Охотник на лис - Марк Шульц

Чтобы восполнить утраченный доход, я в промежутках между тренировками занялся продвижением комплекса клиник для борцов. У меня был справочник университетских и школьных тренеров, и я выбирал конкретный район, обзванивал работавших в этом районе тренеров и приглашал их регистрироваться в таких клиниках. По счастью, я был одним из двух действовавших чемпионов мира по борьбе в США. В годы, когда не проводились Олимпийские игры, борцы, пожалуй, были обделены вниманием широкой публики, но внутри нашего вида спорта мое имя что-то значило. Едва увидев тренера, я уже понимал, подпишется он на предлагаемую клинику или нет – это зависело от того, как этот тренер относился ко мне лично.

Но для того, чтобы совершать разъезды по моим клиникам, мне нужна была машина, и я связался с отцом Брэда Хайтауэра. Он за 7 тысяч долларов продал мне светло-синюю машину Camaro Berlinetta 1982 года (с дефектной системой круиз-контроля). Эта покупка съела все мои сбережения. Мой «тур победы» по учреждениям, которые я называл моими клиниками, и моя машина приводили меня в разные части страны.

Работа с клиниками за три месяца принесла мне 23 тысячи долларов. В Стэнфорде за такие деньги мне пришлось бы вкалывать больше двух лет. Но разъезды по клиникам были трудным делом. Ездить стало тяжело. Тем более что приближались отборочные соревнования открытого чемпионата США и чемпионата мира по борьбе 1986 года, и чтобы начать готовиться к этим соревнованиям, мне нужны были стабильные условия для тренировок.

Я начал искать место тренера, и Марлин Гран предложил мне такую работу в Портлендском государственном университете. На Открытом чемпионате Дальнего Запада 1979 года, когда я еще «учился» в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, Марлин победил меня, и мы стали друзьями на всю жизнь. Марлин сказал, что сможет платить мне 15 тысяч долларов в год. Но в Портлендском университете было не много хороших партнеров по тренировкам, и я отклонил предложение Марлина.

Крис Хорпел сделал много хорошего для меня. Помощь, которую он оказал мне в университетские годы, способствовала тому, что я стал успешным борцом. Но то, что он уволил меня из Стэнфорда, я счел предательством. С тех пор он предпринимал попытки связаться со мной, но я не желал говорить с ним о случившемся. Он знал, что сделал, а я не видел нужды заново переживать это.

В моей жизни не было человека, который помогал и вредил мне так, как Крис.

Я выиграл Открытый чемпионат США 1986 года, одолев Майка Шитса со счетом 8:6 и применив в финале четыре захвата на ключ. Годом ранее, когда я боролся в более тяжелом весе, Шитс победил в весе 180,5 фунтов. После турнира мое возмущение тем, что мне приходится соревноваться, едва сводя концы с концами, наконец прорвалось. Я нашел Гэри Кёрделмейера, исполнительного директора Федерации спортивной борьбы США, и выложил все ему в лицо.

«Вам надо изменить значение слова «любительский» так, чтобы мы могли делать деньги и поддерживать наш статус любителей, как это делают в других видах спорта», – сказал я ему. Мы видели, что в других видах спорта спортсмены удостаивались внимания СМИ и получали подтверждение своего статуса потому, что виды спорта, которыми они занимались, продвигали их и помогали им продавать себя. Их виды спорта не только позволяли им делать деньги на своих успехах и сохранять любительский статус для того, чтобы состязаться на Олимпийских играх, но и ставили их в положение, в котором это можно было делать. В других видах спорта, кажется, по-настоящему заботились о спортсменах, которые занимались этими видами спорта.

– Никто не может остановить вас, – сказал я Кёрделмейеру. – В США вы – монополисты.

Кёрделмейер не согласился со мной, и я был близок к тому, чтобы сделать нечто такое, из-за чего у меня возникли бы неприятности, но мой бывший коллега по команде Университета Оклахомы Дэн Чейд схватил меня и оттащил от Кёрделмейера.

Все это было мне противно до тошноты. Некоторые спортсмены, выиграв олимпийские медали, решали обналичить свои успехи. Я их не осуждаю. Они могли выбирать свой путь, и у них было больше возможностей делать такой выбор. Со своей стороны, я хотел продолжать соревноваться.

Некоторые борцы получали небольшие пособия, которые и близко не покрывали финансовые потребности. Эти пособия были, скорее, мелкими суммами, которые давали борцам администраторы для того, чтобы иметь право говорить, что они нам оказывают помощь. Но при тех ничтожных средствах, которые они нам отправляли, они не могли утверждать, что делают все возможное для того, чтобы помочь нам.

Не могу сказать, какие деньги привлекала Федерация спортивной борьбы США, но знаю, что федерация каждый год проводила сотни турниров и очень неплохо зарабатывала на плате за доступ к этим соревнованиям. Прежде чем выступить на каком-нибудь турнире, надо было купить за 25 долларов карту участника. Но из того, что зарабатывала Федерация спортивной борьбы США, до борцов доходило не много. Помню, что в 1983 году, когда я занял седьмое место на чемпионате мира, американские борцы, занявшие семь высших мест, получали по 1500 долларов. В тот год Дэйв победил на чемпионате мира. Думаю, он получил 5 тысяч долларов. Не знаю, были ли эти деньги из Фонда развития Олимпийского движения, или из Федерации спортивной борьбы США, или деньгами Олимпийского комитета США. Мои полторы тысячи долларов практически не отражались на моих повседневных расходах. Сколько бы денег ни привлекала Федерация спортивной борьбы США, казалось, что эти деньги едва ли доходили до борцов. И уж конечно, они не облегчали мое финансовое положение.

Чтобы соревноваться на международной арене, нам, борцам, надо тренироваться круглый год. Команды вроде советской находились на полном государственном обеспечении. По сути дела, мы боролись с «профессиональными любителями». А рабочих мест, на которых можно было получать пристойную зарплату при необходимом нам гибком графике, было очень немного. Приходилось делать выбор: или зарабатывать на жизнь, или продолжать соревноваться. Совмещать одно с другим было нереально.

Вот почему столь многие из нас, борцов, занимали низкооплачиваемые места помощников тренеров в высших учебных заведениях. Другие становились тренерами-добровольцами для того, чтобы иметь, по крайней мере, возможность тренироваться, а потом найти какой-то другой способ добывать средства к существованию. Создавалось впечатление, что всякий раз, когда нам, несмотря на отсутствие поддержки со стороны Федерации спортивной борьбы США, удавалось одерживать победы, появлялись администраторы, которые ставили наши успехи себе в заслугу. А потом администраторы удалялись в свою комфортную жизнь, а борцы возвращались на свои плохо оплачиваемые рабочие места и в тесные квартирки.