Золотой век предательства. Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но через неделю староста вернулся жив-живёхонек и привёл с собой какого-то странного человека. Я сейчас уже и не вспомню его лица – мужик как мужик, ничего особенного в нём не было. Одет он был во всё тёмное – только на поясе у него висела маска обезьяны. Но всё же было в нём что-то такое, что заставляло остальных взрослых с опаской заговаривать с ним. Я не сразу понял, почему они так себя с ним вели – всё-таки я был ещё мальчишкой и многого не понимал.
Тэцудзи почувствовал, как при этих словах старика в нём всколыхнулись какие-то старые воспоминания. Но из-за событий минувшего вечера многое в его голове смешалось, и потому принц так и не сумел как следует сосредоточиться.
– Стоило этому человеку появиться в деревне, – продолжил рассказывать Кудо, – как обезьяны сразу присмирели. Они лебезили перед ним и катались в дорожной пыли, словно псы, которые давно не видели своего хозяина. А он не обращал на них ни малейшего внимания, только шикал иногда на самых наглых обезьян, которые хватали его за полы кимоно.
Староста предложил незнакомцу переночевать в своём доме, но тот отказался. Вместо этого он попросил дозволения остаться на ночь в амбаре.
Когда стало смеркаться, я и мой приятель Хори, живший по соседству, решили проследить за этим человеком.
«Вдруг этот мужик – вор и разбойник?» – говорил Хори, пока мы крались вдоль ограды дома старосты. – «Отец рассказывал про такое: мол, приходит в деревню человек, втирается в доверие ко всем жителям, и несколько дней спустя заявляются его дружки и обирают всех дочиста…»
«Не, не похож он на бандита», – возражал я ему. И действительно, я нутром чуял, что дело было в чём-то ином.
Мы незамеченными пробрались к амбару, где заночевал странный человек, и затаились среди густой кроны хурмы. С этого дерева как раз хорошо была видна дверь в амбар, и потому незнакомец не покинул бы его без нашего ведома.
Но время шло, а никто не показывался. Мы с Хори начали уже было дремать, убаюканные ночной прохладой, как вдруг дверь амбара тихонько скрипнула…
Тэцудзи услышал этот звук, как наяву, и поёжился.
– На пороге показалась чья-то тёмная тень. Мы с Хори замерли на ветках хурмы. Кажется, в тот момент я даже не смел выдохнуть.
Это был тот человек, которого привёл наш староста. Он огляделся вокруг – хвала ками, нас с Хори он так и не заметил, – а потом снял с пояса маску обезьяны и надел её.
В тот же миг тело его стало уменьшаться в размерах, и вскоре он превратился в обезьяну! Она была гораздо крупнее тех макак, которые наведывались в нашу деревню, и морда у неё блестела в лунном свете – как и маска, которая до того висела у колдуна на поясе.
Да, в тот миг мы с Хори поняли, что никакой это был не бандит. Слухи о колдунах, которые умеют превращаться в разных животных, давно ходили среди жителей окрестных деревень. В основном колдуны жили в лесах, подальше от простого люда, но иногда их видели на больших ярмарках и праздниках – узнать их можно было по звериным маскам, которые висели у них на поясах. Думаю, им тоже хотелось как-никак и обновок себе купить, и повеселиться вместе с остальными…
Тэцудзи вдруг понял, что так взволновало его в рассказе старика. Он вспомнил, как одна старая служанка, которая приехала вместе с его матерью с севера, рассказывала ему о женщине, которая всегда носила при себе кошачью маску и могла оборачиваться кошкой, надев её.
В ту пору Тэцудзи был слишком мал, чтобы придать серьёзное значение её словам. Но теперь, когда принц смотрел на взволнованное лицо старика Кудо – единственного человека, который мог допустить то, что перед ним сидела не простая обезьяна, – он понял, как эта вера может сыграть ему на руку.
Старик повернулся к Тэцудзи и пристально уставился на него.
– Поэтому смотрю я на тебя и думаю – а вдруг ты тоже колдун? Слишком уж умная морда у тебя для простой макаки.
Тэцудзи закивал в ответ, памятуя о том, что в этом обличье его слов никто не понимает.
У Кудо глаза на лоб полезли.
– Да быть не может! – воскликнул он и всплеснул руками.
Потом тут же спохватился и заговорил уже более приглушённым голосом:
– А чего ты здесь делаешь тогда, раз колдовать умеешь?
Принц указал на всего себя и принялся отчаянно мотать головой.
– Не знаешь, как обратно превращаться? – догадался старик, и Тэцудзи с облегчением закивал. – М-да, несладко тебе пришлось, сынок.
Он снова приложился к тыквенной фляге, и оттуда на принца ощутимо повеяло духом рисового вина.
– Тогда одна тебе дорога – к Ямамбе, – сказал Кудо, поразмышляв немного. – Хоть она и страшная ведьма, но и самая сильная – любую порчу, говорят, снять может! Да и тайная полиция вряд ли нашла её убежище – больно хорошо прячется Ямамба. Так что и тебе она помочь сумеет, это как пить дать!
От радости Тэцудзи подпрыгнул на месте и расхохотался. Как же ему повезло повстречать этого старика!
– Плыви с нами до Ганрю – говорят, оттуда путь к горе Такамине короче всего.
На лицо старика вдруг набежала тень.
– Только вот дорогу к жилищу ведьмы тебе придётся искать самому, – добавил старик, немного омрачив радость принца. – Никто точно не знает, где живёт Ямамба – говорят, очень уж она незваных гостей не любит.
– От меня она точно не отвертится, – решительно заявил Тэцудзи. – Если она в самом деле сумеет помочь мне снова стать человеком, то отец вознаградит её с воистину императорским размахом!
– Ишь, как растрещался-то, – улыбнулся Кудо. – Ну будет, будет тебе!
***
Разговор со стариком Кудо придал принцу уверенности в том, что ему всё же удастся благополучно выбраться из этой передряги с превращением в макаку. Ко всему прочему, старый матрос теперь знал, что перед ним была ненастоящая обезьяна, и потому он относился к Тэцудзи с бо́льшим вниманием, чем
