В тени монастыря (СИ) - Юрий Раджен

- Бесы расползлись тогда по всему Сегаю. С каждым днем их становилось все больше и больше. На западе их, в конце концов, разбили объединившиеся в Альянс гномы и эльфы, а на востоке им удалось добраться до Тамры и осадить Латальград. Только там собравшиеся с силой люди смогли переломить ход войны и обратить бесовские полчища в отступление. С разных сторон, победители гнали чертей вплоть до Щачина, и в итоге заняли город с разных сторон. Три дня стояли воины Альянса и Империи на Разломе, и казалось, продолжения войны не миновать - Тарешьяк не собирался останавливаться и готовился продолжить войну до разгрома Альянса и достижения своей цели - завоевания Сегая. Но, к великому счастью, на третью ночь Стояния он скончался. Сменивший его Император Галык замирился с Альянсом, и получил пол-Щачина в качестве одного из пунктов мирного договора. С тех пор город так и стоит разделенным на две части. Только у них там, за Разломом - настоящая жизнь, а у нас - Империя.

- Но ведь эта Империя освободила вас от бесов, разве нет? - возразила Алия.

- Освобождение - это когда дают свободу. А Император Галык вместо свободы дал нам Церковь Равенства. Это правда, что церковь была лучше до Ариана, но это не значит, что она была хороша. Нас заставили говорить на чужом языке, запретили держать свои лавки, запретили поклоняться старым богам... Много чего запретили. Тех, кто упорствовал, выслали в Тролльи земли. Лет через десять после восхождения Галыка, щачинцы попытались скинуть власть Империи, но Галык быстро показал, что свобода и равенство для нашего города на самом деле означает пехоту и кавалерию. С тех пор жители Щачина стали его пленниками.

- Но это все равно лучше, чем бесы. Ты же сам сказал про пытки и убийства, - Алия была на редкость упряма.

- Лучше, но это не единственный выбор. Тех, за Разломом, освободили по-настоящему, и дали им право выбрать своего нового короля, а не прислали какого-нибудь хмыря из Штрёльме или Гийе. И живут они там богато, радостно, а не... Хочешь посмотреть?

Она кивнула. Иан кивнул в сторону росшего неподалеку высокого дерева.

- Полезли. Сверху будет лучше видно.

Алия с неожиданной легкостью взобралась на дерево. Через несколько минут к ней присоединился и Иан, которому восхождение далось несколько труднее. Он вытащил из кармана небольшой складной бинокль, приложил к глазам, и поводил пару минут из стороны в сторону в поисках подходящей картинки.

- Смотри, - осторожно, чтобы не сбить линию обзора с нужной точки, он убрал лицо и передал бинокль Алии.

Она приложила его к глазам и едва не отпрянула назад, бросив первый взор на Щачин-за-разломом. Улица, что она увидела, была совершенно немыслимой, невиданной в Имперском Щачине. Но она не показалась Алии странной - нет, скорее, странным и чуждым было все, что она видела до сих пор. Яркая пестрота одежды прохожих почти ослепила ее - слишком уж глаза привыкли к серому, словно она долго носила защитные темные очки и наконец сняла их. Сколько же там людей! Это было так необычно для того Щачина, который она знала: здесь люди гуляли мало, пропадая до вечернего гудка на работе, а после - стоя в очередях продуктовых лавок.

Но там, за Разломом, в очередях не было нужды. Во всех домах на первых этажах на дорогу выходили гостеприимно открытые двери. Перед некоторыми из них стояли столики и стульчики, между которыми сновали одетые в фартуки официанты с блюдами, от одного вида которых у Алии потекли слюнки: здесь были и запеченные половинки куриц, лежащие на горах из жареной картошки, и огромные, сочные куски мяса, которые подавали с красной квашеной капустой, и рыба, и сладкая выпечка... Алия вспомнила, что он уже очень давно не ела по-человечески. В лагере готовили, в основном, наскоро и лишь бы наестся - заправленные жиром каши, вареная картошка, супы... Впрочем, это было не удивительно - на то она и полевая кухня. Но, как это ни странно, в столовых, куда пару раз сводил ее Иан, дело обстояло еще хуже!

Посетители, которых она разглядывала в бинокль, казалось, совершенно не ценили свое счастье, и не торопились набрасываться на принесенные им деликатесы: закутанные в пледы, раскрашенные с оранжево-синюю или бело-зеленую клетку, они вели неспешные разговоры, курили трубки или читали газеты.

Те двери, за которыми не было ресторанов, тоже не пропадали даром: перед ними были разложены ящики с овощами и фруктами, стояли вешалки с платьями и свитерами, или стояла книжная полка и кресла, чтобы можно было не торопясь оценить новую книгу перед покупкой. Над каждой дверью висела вывеска - аляповатая красно-синяя или элегантная, выдержанная, выполненная серебром по черному фону. Все они были написаны угловатыми письменами, которые Алия не могла разобрать.

