Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот сама Софья на листы уставилась с неприкрытым интересом. Вертела их в руках и хмурилась, даже зачем-то попыталась посмотреть на свет, хотя бумага для печати была непрозрачной. При этом все ее жесты были такими… профессиональными, что ли. Как будто для юной барышни привычно вертеть в руках изображения чужих костей. Более того, будто она в них разбиралась. Что было совсем уж глупостью, учитывая ее возраст.
– Четкости, конечно, никакой, – вздохнула она, когда они отошли чуть в сторону. – И вообще глупо просвечивать сразу все тело, лучше бы отдельную часть.
– Наоборот, очень удобно, – возразил Илья и подставил ей локоть. Софья тут же легко повисла на нем, но и от своего занятия не отвлеклась. – Видно все повреждения, которые когда-то получил человек. А это может о многом рассказать и помочь в лечении. Этот аппарат – выставочный, у больничных и четкость выше, и каждый участок тела печатают на отдельном листе.
– Ого, – одобрительно протянула Софья. – А не сводите посмотреть на настоящий?
При этом она умоляюще поглядела на него и похлопала ресницами. Ну чисто милая глупышка, которой любопытна большая и пугающая штука, на фоне которой можно покрасоваться перед симпатичным ей мужчиной. Только вот красоваться Софья не любила, и вообще, у нее для этого пижама есть! И не факт, что Илья ей так уж симпатичен.
На глупышку Софья тоже не тянула. Скорее – серьезно не договаривала чего-то о своем прошлом и образовании. Она как будто медицинскую академию закончила. Но это невозможно в ее возрасте. А фейские чары долгой молодости на людях почти не работали. Точнее, могли отодвигать старость, чем пользовалась та же Лизавета, но и свой эффект тоже оказывали. Тем более в лечебнице Софью обследовали со всех сторон, уж фею бы в ней распознали.
– Ваш интерес к таким аппаратам выглядит подозрительно, – честно признался он.
– Илья Андреевич, вам бы стоило беспокоиться о моем интересе к другим мужчинам, а не аппаратам, – лукаво ответила она. – Хотя вы такой ревнивец, что это и без моих советов можете.
– Я ревнивец?
– Ну а куда делся тот фарузский повар? – Софья откровенно посмеивалась над ним, но почему-то было не обидно. – Мне, знаете ли, нравилось, когда на моей кухне красивый мужчина взбивал сливки и отвешивал мне комплименты. Вот вы так сможете?
– Попробую. Но без сливок, у меня, после этого фаруза, их непереносимость. Хорошо он их добавлял в десерты, допустим – в мясные блюда, но вот в супах они определенно лишние! Ваши блюда были куда вкуснее, Софья Павловна.
– А вы быстро схватываете, – подмигнула она.
Глава 20
Несмотря на странный выбор места, свидание определенно удалось. Они с Софьей побродили по музею, попробовали те самые блинчики, а потом успели разок прокатиться на колесе обозрения перед закрытием парка на ночь. Странное дело, Илья почти каждый день проезжал здесь, но никогда не думал зайти. Казалось, что это детское развлечение, не подходящее серьезным алхимикаам.
Но Софья уверенно потащила его к колесу, сказав какую-то глупость про то, что нужно радовать своего внутреннего ребенка. Еще и купила себе по пути огромный леденец-петушок, который теперь с увлечением грызла. При этом тем самым ребенком совсем не выглядела, просто светилась счастьем и улыбалась всему вокруг.
В дрожащей и поскрипывающей кабинке она тоже с восторгом осматривала город, уже подкрашенный вечерними огнями. С высоты было заметно, насколько велик Снежеград. Улицы расходились лучами от царского дворца и переплетались переулками, делаясь похожими на паутину. Кое-где та прерывалась массивами парков и темными лентами рек, а вдалеке, где все тонуло во мраке, тянулся лес. Илья его не видел, но твердо знал, что он там есть, о чем и рассказал Софье. Еще – о толстых, корабельных соснах, удивительных березах и том, другом лесе, прятавшем всю восточную часть континента.
Пока говорил, сам увлекся и даже размахивал руками, как мальчишка. А Софья слушала его и задавала вопросы, ей было интересно все происходящее вокруг. Какой где район, кто основал столицу, когда, где живет царь…
Это странное сочетание серьезной медицинской подготовки и отсутствия малейших знаний о мире иногда обескураживало Илью. Оно сидело внутри и скреблось, мешая целиком отдаться моменту. Казалось бы, первый по-настоящему теплый весенний вечер, рядом красивая девушка, ходи и радуйся, но нет. Что-то в Софье казалось ему неправильным. А может быть просто еще не сталкивался с такими женщинами? Открытыми, яркими и независимыми. Такими, по лисьи хитрыми. Когда она вроде бы благосклонно принимает комплименты, но при этом ясно дает понять – перейдешь границу и мы попрощаемся.
Если бы рядом был Макар и выслушал все его мысли, то непременно бы ехидно ухмыльнулся и заметил, что он, Илья Андреевич, не на шутку заинтересовался своей фальшивой невестой. И даже спорить с этим было глупо.
И все равно что-то не давало ему покоя.
После парка они отправились домой. Софья сразу же упорхнула к себе в комнату, а Илья отправился на кухню, где заварил чай. Алевтина Юрьевна давно ушла, оставив после себя идеальную чистоту и блюдо пирогов с разными начинками. Илья выбрал себе пару и хотел перебраться в кабинет, но в гостиной наткнулся на Лизавету и Элию. Если монахиня тихо сидела в углу и читала книгу с выражением «раз ничья добродетель не страдает, то меня здесь нет», то маменька была настроена весьма решительно. Она подскочила, перегородила ему дорогу и произнесла трагическим шепотом:
– Илья, нам срочно нужно кое-что обсудить!
– Денег не дам, – отрезал он.
– Ты так говоришь, будто меня интересуют только они!
– Да, – легко согласился он. – Извини, но мы не первый день знакомы. Даже не первый год. А за три с половиной десятка лет можно досконально изучить человека.
Лизавета побагровела, насупилась, наверняка решала не упасть ли ей в обморок, но потом передумала.
– Дело вообще не во мне! – взвилась она. – А в твоей Софье. Но если тебе не интересно, то я, конечно же, не буду ничего говорить.
– Отлично, – ответил Илья, развернулся и собрался уходить. Тем более чай остывал, а пироги пахли так, что хотелось откусить от одного немедля, наплевав на
