Чужой жизнью (СИ) - Зюман Анна

— Мне и доказывать ничего не нужно, — сквозь зубы отрезал Альберт.

— Ну да, ну да, — продолжила Яна добивать его, — именно поэтому ты так резво того стриптизера отшил.

— Кого?

— Эм, — прикусила язык Яна, — рано тебе еще такие слова знать.

— Нет уж, дорогая, поясни, а то у меня смутные сомнения закрадываются, что ты уже очередную пакость задумала. Уходим отсюда, живо.

Танец закончился, и Альберт быстро направился к выходу на террасу, но далеко уйти им не дали.

— Альберт! А мы уже начали сомневаться, что ты соизволишь посетить нас, — на пороге стояла стройная женщина в поистине изумительном изумрудном платье, которое не просто шло ей, оно подчеркивало каждую ее аристократическую черточку, каждый локон ее идеальной прически, выдавая в ней женщину с большой буквы. — Ты не один? — незнакомка вскинула бровь и улыбнулась одними уголками красивых губ.

Альберт обреченно вздохнул:

— Ваше Величество, позвольте представить вам мою спутницу, баронессу Янину Яленскую.

Яна присела в глубоком реверансе, судорожно соображая, как вести себя с данной особой. Ее интуиция вопила как сумасшедшая, что эта дама проглотит ее в один укус и даже не поморщится.

— Рада приветствовать вас на нашем балу, леди Янина. Мы как раз собирались отведать фиранских пирожных. Не составите нам компанию?

Яна мельком взглянула на герцога, тот чуть заметно кивнул.

— Конечно, Ваше Величество, это честь для меня.

В беседке.

Осторожно, чтобы не выдать своих намерений, королева-мать рассматривала причину беспокойства своего сына, пока ту отвлекала расспросами о платье ее компаньонка.

В первую очередь Ее Величеству кинулись в глаза плечи баронессы — несколько широкие и развитые как для леди, да и под черными перчатками угадывались совсем не изнеженные ручки, хотя кисти и пальцы были тонкими и в их движениях чувствовалась грация. Манеры леди тоже вызвали немалый интерес королевы-матери — слишком они были резкими и порывистыми, но в тоже время очень свободными и уверенными. Последнее отметало предположение королевы-матери о том, что баронесса самозванка и никакая ни леди. Добавить к этому фасон платья и странную татуировку, которую можно было рассмотреть на открытой части спины и шеи, и вывод напрашивался сам собой. Баронесса была не местной и даже не из соседних государств. Смущало лишь то, что она разговаривала абсолютно без акцента. Значит, либо очень долго жила на территории Тамии, либо с детства учила их язык и общалась непосредственно с его носителями.

— Баронесса, — обратилась королева к Яне, — напомните, где находятся ваши владения?

— О, Ваше Величество, — мило улыбнулась Яна, — мои земли не принадлежат вашему государству, моя родина очень далеко отсюда.

Королева-мать довольно кивнула. С этим она разобралась — иностранные послы порой демонстрировали и более странные манеры.

— Вы сопровождаете супруга в деловой поездке? — продолжила допрос королева-мать.

— Я вдова, — ответила Яна, вспоминая, как недавно описал ее семейное положение герцог. — Детей у меня нет, — добавила Яна, предупреждая последующий вопрос, — поэтому свою родину я покинула одна.

Королева внутренне усмехнулась: баронесса явно что-то скрывает, но раскрывать свои карты не собирается.

— Вы остановились у герцога Сандра?

— Пока что да, я являюсь его гостей.

— И каковы ваши дальнейшие планы? — наступала королева-мать.

— Планы есть, — задумчиво ответила баронесса, пытаясь догадаться, что именно известно Ее Величеству. — Но на моей родине есть традиция: никому не раскрывать своих планов раньше времени — можно сглазить.

— Какая удобная традиция, — королева-мать сощурилась, — надо и нам такую традицию завести, чтобы меньше с расспросами приставали.

— Да, вы правы, Ваше Величество, это очень удобно, — ни капли не смутившись, ответила Яна.

Где-то во дворце.

Герцог был зол, он опять потерял Яну. Еще пять минут назад она пила чай в беседке со старой королевой, и стоило только ему отвлечься на подошедшего поздороваться адмирала, как Яны и след простыл. Причем неизвестно, увела ее куда-то королева-мать или Яна ушла сама, но беседка была пуста. Пытаясь успокоиться и взять себя в руки, Альберт отправился на ее поиски.

