Заклятые пирамиды - Антон Орлов

Не пошла ему впрок смерть Клойсима. Насытившись, он сбежал из Принихума, справедливо полагая, что от рассерженных магов стоит держаться подальше, но не смог спастись от китонской нежити, даже крылья не выручили. А если бы, вместо того чтобы упереться со своими загадками, сразу рассказал Орвехту, в чем дело, – уж он-то знал, крухутаки все знают! – глядишь, и уцелел бы… Но представителям волшебного народца не дано перешагнуть через свою суть: свободы у них куда меньше, чем у людей. Крухутак может поделиться информацией без игры в загадки, если он тебе крепко обязан – для этого надо спасти ему жизнь или что-нибудь еще в этом роде. В остальных случаях, хоть все вокруг лети в тартарары, он будет помалкивать, пока не разгадаешь треклятые головоломки: таково Условие, которому подчиняются все до единого крухутаки мира Сонхи.

Суно об этом сейчас не думал. Его озадачило и ужаснуло другое: что здесь творится, что это за «капля»? Такого он раньше не видел!

– Ой… – снова пискнула Хеледика.

В угловом домишке слева от проулка дверь была открыта, и в темном проеме начала вспухать переливающаяся пленка, словно внутри кто-то надувал огромный мыльный пузырь. Суно запоздало ощутил присутствие магии, не похожей, впрочем, на все то, с чем довелось столкнуться здесь до сих пор. Не будь он так измотан, он бы засек эту гадость раньше.

– Идем отсюда!

Он попятился, привычно увлекая за собой девчонку, а Чевальд, вместо того чтобы последовать его примеру, остался на месте.

– Эй, пошли!

Молодой маг стоял истуканом, как зачарованный. Суно уже понял, что дело тут не в исследовательском зуде, дело совсем плохо, надо было сразу обоих хватать за руки и тащить, но кто же знал…

– Чевальд!

Тот не отреагировал. Орвехт ударил слабоватым, какое уж получилось, заклятием по выплывшему из дверей гигантскому пузырю, но это не помогло. Еще мгновение – и младший маг очутился внутри этой напасти, судорожно дернулся, а потом застыл повешенной на гвоздь безжизненной куклой. Пузырь вместе с ним невесомо оторвался от земли и повис возле дома, постепенно принимая форму капли.

Чевальд уже мертв. Добрых посмертных путей… Суно зашагал по дороге, волоча за собой Хеледику – бледную, с трясущимися губами, но так и не заплакавшую. Сдавленно бросил:

– Не смотри по сторонам. Оно ловит взгляд.

Впрочем, больше им таких «капель» не попалось, да и по ощущениям это волшебство не имело ничего общего с трупным фоном «мошкары» или умертвий. Что-то совершенно другое. Не иначе, какой-то деревенский остолоп спер в Китоне магический артефакт, а армейские коллеги проморгали… Что вполне объяснимо и извинительно, если артефакт был «спящий». Ушлый воин не стал показывать свое приобретение знающим людям – не ровен час, отберут. В нарушение закона припрятал, привез домой. Небось держал на комоде среди других милых сердцу безделушек. Теперь оно проснулось – очевидно, по той же причине, которая придала сил духам обезглавленных китони, – и начало работать.

К железнодорожному полотну Суно с Хеледикой вышли на закате, когда тусклый небесный светляк, еле видный сквозь коричневатую пелену, уже почти дополз до холмов на западном горизонте и сумерки цвета гниющей кости затушевали перспективу. Холмы впереди, вопреки всему, слабо золотились, это казалось обещанием: надо еще немного потерпеть, сделать последнее усилие – и все будет в порядке.

Долго ждать не пришлось. Сначала послышался шум, потом вдали забрезжило сияние. Поезд приближался с нарастающим лязгом. Тягловый вагон украшала традиционная драконья морда, в потемках она казалась живой и гневно нахмуренной. Светились магическим светом глаза-плошки, отбрасывая на рельсы бегущие впереди блики.

Хеледика начала кричать и размахивать руками, Суно послал вагоновожатому мылевесть, но состав, не сбавляя ходу, с грохотом промчался мимо, обдав их запахом разогретого железа.

– Почему?.. – яростно всхлипнула песчаная ведьма, глядя вслед. – Сволочи, жабьи дети! Чтоб им самим…

– Замолчи! – Орвехт схватил ее за шиворот и грубо встряхнул, не позволив договорить.

– Почему? – Она повернула к магу искаженное, почти сумасшедшее лицо. – Они нас не взяли! Бросили здесь! Они жабьи дети…

– Незачем их проклинать. Они подчиняются параграфам должностной инструкции и распоряжениям Светлейшей Ложи. Мезру наверняка уже объявили закрытой территорией, но у нас нет другой железной дороги, соединяющей центральные области Ларвезы с провинцией Каслайна, где добывают полезные ископаемые. Товарные поезда по-прежнему ходят с усиленной магической защитой, и вагоновожатым приказано ни под каким предлогом не тормозить. Надеюсь, они и завтра будут ходить…

Усталый властный тон и обстоятельные объяснения сделали свое дело, девчонка начала успокаиваться.

– А что мы сделаем завтра? – сразу ухватив главное, спросила она сорванным голосом. – Завалим чем-нибудь рельсы, чтобы им всяко пришлось остановиться?

– Не поможет, их амулеты сметут завал. Тебе когда-нибудь приходилось прыгать с высоты второго этажа?

– Нет…

– А завтра придется. Тут есть место, где пути проходят в ложбине и можно спрыгнуть сверху на крышу вагона. Я тебя подстрахую. Главное, чтобы ты не струсила.

– Не струшу, – заверила Хеледика, утирая заплаканные глаза.

– Хорошо, тогда давай наберем веток, пока еще хоть что-то видно.

Костер развели неподалеку от железной дороги. Суно очертил защитный круг, уж на это остатка сил хватило, и поплотнее запахнул мантию, больше похожую на отрепье босяка, чем на официальное облачение мага Светлейшей Ложи.

Девчонка воробьем нахохлилась в своей курточке, подняв воротник и спрятав зябнущие пальцы в рукава. Она всю зиму прожила в Мезре, и в ее родной пустыне по ночам тоже бывает холодно, однако сказывалось истощение плюс все остальные мытарства последних дней.

Суно спать не собирался, при необходимости он мог несколько суток кряду обходиться без сна. Беспросветная мгла, окружавшая их со всех сторон, была тяжела и неподвижна, словно старый пыльный занавес. Орвехта это вполне устраивало: будет, знаете ли, куда хуже, если там что-нибудь начнет шевелиться.

– Постарайся выспаться, – посоветовал он Хеледике. – Завтра тебе силы понадобятся. Не бойся, мой круг никого не пропустит.

– Не хочется спать, – она мотнула головой, и длинная толстая коса, переброшенная через плечо, слегка дернулась. Ведьмовские глаза на осунувшемся личике казались громадными, как у нелюдских красоток на китонских рисунках. – Про маму с бабушкой все время думаю, как они там живут… Наверное, тоже про меня думают и беспокоятся.

– Они ведь тебя выгнали? – Суно взглянул на нее с интересом.