Когда погиб Милован - Александр Корнейко

— Вам не известны варианты моей переправки? — поинтересовался офицер.

— Все варианты вашей переправки за границу будут согласовываться со штандартенфюрером Штольцем Поэтому сейчас говорить об этом нет смысла. Вы водите автомобиль?

— Да, — кивнул Гартман и добавил: — В молодости я был автогонщиком.

— Отлично. Есть неплохой вариант переправки через границу под видом автотуриста.

В кабинет вошел Гардекопф с большим чемоданом в руке и поставил его перед Эльзой.

— Гартман, откройте чемодан и сверьте ценности с их перечнем.

Спустя двадцать минут Гартман доложил:

— Все сходится, фрау оберст-лейтенант.

— А вы сомневались? — ухмыльнулась Миллер.

— Нисколько.

Он закрыл чемодан, снял его со стола на пол.

— Распишитесь, — Эльза подала ему второй экземпляр перечня.

Гартман прочитал и поставил свою подпись.

— Желаю удачи, гауптман, — пожала Эльза Гартману руку. — До встречи в Берлине.

Он повернулся уходить, но Миллер остановила.

— Гартман, вернитесь! Я совсем забыла, что сейчас должны привезти немного ценностей, собранных полевой жандармерией. Подождите в моем кабинете.

Не прошло и десяти минут, как появился Ваден с солдатским ранцем в руке.

— Принимайте ценности, фрау оберст-лейтенант, — сказал он, высыпая из ранца на стол золотые вещи, драгоценные камни, серебряные браслеты.

— Гауптман, осмотрите ценности и составьте перечень их с приблизительной стоимостью, — приказала Эльза.

Гартман пододвинул кресло ближе к столу, стал осматривать и описывать один предмет за другим. Эльза и Ваден отошли, чтобы не мешать ему. Гардекопф, совершенно не разбираясь в камнях и металле, все же подсел к Гартману и помогал ему, внимательно следя за его работой.

Ваден тихо спросил Эльзу:

— Вы довольны, фрау оберст-лейтенант?

— Еще бы! Мне остается только сожалеть, что вы ее мой подчиненный, — улыбнулась Миллер.

— Я рад, что смог помочь тебе, Эльза.

— Не мне, дорогой, а рейху.

— Согласен, ведь с тобой спорить нельзя. Я больше не нужен?

— Одну минутку, сейчас Гартман закончит опись ценностей и один экземпляр вручит вам. Этот документ пригодится вам в будущем.

— Хорошо, я подожду, — согласился Ваден.

Эльза подошла к Гардекопфу и Гартману. Перед ними лежало несколько золотых вещей. Все остальное было сложено в чемодан.

— Скоро закончите?

— Через пару минут.

Когда все было готово, Гартман отдал три экземпляра перечня Миллер. Эльза расписалась на одном из них и протянула листок Вадену:

— Получите один экземпляр.

— Этот документ надо хранить? — спросил оберст-лейтенант.

Эльза объяснила:

— Когда ваша помощь абверу будет настолько существенной, что мое начальство через рейхсфюрера Гиммлера будет ходатайствовать о награждении вас, вы сможете предъявить этот перечень в виде доказательства вашей деятельности в этой области.

Ваден ушел. За ним, взяв чемодан, вышел и Гартман. Гардекопф сидел в кабинете Миллер, ожидая указаний.

— Сейчас, Гардекопф, нас ожидает самое неприятное, — сказала Миллер.

— Вы имеете в виду имитацию нападения на автомобиль? Я уверен, что Герфт все организует так, что никто ни о чем не догадается. Герфт — не новичок в таких делах.

— Случается, что ошибки допускают и такие, как Герфт.

— Но мы же здесь ни при чем.

— Вы многого не понимаете, Гардекопф.

— Вы считаете, что неудача Герфта может коснуться нас?

— Если его постигнет неудача, нас ожидают неприятности немалые.

— Я поеду в казино и буду сопровождать Герфта до аэродрома, — решительно сказал Гардекопф.

— Вы хотите, чтобы Герфт застрелил вас вместе с шофером? — пожала плечами Миллер.

— Он не посмеет этого сделать.

— Зато в Берлине наговорит на вас такое, что наверняка очутитесь в концлагере. Нам остается одно — ждать…

Прошло более двух часов с тех пор, как Гартман вышел из кабинета Миллер, а сообщение о нападении на автомобиль не поступало. Эльза знала, в каком районе Герфт должен осуществить имитацию нападения французских партизан. Она решила посмотреть на карте, сколько километров от этого места до аэродрома.

— Гардекопф, принесите карту Парижа и его окрестностей.

Когда Гардекопф развернул карту, Миллер внимательно посмотрела на нее. От места нападения на автомобиль до аэродрома было километров двадцать.