Алия водила биноклем по другому Щачину, который находился так близко, всего-то в пяти минутах ходьбы - если бы она умела ходить по воздуху. Она будто вспомнила его - не места, не людей, а, скорее, дух города, ощущение от пребывания в толпе веселых, пестро одетых людей, от теплого пледа на коленях в уличном кафе, от торговых лавок, которые были столь полны товарами, что могли себе позволить выставить его на улицу, а не прятать в прилавке под неусыпным надзором тетки-продавщицы.

Вдруг она поймала в поле зрение башню из белого камня, которая была еще ближе - так близко, что, казалось, можно дотянуться до нее рукой. На ее плоской крыше стояло с десяток телескопов. Смеющиеся люди припали к ним глазами также, как она - к биноклю, но смотрели они в другую сторону - на восток. На нее.

- А что это там за башня с телескопами? - поинтересовалась она. - Обсерватория?

- В некотором роде, - невесело усмехнулся Иан, - это водокачка, удачно расположившаяся рядом с Разломом. Говорят, ее хозяин сделал состояние на желающих посмотреть на нелепости Имперского Щачина. Туда каждый день сотни человек приходят. Как в зоопарк.

Да, что-то в этом сравнении было. Посетители зоопарка-обсерватории смотрели в свои телескопы, показывали пальцем, с недоумением и удивлением качали головой. Ни на одном лице она не заметила той грусти и, что уж скрывать, зависти, которые были на лице Иана, и которые испытывала и она сама.

- А как туда попасть? - тихо спросила она.

- Никак, разумеется.

Что ж, можно было догадаться. Но, черт побери, как же ей туда хотелось - на эти красивые улицы, заполненные веселыми людьми, в благополучие, в достаток. Но почему никак? Алия посмотрела на Разлом - глубокий овраг с черными, скалистыми стенами, огороженный с обеих сторон забором. В овраге чуть колыхался белесый, странный туман. Что ж, перепрыгнуть через овраг не получится. Но если найти пару бревен подлиннее... Но где же их найти? И потом, сейчас было неподходящее время: ее наверняка кто-нибудь заметит. Лучше дождаться ночи... Прошлой ночью ярко светила луна, но ведь бывают и безлунные. Просто нужно подождать, подготовиться как следует.

Ее взгляд снова привлек туман. Может быть, он и странный, но красивый. Такой спокойный, безмятежный. Алия и сама не заметила, как позабыла о западном Щачине и принялась рассматривать чудо природы. Красота может быть такой разной! Спору нет, город прекрасен, но... Кому она там нужна? Что она будет делать, мыть полы и подносить пиво? Она не говорила на других языках, и учить их было сложно... Хотя она и не пробовала, но знала это. К тому же, здесь у нее уже появились замечательные друзья, а ведь всех их за собой не перетащишь.

Да и потом, так ли там хорошо, как кажется? Туман, казалось, разбух в Разломе, поднялся до самого его края и почти выливался наружу. Может быть, все это великолепие лишь показное, внешнее - ведь бинокль не поможет разглядеть глубинные проблемы. Она заметила вдалеке фигурку стражника - пусть в другой форме, но профессия безошибочно угадывалась по небольшой дубинке на поясе. Ну вот, никакой разницы. Там тоже есть стражники, приглядывающие за народом, и побивающие людей палкой в случае необходимости.

Нет, лучше она останется здесь, в пусть неприглядном, но уже привычном и знакомом мире. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. От добра добра не ищут.

Иан потряс ее за плечо:

- Ты в порядке?

Алия кивнула головой. В порядке, да. Только вот желание бежать за Разломом, дожидаться темной ночи и перекидывать бревна куда-то пропало, исчезло, оставив после себя бессильную, горькую усталость. На глаза навернулись слезы.

- Это все Туман, - сочувственно сказал Иан.

- Я ведь уже думала о том, как буду перебираться через Разлом, и тут... - она замолчала, опустив плечи.

- Понимаю.

- Это тоже волшебство?

- Нет, - покачал головой Иан, - я недорассказал тебе. Когда Галык разогнал восстание тридцать лет назад, война едва не началась снова. Щачин - один из Горных Городов. Гномы там, за Разломом, ни на миг не переставали считать здешних обитателей своими братьями. Они попытались прийти Щачину на помощь хотя бы в этот раз. С той стороны начали собираться армии: в Щачине, в Нимце, и даже в Гийе. Но Сегай устал от войн. Он явил нам Тумана Разлома, и с той стороны собравшиеся армии потеряли интерес к сражению, а с этой - к сопротивлению. Мир был спасен - любой, кто подойдет к этой черте и взглянет на Туман, мигом потеряет интерес к войне. Или побегу.