Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Вскоре они оказались в другом шатре, убранном гораздо богаче и изысканней. Царица указала ему на кресло возле, ломившегося под различными кушаньями, стола, предлагая садиться. Сама же присела напротив. Расположившись, Аскольд принялся рассматривать красавицу. На вид ей было около восемнадцати, возможно чуть меньше. Вместо девичьей косы, как принято в большинстве княжеств Срединных земель, Мара ходила с распущенными волосами. Ведьма, она и есть ведьма! Маленькие косички собирали пряди ото лба и на висках. Сзади же светло-русый водопад опускался до талии. Голову вместо венца, обхватывало очелье из бусин горного хрусталя. Ткани её одежд были не цвета солнца, огня и земли, как у девиц и молодых женщин в Зеяжске, а цвета воды и леса. Расстегнув фибулы плаща, девица позволила ему соскользнуть с плеч. Её белое шерстяное платье с замысловатой сине-голубой вышивкой, было специально перехвачено под грудью тугим поясом, чтобы подчеркнуть округлые женственные формы. Царь-девица отослала слуг и внимательно взглянула в глаза Аскольда. Это все не просто так! Ей что-то нужно! Он вопросительно посмотрел на нее.

— Князь проницателен и, вижу, догадался, что я собираюсь просить его об одолжении, — негромко проговорила Мара.

— Продолжайте, — мягко подбодрил её Аскольд, хоть и царица, а пока ещё не умеет скрыть волнение.

Мара отвела глаза, будто сомневаясь. Пальцы, украшенные перстнями, непроизвольно дернулись в порыве сжать ткань подола. В следующее мгновение, девица опомнилась, её тело вновь приняло величественный вид. Царица снова встретилась взглядом с князем, дыхание снежной вьюги было теплее, чем эти глаза.

— Мои сестры пропали. Поиски не приносят результатов, — продолжила она, пряча чувства, что рвались наружу.

— У меня нет ваших сестер, — пожал плечами князь, изображая безразличие.

— Я знаю. Но у вас есть змей. Змей Зеяжска может не только прорицать будущее, он видит и прошлое. Помогите мне найти сестер, — когда она произносила последние слова, взгляд вдруг потеплел, в нем забрезжила надежда, однако Мара быстро расправилась с этой своей слабостью.

— Что вы можете предложить Зеяжску взамен? — хитро улыбнулся Аскольд, происходящее всё больше веселило его.

— Союз с царством Идунн. Мы пообещаем помогать вам в случае нападения или военного похода.

— Обещание – пустой звук.

— Тогда… — Мара встала и, подхватив кувшин с вином, лично наполнила кубок князя, она двигалась изящно и медленно, откровенно соблазняя. — Я могу избрать князя Аскольда своим мужем. Такой союз не простой звук, ведь так? — Мара подала кубок ему в руку и отправилась к застеленному шкурами ложу.

— Пожалуй… — ответил Аскольд, тихонько выливая вино под стол, пока царица не видит.

Остановившись у кровати, Мара обернулась. Несколько легких движений руками и платье скользнуло к ногам, оставляя её в нижней рубашке, синей, словно море.

— Думаю, князь устал с дороги, — проговорила она, присаживаясь. — Ничто так не восстанавливает силы, как сон.

Аскольд поднялся на ноги и подошел к ней. Сев рядом, он заглянул в ледяную голубизну глаз царицы. Она слегка склонилась, словно собираясь поцеловать. В этот момент глаза князя закрылись, и он упал на кровать.

— Ну, наконец-то! — фыркнула Мара, поднявшись.

Отойдя от кровати, она выглянула из шатра, поманив прислугу.

— Дружина уснула? — спросила царица.

— Нет, государыня, они пьют, но не пьянеют! — растеряно ответила служанка.

— Добавьте больше снадобья в вино и вели виночерпию подливать им чаще! — приказала Мара. — Незаметно позови сюда стражей, нужно связать князя пока не проснулся. Теперь он мой пленник, обменяю его на помощь змея.

Когда служанка убежала, Мара подошла к кровати и, присев рядом, взглянула на Аскольда.

— Прости, князь, но у меня нет другого выбора. Я должна найти сестер как можно скорее! — вздохнула девица.

