромной (чтоб точно не промахнуться) кнопкой... Короче, умными они не выглядели.

  Ну а потом этот ведущий, мнящий себя Брюсом Всемогущим, принялся озвучивать вопросы и называть правильные ответы.

  - Какую категорию знаний вы выбираете? - Он явно издевался над этими бедными участниками. А эта его улыбка? Хуже чем у Блэквуда.

  - Мифы Древней Греции. - Ответил какой-то кудрявый мужик в очках.

  - Ваш вопрос... Она - дочь критского царя Миноса - помогла своему кавалеру убить любимую папашину "зверюшку" и благополучно унести ноги. Назовите имя девушки. Ваши пятнадцать секунд.

  Время пошло, а я пробормотала отстраненно:

  - Ариадна.

  - Ариадна. - Ответил будущий обладатель десяти тысяч.

  - И это правильный ответ. - Ведущий перешел к другому участнику. - Выбирайте категорию.

  - Политика. - Ответила маленькая курносая женщина. Прям по ней видно, что она сведуща в политике.

  - Кто из президентов США провозгласил основной принцип американской политики того времени: "Разговаривать мягко, но при этом держать в руках большую дубинку"?

  - Рузвельт. - Мы ответили в один голос. Ну что сказать, я проучилась в Колумбии три года.

  Получив свои баллы, женщина удовлетворенно кивнула. Она выглядела как спортсмен на олимпиаде, который преодолел предел своих возможностей. Очень довольной, в общем.