Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko"

Не в силах больше терпеть сладкую муку, Амичит коленом раздвинул ее стройные ножки и прижался головой фаллоса к мокрым складочкам. Она издала протяжный стон и сама начала тереться об него. Ствол члена прошелся вверх-вниз, вдоль нежных складочек и Оли накрыло дикое возбуждение. Девушка начала хаотично водить руками, по его огромной, мускулистой спине и сильно задрожала. Больше Амичь не мог сдержаться, он шире развел ее ноги и одним плавным, но быстрым движением бедер, вошел в ее лоно, разорвав тонкую преграду. Девушка всхлипнула и тонкими коготками оцарапала его спину. Он вернулся к её опухшим губам, пару раз глубоко поцеловал, успокаивая, а затем приподнялся на руках, разрывая поцелуй.

Он смотрел ей в глаза, не отрываясь, и сильно прогибаясь в пояснице, начал ритмично входить в её тело. С ее губ начали слетать громкие стоны, почти крики. Она лежала под ним, полностью раскрывшись, совсем не ощущая боли, только дикое возбуждение. Еще толчок, еще… Она всхлипнула, закрыла глаза и с протяжным стоном выгнулась, улетая к звездам. Ее внутренние мышцы начали сжиматься вокруг его члена. Волк завыл, кончая одновременно с ней, и в сильнейшем оргазме излил в её лоно семя.

Далеко не сразу мир перестал взрываться вокруг них яркими звездами, тяжело дыша, Амичит опустился на кровать рядом с Оливией. Подложив ей под голову свое плече, он обнял ее, все еще вздрагивающее тело и укутал одеялом. Глаза девушки были закрыты, дыхание постепенно восстанавливалось. Она глотнула и облизала сухие губы.

— Хочешь пить? — Он забеспокоился, за свою новоприобретенную пару.

— Да. — Застеснявшись, ответила Оли

Заметив, что оборотень потянулся к бутылке, она остановила его.

— Только не ром, воды. — Щеки её горели ярче костров. — Если можно воды.

Амичит в растерянности оглядел комнату. Он недавно сюда заселился и только пару дней здесь ночевал. Тут почти ничего не было, Амич не успел обзавестись еще собственной кухонной утварью. На столе стоял кувшин, но он точно был пуст, утром он допил из него остатки воды. Пройдется сходить вниз. Сдвинув одеяло, он осторожно отодвинулся от нее. Весь пах был в крови. Амичит знал, что такое бывает, когда секс у девушки в первый раз.

— Ты девственница?

— Была. — Она опустила голову, пряча лицо от стыда в одеяле.

— Сейчас я оботру тебя. — Волк схватил полотенце, висевшее на стуле и приподнял одеяло, обнажая низ ее живота.

— Я сама. — Оли в панике попыталась прикрыться обратно и схватилась за край полотенца, пытаясь отнять у оборотня ткань.

— Глупышка, я же видел тебя всю. — Он обворожительно улыбнулся, по ее спине поползли предательские мурашки.

Обтерев ее, он стер и с себя следы семени, смешанного с кровью. С самодовольной улыбкой Амич начал одеваться.

— Ты голодная? Хотя, что я спрашиваю, конечно, голодная. — Не дожидаясь её ответа, сделал вывод Амич. — Сейчас я схожу быстренько вниз, в погреб и принесу еду и питье. А ты… — Он игриво дотронулся до кончика её носа. — Будешь меня ждать и сидеть тут тихо как мышка. И никуда не высовывайся! Когда вернусь, нам нужно будет о многом поговорить и поближе познакомиться. А потом, возможно, я представлю тебя остальным.

Оли кивнула из-под одеяла, и он направился к двери. Там резко остановившись, он повернулся к ней и удивлено спросил:

— А как тебя зовут милая? — Оборотень только сейчас понял, что навсегда связал свою жизнь с орчанкой, даже не спросив, для начала, хотя бы её имя.

— Оливия. — Тихо донеслось из-под одеяла.

— Ольвия. — Как бы пробуя на вкус, протянул оборотень. — А я Амичит. — Он широко улыбнулся, послал ей воздушный поцелуй и вышел из комнаты.

20 глава. Свобода?

В главном зале замка Бурана, над огромным обеденным столом столпилась стая оборотней. Они внимательно разглядывали карту этой местности, помечая нужные места и указывая правильное направление. К поставленной перед ними задаче они отнеслись очень серьезно, как и ко всем военным задачам, связанным с риском для жизни. Они тихо переговаривались, торопясь обсудить все мельчайшие детали своих действий и их последовательность. Голоса их чуть слышным эхом разносись по огромному залу.

