Белые медведи - Анатолий Крысов

Она говорит:

- Действительно, совсем я загналась что-то.

Ну да, параноидальные истерики теперь принято называть загонами. Так проще. Убив любимую кошку в очередном приступе, можно сказать «извините, загнался». Это слово придает некоторую обыденность маниакальным поступкам, поэтому становится не так страшно от своих же собственных тараканов. С загонами не изолируют от общества, не прописывают смирительную рубашку в качестве терапии, не сажают в тюрьму, в конце концов.

Мы продолжаем пить. Маша Кокаинщица заводит разговор о разностях в водочных марках. Мне это абсолютно неинтересно, поэтому я пропускаю ее слова мимо ушей, иногда кивая, чтобы поддержать беседу. Гораздо важнее сейчас, как можно скорей потерять сознание и забыться, ведь именно за этим я сюда и приехал. Но только с каждой следующей рюмкой опьянение отступает, а мутная пелена спадает. Такое случалось и раньше, кстати. Вдруг Маша Кокаинщица произносит:

- Я сейчас кого-нибудь убью.

Эти слова особенно тревожны в ситуации, когда кроме нее в квартире есть только я. Мои глаза тут же оценивают кухню на предмет опасных предметов и насчитывают около двух десятков потенциальных орудий: несколько ножей, стеклянные бутылки, утюг на окне, маленький топорик для рубки мяса и еще много вещей домашнего быта.

- Мне так плохо, что я сейчас точно кого-нибудь убью, - стонет Маша Кокаинщица, а у меня появляется идея пятиться спиной к выходу.

Метр за метром я, захватив с собой едва початую бутылку водки, приближаюсь к коридору. Говорю Маше Кокаинщице что-то успокаивающее, но движения не прерываю. Это как тактика работы с опасным преступником (говорить и неминуемо сближаться), только наоборот.

Мимо проплывают шкафчики для посуды, металлический блеск холодильника, отражение меня в стекле кухонной двери, дорогая вешалка для одежды, которой место в музее, а не в прихожей наркоманки. Голос Маши Кокаинщицы практически не слышен, а я начинаю надевать ботинки.

- Я постоянно страдаю, и от этого мне так плохо, что я сейчас кого-нибудь убью, - не унимается Маша Кокаинщица.

Но меня уже нет, я шатаюсь от одного лестничного проема к другому. Гул лифта наполняет собой все пространство подъезда, но я решил его не дожидаться. Слава Богу, машина открывается нажатием кнопки на брелоке, а не при помощи ключа и замочной скважины. Сейчас мне было бы практически невозможно попасть точно в цель.

Голова окончательно прояснилась, чего не скажешь об остальных частях тела: я не хожу, а перебегаю, падая. Украденная бутылка водки торчит из кармана пальто, поэтому, сев в машину, я обливаю пассажирское сиденье и ручку переключения передач вместе с рулем. На удивление, мотор заводится с первого раза, и я трогаюсь, молясь, чтобы на пути мне никто не попался. Поездка похожа на вальяжный заплыв вдоль песчаного берега: я то и дело натыкаюсь бампером на сугробы, глохну, трогаюсь снова. Машину тащит по гололеду по совершенно непредсказуемой траектории. Или это я так кручу-верчу рулем? Без разницы, потому что вдруг гаснут фары. Ах, это моя беспомощная рука случайно отключила их, а как вернуть свет обратно, я не имею понятия. Где-то здесь должна быть кнопка, или рычажок, или ручка, и что там еще может включить фары.

Решения проблемы я не нахожу и доезжаю до дома в кромешной тьме. Паркуюсь прямо на скамейке, где днем обычно щелкают семечки бабки. Надо бы выйти на улицу, подняться до квартиры и упасть на диван, но неожиданно накатывает усталость (да такая, что голова просто падает на грудь), поэтому я засыпаю, уткнувшись лицом в приборную доску.

Сквозь тонкую оболочку еще живой реальности слышны голоса Бельмондо, Де Ниро и Сальмы Хайек. Сегодня они декларируют стихи. Я хватаю бесхозную сумку с клюшками и присоединяюсь к экзотической забаве, не замечая пикирующих мне на голову облаков.

31

Я видел белых медведей. Видел, как они камнем уходят на дно.

Мало найдется мест на Земле, столь же непригодных и холодных для проживания, как арктические снежные пустыни. Три месяца полярной ночи, шесть месяцев непрерывного полярного дня, метели, лед и слепящий снег - вот он, мир белых медведей, вымирающего вида дикой природы.