Она разглядывала его лицо, думая о том, что молодой князь Зеяжска оказался гораздо красивее, чем ей рассказывали. И тут заметила, как дрожат ресницы. Не может такого быть! Если он выпил целый кубок, то сейчас не то, что тело должно полностью расслабиться, сердце будет стучать еле-еле и дыхание почти исчезнет. Мара наклонилась проверить дыхание, но тут крепкие руки Аскольда схватили её, перевернув и придавив к кровати. Девица дернулась. Поздно! Она попыталась сопротивляться, князь лишь сильнее прижал её собственным телом.

— На чем же мы остановились? — ехидно улыбнулся Аскольд, желая проучить проказницу. — Вспомнил, поцелуй! — он перевел взгляд на её нежно-розовые губы. — Царица желала получить поцелуй!

Девица испуганно вытаращила глаза, попыталась отвернуться. Склонившись, он поймал губы Мары своими. Забившись, словно птица в силках, царица надеялась освободиться. Тщетно! Чем больше она сопротивлялась, тем настойчивее становились ласки. Выбившись из сил, Мара сдалась. Она ругала себя за неосторожность, за то, что затеяла игру, в которую легко проиграла. Едва её губы стали податливыми, Аскольд ослабил хватку. Если бы не страх, то она непременно почувствовала бы, как прикосновения стали мягкими и нежными. Поцелуй закончился легким, словно перышко, касанием. Юная царица едва дышала, краснея от смущения.

— Не могу сказать, что мне понравилось! — хмыкнул князь, с довольной улыбкой рассматривая её пылающие щеки и губы, которые только что целовал. — Пожалуй, придется вам отказать. К тому же, я женился на днях, а роль второй жены для царственной дочери богини не по статусу.

Аскольд отпустил руки царицы и поднялся с кровати. Мара тут же села, буквально кипя от возмущения. Никогда еще в своей жизни она не терпела такого унижения. Не сдержав злости, девица выхватила из-под подушки нож, метнув его в князя. Развернувшись за мгновение, Аскольд вскинул ладони к груди, нож повис в воздухе. Острие медленно разворачивалось в сторону Мары. Царица непроизвольно подалась назад. Он поцокал языком, размышляя, как наказать девчонку. Но так ничего и не придумав, просто опустил руки, клинок глухо упал на пол.

— Вы всё сделали неправильно, Мара Мериновна! Если хотите моей помощи, сперва заслужите доверие, — назидательно проговорил князь.

Погрозив ей пальцем, он еще раз ехидно улыбнулся и вышел вон. Отдаляясь от шатра, услышал вопль бессилия, что сорвался с губ царь-девицы, а после что-то звякнуло разбившись. Аскольд рассмеялся, а после заглянул в шатер, где пировала дружина. Воинам строго настрого было запрещено пить, что бы то ни было, поэтому все, старательно изображая хмельное веселье, оставались в здравом уме и твердой памяти. Увидев поданный князем знак, дружинники встали из-за стола и поспешили к лошадям.

Мара сидела в шатре едва не плача от бессилия. Да как этот проходимец посмел глумиться над ней, царь-девицей, той, в чьих жилах течет божественная кровь! Как он посмел самовольно касаться её! Не только касаться, но и целовать против воли! От одного воспоминания тело огнем горит, так зло берет. Неслыханная дерзость! Как стереть это из своей памяти, как теперь жить с этим?

Вошла глава личной охраны Яра, что была ей как сестра.

— Князь с дружиной уехали, — сообщила она.

— Пусть катится! Наглец! Грубиян неотесанный! — едва не закричала Мара.

— Государыня, что с вами? — удивленно взглянула на неё Яра. — Первый раз вижу, чтобы кто-то вызвал у вас столь сильные чувства!

— Он нанес мне оскорбление, которое сложно стерпеть! — уставившись на валявшийся у входа нож, краснея, проговорила царь-девица.

— Придется. Без его помощи найти ваших сестер быстро не выйдет, — вздохнула Яра, усаживаясь рядом. — Времени осталось совсем немного.

— Царь сакетский дал месяц на раздумья. Сестер отпустят, только если выйду за него. Мы искали их всюду, но не нашли. Что же мне делать Яра? Я попала в ловушку, из которой не выбраться самостоятельно. Я должна заниматься делами государства и своего народа, а торчу здесь, в надежде на чужую помощь, терпя унижение!

— Так может тогда все же принять предложение царя Шэхриэра?