— Они должны уже быть в воздухе, — медленно произнесла Эльза.

— Этот район патрулируется полевой жандармерией. Я схожу к оберст-лейтенанту Вадену, может, удастся что-нибудь узнать.

— Ни в коем случае, — запретила Миллер. — Ваден сразу заподозрит, что нам известно о покушении.

— Что же делать, фрау оберст-лейтенант?

— Ждать и только ждать, — решительно повторила Эльза.

Прошел еще один долгий час. Эльза уже хотела было послать Замерна под каким-нибудь предлогом на аэродром, дорогой он обязательно заметит автомобиль. Другого выхода в данной ситуации Эльза не видела, ехать самой было опасно.

По тут дверь отворилась, и на пороге вырос Замерн.

— Оберст-лейтенант Ваден и оберштурмбанфюрер Мейер просят вас принять их.

— Кто этот Мейер? — нахмурилась Миллер.

— Сотрудник СД, он приезжал в Россию и несколько раз беседовал с вами.

— Да, да, припоминаю. Пусть войдут.

Едва переступив порог кабинета Миллер, Ваден сказал:

— Фрау оберст-лейтенант, у меня к вам очень серьезный разговор, к вам лично, — он многозначительно взглянул на Гардекопфа.

— От моего заместителя у меня тайн нет, — ответила на это Миллер. — Мы делаем одно общее дело.

— Что же, не возражаю. Ответьте мне, где сейчас находится гауптман Гартман?

— Я не обязана отвечать вам, но у вас, оберст-лейтенант, очень серьезный вид, придется ответить. Гартман сейчас должен сдавать ценности в банк.

— Прямо из вашего кабинета он поехал в оккупационный банк?

— Нет. Сначала он должен был заехать в одну небольшую воинскую часть и забрать там у наших людей немного ценностей, а потом все отвезти и сдать в банк.

— Эта воинская часть находится в стороне аэродрома?

— Да. Но объясните мне наконец, в чем дело?

— На автомобиль, в котором ехал Гартман, совершено нападение. Гартман и шофер убиты, видимо, во время обстрела, загорелся автомобиль. Ценности в машине не обнаружены.

— Покажите на карте то место, где это произошло.

К столу подошел Ваден и ткнул пальцем в карту, развернутую на столе.

— Гартман жив? — спросила Эльза.

— Нет. Его даже узнать невозможно, — ответил Ваден.

— Кто первый приехал на место происшествия?

— Мой патруль. Потом вызвали меня. Почти одновременно со мной прибыл и оберштурмбанфюрер Мейер.

Миллер обратилась к Мейеру:

— Вы ехали с аэродрома?

— Да.

— Курт, — Миллер снова повернулась к Вадену, — мне послать своих людей на место происшествия?

— Не надо, трупы сейчас привезут.

— Постарайтесь, чтобы о случившемся знало как можно меньше людей.

— Все будет в порядке, Эльза, — заверил Ваден.

— Прикажите своим людям перекрыть все дороги, ведущие из Парижа.

— Это не имеет смысла. Покушение произошло за пределами города, и маловероятно, что злоумышленники, захватив ценности, отправятся в город. Они постараются уйти как можно дальше. Я сообщил всем воинским подразделениям, находящимся в том районе, о покушении. Может быть, удастся схватить бандитов.

Попрощавшись со всеми, Ваден ушел.

Мейер сказал:

— Примите мое искреннее сочувствие по поводу случившегося. Я знаю в лицо всех ваших людей, и вот что любопытно, — нахмурился вдруг Мейер, на лбу у него собрались резкие морщинки. — Этого человека я встретил на аэродроме вместе с незнакомым мне майором.

— Вы ошиблись, — уверенным тоном сказала Эльза.

— Я никогда не ошибаюсь. Еще не было случая, чтобы меня подвела моя зрительная память.

— Значит, сегодня это случилось с вами впервые. Ваден хорошо знает Гартмана, он не мог спутать. Оберст-лейтенант видел труп гауптмана.

— Или то, что осталось от него, — внимательно посмотрел на Миллер Мейер. — Гауптман так обгорел, что узнать, как выглядел раньше этот человек, невозможно.

— Вы считаете, что жертвой стал не Гартман, а кто-то другой? — медленно, почти по слогам, произнесла Миллер.

— Уверен в этом.

— Кто же тогда пострадавший?

— Вам лучше знать об этом, фрау оберст-лейтенант. Такого поворота Эльза не ожидала.

— Вы думаете, что говорите? — вспыхнула она от негодования.

— Да, — ответил оберштурмбанфюрер. — Я видел, как Гартман и майор сели в самолет и поднялись в воздух. Кроме того, — чеканил слова Мейер, — я уверен, что ценности не украдены, а летят в Берлин вместе с Гартманом.