Вот зря он опять зашел в большой танцевальный зал, точно зря. Стоило ему только переступить порог, как тут же в него вцепились ручки герцогини Ошенской. И бог с ней, Альберт мог бы легко отделаться от Оливии, но рядом с ней стояла Аврора. Зная пакостный характер своей двоюродной и родной сестры короля, Альберт понял, что крепко влип. Не успел он опомниться, как принцесса обставила все так, как будто герцог уже пригласил свою бывшую любовницу на танец. Понимая, что проще согласиться и станцевать потихоньку, а потом улизнуть, чем отнекиваться, Альберт повел сияющую от счастья графиню Нотерейн танцевать.

Удивиться тому, что именно в этот момент в зал зашла Яна, Альберт не успел. По ее злой усмешке он сразу понял: Яна прекрасно узнала графиню. Но ее усмешка вскоре превратилась в самую милую улыбку на свете, потому что рядом с самой Яной в долю секунды нарисовался барон Каритон, приглашая ее на танец. И Яна, не раздумывая, согласилась.

Альберт даже представить себе не мог, что может так ревновать. А всему виной — это дурацкое платье. Когда Яна вышла из своей комнаты в платье без корсета, Альберт удивился, ведь без этого дамского приспособления талия не казалась такой тонкой, а грудь высокой, ну а то, что ткань плотно облегала бедра, смотрелось вызывающе, но не казалось таким уж страшным. Только начав танцевать, он понял все коварство Яниной задумки. Когда в танце мужская рука ложилась на женскую талию в корсете, ничего ощутить было нельзя. Если закрыть глаза, то ощутить разницу между женским телом и манекеном было невозможно — корсет создавал жесткую плотную преграду, а пышные юбки четко очерчивали границу дозволенного перемещения по чужому телу. Другое дело Янино платье: под тонкой тканью прекрасно ощущалось живое тело, все его движения и естественные изгибы, да и границы определения дозволенного не существовало, ведь все швы на платье были исключительно вертикальными. И глядя, как Яна танцует с бароном, Альберт отлично понимал, что тот ощущает. От герцога не укрывалось то, что барон несколько дольше положенного задерживает свои руки на Яниной талии, да и сама эта талия для барона все время как-то оказывалась несколько ниже, чем положено. Невольно вспоминались Янины слова о том, что ее мир — это мир соблазна и испытаний.

Не сводя с Яны глаз, Альберт даже не замечал, как несколько раз спутал фигуры, благо никто на это не обратил внимания, поскольку все взгляды присутствующих были прикованы к танцующей Яне. Никто, кроме графини Нотерейн, губы которой от обиды начали тихонько подрагивать.

Танец закончился, графиня Нотерейн, еле сдерживая слезы, бросилась прочь, а Альберт направился к Яне. И опять не успел. Яну перехватил король, а самого герцога герцогиня Ошенская, проворно уведя на следующий танец.

— Альберт, ты не справедлив к Авроре, — прощебетала Оливия.

— С чего ты заинтересовалась ее судьбой?

— Я волнуюсь о тебе, — приняв самый невинный вид, ответила герцогиня. — Аврора идеально тебе подходит.

— Оливия, может, уже скажешь, от чего ты пытаешься меня отвлечь? Тебя подослал Одуэл?

— Грубиян, — хихикнула герцогиня, — как в детстве был, таким и остался до сих пор. Мне просто интересно, кто твоя новая пассия. Брат уже все уши прожужжал, да и матушка старую гвардию активизировала.

— И поэтому ты сдаешь мне их с потрохами?

— Ох, Альберт, ты же знаешь, что я всегда была к тебе неравнодушна, — герцогиня потянулась к уху герцога. — Пока эти двое обхаживают твою девицу, я надеюсь, ты мне сам все про нее расскажешь.

— Ты действительно на это надеешься?

— Неужели все правда так серьезно? — Оливия в изумлении распахнула глаза, но тут же продолжила щебетать: — Да хватит уже пялиться на свою баронессу, никуда ее брат не украдет. Ты своим поведением сегодня уже столько слухов породил, что все только и говорят о тебе и твоей баронессе. Ну же, Аль, кто она?