Странник и Шалопай - Сергей Минутин

Странник знал о трудностях общения с Богом. Он лично знал людей, сожженных на кострах, лишившихся голов на плахах, умерших в тюрьмах за идеи, скормленных диким зверям. Он знал за что отрубили голову Иоанну Крестителю и за что распяли Иисуса Христа. А казалось бы, кто как не они, были ближе всех к Богу.

Странник многое понимал знанием Бога.

Было время, когда и он стремился улучшать жизнь вокруг себя, а не себя в этой жизни. Он руководил, отдавал правильные команды и приказы. Так было до тех пор, пока он не обнаружил, что на этих командах опять выгадывают самые худшие, те, которым нужны святые мощи, а не святая вера, нужны церковные свечи, а не огонь внутри себя.

Он перестал управлять, когда понял, что людям, которые стадами бегают по святым местам, забыв о том, что не место красит человека, а человек — место, нужен не водитель — Христос, а погоняло — Понтий Пилат. Но Странник любил людей. Эта любовь совершенствовала его самого. Но чем совершенней он становился, тем больше его жгла неизменность человеческих пороков вокруг него. Он не мог найти своё место среди людей, он не мог понять, что он должен делать, чтобы мир стал лучше.

Впрочем, это были извечные вопросы самому себе любого начавшего прозревать человека.

Был и ответ на этот вопрос: «Будь проще. Не умничай, и люди к тебе потянутся».

Странник хорошо знал сторону жизни, очерченную этим ответом. Это знание и привело его на небо, как он мечтал — окончательно.

Но, увы, пути Господни неисповедимы. И он снова сидел на обломках российской империи, теперь в виде обломков СССР, с новым заданием от Него.

Странник, после встречи с посредником, шалопаем, Верой, размышлял над тем, кто же так всё упрощает в России, что в рамках этой части суши ничего не может устоять. Киевская Русь — развалилась, Новгородская Русь — исчезла, «Золотая орда» — рухнула, самодержавная Российская империя — канула в Лету, СССР — сгнил. И вот на этих многочисленных обломках какие–то чудаки вроде бы опять строят что–то новое.

Странник пытался увидеть в них строителей, но видел только лукавых, так как под их налом оскудела не только рука дающего народа, но и сами ряды этого народа сильно поредели. Зато рук берущих стало много как никогда.

Чиновничество стремительно росло. Странник прекрасно видел, как оно уже обгрызло кормящие руки. А без кормящих рук популяция, называемая россиянами, может издохнуть, и тогда этот матричный ряд от Киевской Руси до Руси рыночной может просто завершиться полной разрухой.

Странник искал ответ на простой вопрос: «Почему так, а не иначе?». Ему надо было дать ответ Богу.

Странник спрашивал себя: «А кому всё это на пользу?».

В его голову приходил совсем страшный вопрос: «Кого изживает Россия? Что за люди живут в России?».

То задание, которое получил Странник перед отправкой на Землю, подразумевало найти своих, близких к Богу людей. Но как их найти, ему, Страннику, если Земля тут, под ногами, а Небо, там, в заоблачных высотах. Как их найти, если одна система в состоянии распознать другую по свойственной обоим идентичности, по схожести выполняемых программ.

Человек узнаёт себе подобного человека по форме тела, по своему национальному языку, по схожести мыслей.

Так выходит, что человек, лишённый пороков, а Странник был их лишён, не может видеть их и в других людях, просто у него не будет этой программы, а человек обладающий всей массой пороков, всегда их будет видеть у других, или по крайней мере искать.

Так выходит, что чем больше человек обличает чужие пороки, тем более он порочен сам. Эта мысль могла бы сжечь Странника, если бы рядом с ним не было Сына Бога — Иисуса Христа. Он постоянно напоминал Страннику о главном, о том, что смысл жизни человека в познании самого себя. В стремлении человека избавить себя от всех «паразитных» программ и вернуться к первоистоку, к Отцу, и тогда, может быть, тебе будет позволено учить других.

Страннику уже было позволено учить других, но его никто не понимал. Все рядом с ним галдели: «Мы не верим, мы не знаем, нам не с чем сравнивать, а раз так, то мы ничего не понимаем и не хотим. Душа душой, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда».

Этот галдёж не сильно раздражал Странника. Он любил и жалел людей. Другое дело, не покидающий и не дающий ему покоя вопрос: «Кого изживает Россия? Кого она сживает со свету? Почему в России всегда хорошо сволочи всех оттенков и мастей, и плохо любому человеку, даже слегка вставшему на путь святости? Почему вся Россия делится на холуёв и их погонщиков, на шабашников и разбойников, и почему по сути своей — все воры?».

