Шкуро: Под знаком волка - Владимир Рынкевич

В декабре 1914-го получил пулевое ранение в ногу.

Среди документов — вырезки из газет. «Кубанский казачий вестник» за июнь 1915-го поместил портрет: А. Г. Шкуро, только что произведенного в есаулы и награжденного орденом Святой Анны 2-й степени с мечами. Под папахой — хмурое решительное лицо. Вероятно, уже задумал свое дело. В статье, описывавшей «подвиг», сообщалось, как он, спешившись со своими казаками, вел бешеный огонь по наступающим немцам из пулемета. Пуля противника угодила в рукоятку кинжала, раздробила ее и пробила живот с одной стороны. Рана была бы смертельной, но отцовский кинжал спас.

— Лицо человека, принявшего решение, — сказал Романовский, разглядывая фото в газете. — Он больше не захотел идти под пули под чьим-то командованием. Кто-то надоумил его, когда он был в отпуске в Екатеринодаре. А может быть, и командир полка полковник Труфанов. Не берусь утверждать, но есть сведения о том, что они вместе пьянствовали. Наверное, вместе писали об организации партизанских отрядов — чувствуется рука генштабиста.

Деникин мельком взглянул на документ:

«Каждый полк дивизии выделяет из своего состава 30–40 храбрейших и опытных казаков, из которых создается дивизионная партизанская сотня. Ее задачи — проникать в тылы противника, разрушать там железные дороги, перерезать телеграфные и телефонные провода, взрывать мосты, сжигать склады, уничтожать различные коммуникации, возбуждать местное население на борьбу с противником, снабжать его оружием, обучать военному делу и технике партизанских действий. Одна из главнейших задач разведки и передача данных командованию. Для этого необходимо…»

— Одобрил сам государь, — осторожно сказал Романовский: Николая здесь не уважали.

— Подсунули. А его императорское величество не всегда проявлял императорскую мудрость.

Романовский разработал сложную комбинацию для решения по делу Шкуро и, чтобы подвести к нему командующего, приходилось изображать сомнения, колебания, приводить аргументы, иногда противоречащие друг другу. С командующим всегда надо соглашаться — тогда он согласится с тем, что ты ему предложишь.

— Вы правильно почувствовали, Антон Иванович, некую нарочитую назойливость в этих партизанских идеях. Здесь речь идет не о боевой целесообразности, а о личном интересе. Чтобы не было над ним начальников, чтобы действовал он в тылу, как заблагорассудится, захватывал населенные пункты, брал добычу…

— О добыче мы еще поговорим отдельно. — Деникин вспомнил о чем-то неприятном — значит, были у него и какие-то дополнительные сведения.

— Мало того, что Николай одобрил неуместную в этой войне партизанскую идею, но ведь он даже принял взбалмошного есаула, — с легким возмущением сказал начальник штаба, зная, что Деникин одобряет любой выпад против царя, когда-то отказавшего ему в положительном ответе на жалобу по поводу несправедливого назначения после академии — не взяли в Генштаб.

— Распутин, Шкура, какой-то изобретатель, не то мошенник, не то сумасшедший., Мне в Ставке рассказывали, как это было.

Встреча эта произошла в Могилеве. Есаул Шкура был вызван туда в Ставку походного атамана всех казачьих войск великого князя Бориса Владимировича. Тот разговаривал с ним всего несколько минут — нервничал и спешил. Невнятно сказал о пользе партизанской войны, конечно, вспомнил 1812 год, но тут за ним пришли адъютанты: приехал государь. «Пойдешь со мной! — сказал великий князь, — дядя о тебе знает». В большом дворе от снега была расчищена площадка, на ней — кирпичная стенка и деревянный домик. По сторонам выстроен царский конвой, человек 50, во дворе появилась группа военных во главе с императором. Великий князь доложил, что все готово к испытаниям нового оружия. Сказал и о есауле. Царь вспомнил, одобрительно улыбнулся, пробормотал что-то неразборчиво ласковое — он любил военных, которые были ниже его ростом.

Происходило испытание секретных зажигательных винтовочных пуль. Царю подали винтовку, заряженную новой пулей, он умело прицелился с плеча и выстрелил в деревянный дом. Строение тотчас же вспыхнуло. Подбежал мальчик в юнкерской форме — наследник цесаревич. Он тоже хотел что-нибудь поджечь. «Я прикажу сделать еще один домик, сынок. Этот уже догорает, — сказал император и резким полушепотом спросил адъютанта: — Как фамилия изобретателя?» Громко поздравив господина Братолюбова, Николай вдруг обернулся к маленькому есаулу: «А вы, господин есаул Шкуро, обязательно используйте эти пули в своих партизанских действиях…»

— Показали Николаше фокус, — продолжал иронизировать Деникин, — и он возрадовался, как ребенок. И Шкуро — это такой же фокус. Не было никаких секретных пуль, не было никаких партизанских действий.

— Но некоторые вылазки удавались, — мягко воз-разил Романовский; его уже настораживало отрицательное отношение командующего к Шкуро. — Вот здесь боевое донесение о первом бое на реке Шаре в феврале шестнадцатого.

— Я просматривал это донесение, Иван Павлович» бестолковый бой.

Отборные казаки-кубанцы в белых балахонах в морозную ночь перешли линию фронта, сняли немецкого часового, напали на сторожевой пост противника… По донесению уничтожили 70 немцев» 30 взяли в плен» захватили 2 пулемета, винтовки, много касок… Настораживало это упоминание о касках. Наверное» главные трофеи. Потери — 2 убитых, 18 раненых. Вышли к линии фронта прямо под огонь своих, сзади — немцы… Обыкновенная ночная разведка, но плохо организованная. Дальнейшие действия этого отряда ничего общего с партизанской войной не имели. Да и никакой работы никто не проводил среди населения. Кончилось все плачевно. Шкуро задумал разгромить штаб немецкой дивизии, находившийся в 30 верстах от фронта. Довел своих казаков до штаба, напал на немецкую роту охраны, а затем «партизаны» были окружены, почти все перебиты. Остатки отряда вышли к своим на четвертый день. В донесении Шкуро указал, что взял в плен немецкого генерала, но был вынужден его зарубить из-за невозможности дотащить до своих.

Весной 1916-го корпус передислоцировали на участок Барановичи — Молодечно и загнали в окопы. Такая война не нравилась «партизану». Напоминал Шкуро о себе, о решении императора, писал в штабы, доказывая, что нельзя использовать партизан-кубанцев для простой разведки. Наконец, кто-то в штабе помог: вышло предписание направиться конным походом на Южный фронт в район Черновиц, где в связи с вступлением в войну Румынии разгорелись бои. Там и произошел незабываемый бой под Карлибабой с огромной добычей и контузией в голову с повреждением глаза. Первое золото появилось в переметных сумах, первые нервные судороги правого глаза.