Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова

Скрывает уродство? Но меня этим не испугаешь. Или дала какой-то обет? Нет, все равно не понимаю.

Я и в самом деле обошла дом, заглянула во все открытые комнаты, но не нашла ничего интересного. Только отметила, что любимое Лизаветино пальто висит в гардеробной. Но это ничего не значило: у дорогой не-свекрови столько вещей, что она вполне могла уйти в чем-то другом.

Еще пара дальних комнат оказалась заперта, хотя, могу поклясться, я слышала, что за одной кто-то ойкнул и шагнул вглубь комнаты. И там же затаился, не отозвавшись на мое приветствие. Ломиться внутрь было бы странно, вдруг у горничной есть свои причины скрываться? Поэтому я только махнула рукой и ушла, тем более в дверь снова позвонили.

Стоило мне открыть, как в дом влетела энергичная дамочка, тащившая за руку совершенно флегматичного мальчишку лет десяти. Тот стойко терпел, пока его раздевали, разглядывал Мотю и даже вазы с сухоцветами.

Я ненавязчиво проводила их в комнату для приемов, где выслушала все жалобы. Причем, исключительно мамины на нерадивого отпрыска, потому как сам мальчик был вполне здоров. Зато не оправдывал возложенных на него ожиданий. Не увлекался спортом, сторонился боевой магии и, страшно сказать, не выбился в лидеры класса.

От меня эта активная мамочка ждала чуда. Или волшебного эликсира, который превратит ее тихоню в боевого заводилу. Я слушала и кивала, прикидывая, как бы потактичнее намекнуть, что характер ребенку не переделать. И проще всего работать со своими ожиданиями, чем с чужими возможностями. Да и вообще, хороший же мальчик! Наверняка нашел бы общий язык с Яковом Баташевым, если бы им довелось встретиться.

Я только думала о том, как бы потактичнее донести всю эту информацию, как в дверь постучали. Это странно, потому как обычно ко мне никто не входил. Элия для этого слишком деликатна, Алевтина Юрьевна почти не выходила из кухни, а остальных еще не было дома. Точнее, Ульяна с детьми вот-вот вернутся, но они тихо передвигаться не умеют.

Тогда кто? Неужто неуловимая Зоюшка?

Я извинилась, подошла к двери и распахнула ее.

– Не помешаю? – спросил недовольный Илья.

– Нет, тут как раз вопрос по вашей части, – ответила я и пропустила его внутрь. – Вот, госпожа интересуется эффектами ваших зелий. Можно ли с их помощью сделать ее сына активнее?

Гордеев недоверчиво поглядел на меня, затем на женщину, вошел и устроился на свободном кресле. Потом он долго и обстоятельно рассказывал о зельях и их побочных эффектах, завернув в получасовую лекцию ровно то, что я так и не решилась сказать. Нельзя взять и переделать человека, особенно ребенка. А эта госпожа хотела даже не переделать, а полностью заменить.

Конечно, если до конца разобраться, то кому-то такой фокус все же удался. Я-то оказалась в теле Полины. Но, кажется, это и по меркам магической Руды событие из ряда вон.

И все равно нам с Ильей не удалось убедить посетительницу. Уходила она недовольная и хмурая, волоча за собой сына. Тот за это время успел набросать вполне милый портрет Моти, за который я его похвалила. А мать поджала губы и сбежала от нас, чем-то напомнив Лизавету.

Наверное, тоже будет пилить бедолагу еще долгие годы и вздыхать, каким неудачником он вырос. Даже если для этого не будет никаких объективных причин.

Но минутная жалость к Илье быстро испарилась, стоило нам остаться наедине.

– Не хотите мне ничего рассказать? – он тут же навис надо мной и скрестил руки на груди.

– Хочу извиниться за то, что использовала комнату в вашем доме, не согласовав этот момент, – сказала я и шагнула вперед. После чего свела брови вместе и прикусила губу.

Пусть у Гордеева благодаря росту и размаху плеч есть свои методы воздействия, мне найдется, чем ответить. После этого я как бы невзначай провела пальцами по щеке и еще раз стрельнула взглядом по Илье. Он с интересом склонил голову вправо, затем влево и недоуменно приподнял брови.

– Софья Павловна, – вкрадчиво произнес он, – вы что, глазки мне строите?

– Все-то вам кажется, – промурлыкала я, – то у спальни падаю, то глазки строю.

– Тогда я сглупил, – признался он и отступил на пару шагов, разрывая расстояние. – Но теперь-то вижу ясно. И не думайте, что сможете так увести разговор в другое русло. Как и снова прикрыться злосчастной Василисой. Я теперь знаком с ней лично и смогу расспросить о публикациях.

– Вот это основательный подход к делу!

– Софья!

Просто не мой день. И чего они все как с цепи сорвались с этими расспросами? До того столько времени никто не обращал внимания на моих посетительниц, а тут вдруг и Илья, и Элия. И если с монахиней мы вроде как договорились, то с Гордеевым этот номер не прокатит. Вряд ли он тоже захочет процент за покровительство моим действиям. Нужно придумать более адекватную ложь или полуправду.

Но все же – почему?

Если так разобраться, то вчера не произошло ничего интересного, кроме визита Баташевой и нашего с Ильей свидания. Ксения решила оградить папеньку от посягательств злой меня? Или…

– Лизавета? – догадалась я. – Она рассказала вам о моих посетительницах?

Илья не ответил, только сильнее нахмурился, из чего я сделала вывод, что не ошиблась, поэтому решила пояснить.

– Я никого не обманываю и не вымогаю денег, просто даю советы и рекомендации, к кому из врачей следует обратиться. И если вы сомневаетесь в моей компетенции, то можем ее проверить.

– Это не объяснение, – спокойно ответил Илья.

– А вы не думали, что мне не хочется с вами откровенничать? Что я могу вас опасаться, к примеру? Или не доверять до конца?

Его глаза потемнели от злости, но вместе с ней на его лице промелькнули растерянность и удивление. Наверное, я слишком жестко высказалась, но в самом деле не была уверена, что Илья сможет понять и принять правду. Смириться с мыслью, что я в самом деле из другого мира и прожила на свете куда больше его, просто оказалась в чужом юном теле.

Которое частенько меня подводило. К примеру, сейчас сердце стучало, разгоняя расстройство и панику. Этих эмоций оказалось многовато, они накатывали и захлестывали, смешиваясь со страхом. Хотя я и пыталась успокоиться. Если даже Илья решится меня выставить, то не пропаду. Попрошусь в монастырь святой Фанасии, раз уж та всем содействует и ждет