Странник размышлял над тем, могут ли воры жить хорошо? Если могут, размышлял Странник, значит, он в России должен стать атеистом. Но его–то на Землю послал Бог. Значит, всё что Господь проделывает с Россией — правильно, что заслуживаете, то и получайте. Но тогда, почему, его, Странника, опять отправили в Россию? Может быть, под новую божью раздачу, чтобы и ему, Страннику, досталось не меньше чем другим?

Глава двадцать четвёртая

Обращение к читателю

Странник чувствовал, что пора миссию завершать, но и понимал, что сюжет ещё даже не завязывался, а значит, до развязки ещё шагать и шагать через весь лабиринт людских пороков.

Здесь, из уважения к тебе, мой дорогой читатель, я отвлекусь слегка. Полкниги позади, я знаю, ты устал читать мой внесюжетный роман, но ведь неведомо тебе того, как я устал. Но мы молодцы с тобой.

Ты молодец, что до сих пор читаешь.

Я молодец, что до сих пор пишу.

Поэтому должны мы, наконец, пойти друг другу на встречу, и где то в точке «Х» романа слиться в творческом экстазе, иначе для чего всё это было.

А слившись я смогу сказать: «Всё написал!».

А ты ответить: «Я всё понял!».

Итак, вернусь я к сути моего сюжета.

Странник, несомненно, русский человек. Он знал и знает жизнь России изнутри, но вот четыре времени года, двести диких племён, пасущихся на её огромной территории, правительство, которое формируется из самых диких представителей самых диких племён, делает жизнь Странника спонтанной, а частенько невыносимой.

И здесь заложен парадокс, а может даже парадигма. Осознанность своего положения удерживает Странника на плаву, осознанность бытия делает и Странника и нас людьми, но вот откуда тогда спонтанность нашей жизни. Вот загадка.

Но разве сложность есть в ответе. Вопрос в привязке. Овцу привязывают к колышку, ей корма хватит и вокруг него. Коняжке вяжут ноги, чтоб мог попрыгать, но ускакать не мог, к коровкам приставляют пастуха и свору милейших с виду собачонок.

Итак, если осознанность привязана к порядку, как правило к чужому, к тому порядку, который породил тот, кто осознаёт чуть больше, то, как говорят: «Адью». Становишься ты «винтиком» или «шпунтиком» в чужой игре, в чужом механизме закона и порядка. И в этом многие находят счастье и жизни смысл. Не скрою — схема хороша. Она похожа на гараж, наполненный автомобилями. Вот ретро–лимузин, как мировой предиктор–жрец, он смазан хорошо, блестит и пахнет свежей кожей. А рядом с ним похожий, но «пожиже», хотя резина хороша и всё ещё готов сорваться с места. А вот модерн, совсем новый наворот, так и готов лягнуть. И здесь же разный хлам, идущий на запчасти.

Но есть у гаража смотритель. Он заправляет, смазывает, подкачивает шины. Он же сдаёт в утиль. Законно всё, и всё в порядке.

Но дух — то где?

Так вот, берусь я утверждать, что может жизнь быть и другой. Лишь только мы осознанность свою слегка подымем и вынесем за рамки «гаража», так сразу и спонтанность нашей жизни изменится и обретёт она Дух свой.

Тот самый Русский Дух, которого вся нечисть так боится.

Жить в Духе трудно, но интересно. В Духе всё огромно по меркам гаража. Уж если война, то мировая. Уж если стройка, то непременно коммунизма, а если перестройка, то всё до основания опять снесём. Вот это жизнь, вот это размах жизни.

Конечно, при таких колебаниях трудно сбалансировать характер, да ещё при том неоспоримом факте, что на каждой руке, ноге и сиське висит по «обормоту», но это для равновесия и для баланса, а то воздушным шаром можно улететь. Но русские нужны Земле, возможно больше, чем все остальные.

Странник прекрасно эти вещи понимал. Стратег он был прекрасный, но слабый тактик. Странник трудно постигал простые факты. Ну, например, что зло полезным может быть и бесполезным может быть добро. Он знал начало и конец сюжета, а в серединочке — блуждал.

Глава двадцать пятая

Сюжет и внесюжетность этого романа

Что есть сюжет? Вопрос не праздный в той задаче, что мы решаем здесь.

Чем занимаются поэт, писатель? Непонятно. Особенно если труды объёмны их, и надо суть искать.

Другое дело скульптор, художник, укладывающие в картины и скульптуры образ. Одни из них давно сообразили, что реализм, как ты его ни назови, воображенье убивает, но и доход приносит не плохой. «Ах, озерцо, я на таком рыбёшку удил, ах, вороньё, оно всегда на вспаханной земле, ах, это мой портрет, я вся в бархате, в атласе, как хороша была бы и множество веков тому назад».