Эта комната служила когда-то его коренным обитателям местом пиршеств и приёмов. Тут на стенах полностью сохранилась роскошная, богатая лепнина, а мебель осталась нетронутой и служила теперь новым своим владельцам. Зал был, как бы выдвинут из главной башни и получалось, что стоял он немного особняком, соединенный только одной задней стеной с остальными постройками. Он не был квадратным, а имел вытянутую форму прямоугольника. По двум противоположным стенам зала шли ряды из шести сводчатых окон, украшенных поверху цветными витражами. Между ними, друг напротив друга, были встроены два огромных камина, в которые можно было забрасывать сразу по пол бревна.

Сейчас эта комната по своему виду и запаху была похожа на настоящее волчье логово. Оборотни, обитавшие здесь уже почти полгода, ели и спали тут же, не заморачиваясь на особые удобства и чистоту. Везде где видел глаз, были разбросаны их вещи, одежда и обувь. По над стенами в беспорядке лежали элементу лошадиной сбруи, зачем-то принесенной сюда и даже несколько седел. На столах громоздились горы немытой посуды, кружки с остатками напитков и во множестве россыпью лежали ножи, ложки и вилки. Никого из оборотней вид комнаты не смущал. Они привыкли к такой обстановке.

Оборотни выстели свои шкуры, которые служили им постелями, возле дальней стены. Несведущий посетитель решил бы что там просто разбросаны кучи ценных мехов добытых ими за зиму и приготовленных на продажу. Тут были шкуры разных медведей, волков, рысей и лис. Парочка покрывал была даже из песца, а Гессон вообще спал в коконе, сшитом из ста белок. Столы и скамейки, раньше расставленные в одну линию, сейчас были сдвинуты на переднюю половину и стояли в два ряда. Они были сделаны из ценных пород дерева и, не смотря на свой почтенный возраст, все еще приятно пахли древесиной. Они были густо украшены витиеватой резьбой, которая приятно ощущалась под пальцами, когда по мебели проводили руками. Они не успели еще восстановить кухонные помещения (а скорее всего, просто не хотели) и готовили себе пищу прямо здесь, в каминах. Вот и сейчас, в одном очаге на крюке был подвешен котелок с весело булькавшей в нем похлебкой, а в другом на вертеле жарился, блестя жирными боками, целый кабан. Сквозь аппетитное марево жареного мяса, все равно чувствовался пряный запах оборотней. Их тела пахли по-другому, нежели человек. Конечно, каждый пах по своему, но в целом их пот отдавал мокрой землей и хвоей, с примесью ноток разных, пряных трав и специй.

Они быстро распределили свои роли и принялись воплощать задуманное в жизнь. Кони были запряжены и приведены к порогу, петли подвальных дверей смазаны маслом, чтобы не скрипели. Они отнесли всю еду в дальни край погреба. И еще сожгли до углей, несколько кусочков мяса, чтобы забить запахи в замке. Потом они попрятались, кто куда и стали ждать.

Амичит быстро сбежал по лестнице. Он не хотел ни на минуту оставлять свою пару и поэтому спешил. В общий зал он идти не хотел. Начнутся расспросы, а ему некогда было отвечать на них сейчас, Оливия была голодна, и ее срочно следовало накормить. Повернув направо от главного коридора, он подошел к огромной дубовой двери, ведущей к лестнице в погреб. Она сейчас не замыкалась, хоть и была снабжена огромным засовом, на который вешали раньше замок. Он открыл ее и начал спускаться вниз, на ходу Амичит мурлыкал себе под нос мелодию которую напевала Оли, он услышал её почти одновременно с ароматом маленькой орчанки и сразу запомнил.

В густой полумрак, по древним, каменным ступеням он спускался уверенно, свеча оборотню была не нужна, в темноте он и без неё отлично видел. В огромном подвале были сводчатые каменные потолки, он был на половину заполнен пустыми бочонками из-под вина. Они остались от прежних хозяев и прекрасно сохранились. Сейчас боченки были пусты, но с приездом первых торговцев их собирались щедро наполнить. Правая стена была с глубокими нишами, их использовали как столы и ставили на них холодную еду, приготовленную впрок. По одной стене под самым потолком погреба, были оставлены окна, высотой не больше полуметра, но широкие в боках. В них, сквозь пыльные стекла, с улицы проникало немного солнечного света. Они были забраны решетками, ужасно старыми на вид и полностью проржавевшими.