В Большой советской энциклопедии можно узнать, что белый медведь (ошкуй, Ursus maritimus) - это хищное млекопитающее семейства медведей и типичный представитель арктической фауны. Самый крупный представитель земных хищников. Некоторые самцы имеют тело длиной до 3 метров и массу до тонны. Несмотря на такие размеры и кажущуюся неповоротливость, белые медведи даже на суше быстры и ловки, а в воде легко и далеко плавают. С поразительной ловкостью белый медведь передвигается по самым тяжелым льдам, проходя 30-40 километров в день, при этом он легко преодолевает ледяные торосы почти двухметровой высоты. Огромная мощь столбообразных ног и размеры ступни позволяют ему в случае надобности передвигаться по глубокому снегу быстрее, нежели любому другому полярному животному.

Белые медведи обладают несравнимой устойчивостью к холоду. Их густой длинный мех состоит из полых в середине волосков, содержащих воздух. Многие млекопитающие имеют подобные защитные полые волосы (эффективное изоляционное средство), но те, что у медведя, обладают уникальными особенностями. Мех белого медведя так хорошо сохраняет тепло, что его невозможно обнаружить воздушной инфракрасной съемкой. Отличную теплоизоляцию обеспечивает и подкожный слой жира, достигающий с наступлением зимы 10 сантиметров в толщину. Без него белые медведи вряд ли смогли бы проплывать по 80 километров в ледяной арктической воде.

Этих представителей арктической фауны возможно встретить на российском побережье Северного Ледовитого океана, на севере Норвегии, в Гренландии, в Канаде, на Аляске. Кстати, белые медведи - единственные крупные хищники на Земле, которые до сих пор живут на своей исконной территории, в естественных условиях. Сей факт подтверждает невероятную выносливость этих животных, но им стоит благодарить судьбу за то, что в Арктике на дрейфующих льдах обитают тюлени, их излюбленная и основная пища. На каждого белого медведя приходится приблизительно пятьдесят тюленей в год. Однако охотиться на них не так уж и просто: состояние льда меняется каждый год, а поведение тюленей непредсказуемо. Белым медведям приходится проходить тысячи километров в поисках лучших мест для охоты.

Кроме того, сама охота требует навыков и терпения. Медведь часами караулит вычисленного им тюленя у лунки, ожидая, когда тот всплывет подышать воздухом. Тогда он моментально наносит удар лапой по появившейся из воды голове морского зверя и тут же выбрасывает его на лед. В первую очередь, хищник пожирает шкуру и сало, а остальную тушу - лишь в случае большого голода. Охотящегося на тюленя белого медведя обычно сопровождает один или несколько песцов, жаждущих воспользоваться останками убитых животных. Белые медведи и сами не брезгуют падалью, компенсируя таким образом недостаток тюленьего жира и мяса. Падаль хозяева ледяного царства способны учуять за несколько километров, и если вдруг кит, попав на мелководье, обсохнет и погибнет, тут же со всех сторон сбежится целая компания вечно голодных белых медведей.

Охотиться на нерпу ничуть не легче. Пугливые нерпы при малейшей опасности ныряют под лед и всплывают в другой лунке для дыхания, а белый медведь тщетно полощет морду в ледяной воде. Зато весной для него наступает благодатное время: появляются на свет детеныши морских животных, которые еще никогда не видели белых медведей, поэтому не осознают опасности, но и здесь нашим героям приходится проявлять чудеса изобретательности. Чтобы не спугнуть вожделенных детенышей, им нужно быть крайне осторожными, ведь даже малейших хруст способен выдать их присутствие и лишить пищи.

Сложности с добычей пропитания усугубляются климатическими изменениями на Земле. Вследствие потепления климата льды в заливах начинают таять раньше обычного, лето становится от года к году все длиннее, зима - все мягче, а проблемы белых медведей - все острее. Лето - очень трудное для них время, так как льда остается совсем мало, и подобраться к тюленям практически невозможно. За последние 20 лет охотничий сезон белых медведей сократился на две-три недели. В результате снизился вес животных: если раньше здоровый самец весил около 1000 килограммов, то теперь, в среднем, на 100 килограммов меньше. Похудели и самки. Это, в свою очередь, крайне отрицательно сказывается на воспроизведении популяции. Все чаще у самок рождается лишь один ребенок.

Однако белые медведи страдают не только от потепления и сокращения охотничьего сезона. В недавнем прошлом этот вид был важным объектом промысла. Мех и медвежьи лапы, являющиеся важнейшим компонентом популярных и дорогих восточных супов, толкали членов полярных экспедиций на безжалостное истребление этого красивого зверя. Прибыли от такого бизнеса настолько велики, что международный черный рынок продолжает расцветать, несмотря на все попытки его пресечь. Борьба в этой области достигла такого же накала, как и борьба с контрабандой наркотиков.