Честь - Трити Умригар

Он с неуверенным видом постоял, затем снова сел. Они смотрели, как солнце медленно опускается над водой и окрашивает волны в оранжевый и золотой цвета. На пляже прибавилось людей: парочки, дети, женщины в сари. Последние визжали, когда волны захлестывали их босые ноги.

— Никогда не надоедает, — сказала Смита. — Сколько ни любуешься закатом, он всегда красив, как в первый раз. Почему так?

Мохан пустился в сложные и дотошные объяснения эволюционной генетики и прочих тем, в которых она плохо разбиралась. Смита отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Этот парень был настоящим заучкой.

Тут у нее неожиданно заурчало в животе, и он тут же замолчал.

— Извини, — сказала она и изобразила сожаление. — Продолжай.

— Нет, все в порядке. Я и забыл, что мы сегодня даже не обедали. Поехали в мотель.

— Пожалуй, ты прав, — ответила она. — Хочу сегодня лечь пораньше, чтобы завтра быть готовой в любую минуту сорваться в суд по звонку Анджали.

Мохан протянул руку и помог ей встать. Его ладонь была теплой и слегка влажной. Они пошли к машине, и, прежде чем сесть, Смита в последний раз посмотрела на море. Промелькнула странная мысль: я никогда больше не увижу этот пляж.

В тот день в мотель заехали три семьи, и в столовой стоял шум и гам, не то что в предыдущие два вечера. Поэтому Смита не услышала звонка Анджали, пока не проверила телефон после ужина.

— О черт, — выругалась она, — пропустила звонок Анджали. — Она показала на стакан Мохана. — Ты сиди, допивай свое пиво.

Смита вышла на улицу и позвонила Анджали.

— Получили мое сообщение? — сказала та вместо приветствия.

— Что? Нет. Я пока не слушала сообщения.

— На этой неделе заседания не будет. На выходные можете возвращаться в Мумбаи.

— Вы шутите, — Смита почувствовала, как в ней закипает раздражение. — Я думала, вы сказали…

— Я сказала, что сообщу, когда что-то станет известно, — резко ответила Анджали. — Я не отвечаю за всю индийскую систему уголовного правосудия.

— Но почему так долго?

— Откуда я знаю? Объявили, что судья уехал из города и вернется только на следующей неделе.

Смита нервно теребила волосы. Она потратила кругленькую сумму на срочную визу, оставила Шэннон в больнице в Мумбаи, и вот снова задержка. Ей придется остаться в Индии еще на неделю. А долго ли Клифф рассчитывает держать ее здесь? Неужели никто из корреспондентов в Дели не может ее заменить? Вместе с тем ей не хотелось, чтобы кто-то другой занимался этим делом. Она и так слишком многим пожертвовала, вернувшись в Индию. И с Миной у них установилось особое взаимопонимание.

— Алло? Вы меня слышите?

— Простите. — Смита велела себе сосредоточиться. — Повторите — что вы сказали?

— Я позвоню на следующей неделе, когда что-то выяснится.

Смита сбросила звонок и стояла, вглядываясь в темноту, любуясь половинкой луны и силуэтами деревьев. Ночь была безветренная и влажная, а от жары блузка прилипла к спине. Она отлепила ткань от тела, проветривая кожу. «Ладно», — подумала она, составляя в уме новый план; наутро они вернутся в «Тадж-Махал», она побудет с Шэннон, пока та восстанавливается после операции, а в субботу, может, сядет на паром у «Ворот Индии» и съездит в пещеры Элефанта на несколько часов. В последний раз она была там в девять лет.

Она развернулась и пошла в столовую. Мохан что-то читал на телефоне, но, увидев ее, оторвался от экрана.

— Ну что, во сколько завтра выезжаем? — спросил он, а Смита села за столик.

— Вердикт не готов. Судья уехал из города. Заседание будет только на следующей неделе.

— Что?

— Анджали рекомендует вернуться в Мумбаи и ждать ее звонка.

Мохан закачал головой, не дав ей договорить.

— Это бессмысленно. А как мы тогда успеем в зал суда? Ведь ехать пять или шесть часов. Что если они позвонят утром в день заседания?

— Не знаю, — раздраженно ответила Смита. — Я уже не могу думать. Я… не хочу оставаться здесь на три дня без особой необходимости. Это не Французская Ривьера. Уж лучше вернуться в Мумбаи.

Мохан тихо выругался.

— Что?

— Ничего. Просто я сказал тете Зарине, что меня несколько дней не будет.

— И что? Сказал и передумал. В чем проблема?

— К ней приехала старая подруга по колледжу. И заняла мою комнату.

Смита раздосадованно вздохнула. Очередное осложнение. Вся эта неделя — сплошные осложнения.

Мохан, кажется, не замечал ее досаду.

— А еще я решил, что, раз мы здесь, мы могли бы заехать в дом моих родителей в Сурат, проверить, все ли там в порядке. Когда закончишь с работой, конечно. Это совсем рядом.

— Я думала, они в Хайдерабаде.

— В Керале, — рассеянно поправил он. — Я же сразу сказал: мне надо проверить дом. Я вовсе не собирался навещать родителей.

Она нахмурилась, и он заметил.

— В чем дело? — спросил он.

Смита хотела ответить и даже открыла рот, но что ему сказать? Мохан пожертвовал отпуском, чтобы поехать с ней в это богом забытое место. Он всю неделю был великодушен и добр. И у него есть полное право поехать и проверить родительский дом; почему это должно ее расстраивать?

— Ни в чем, — ответила она. Закусила губу и задумалась. С каждой ускользающей секундой перспектива утонуть в мягкой роскошной перине ее кровати в «Тадж-Махале» после приятного горячего душа казалась все более призрачной. Но Мохан был прав. Если новость о вердикте застигнет их в Мумбаи, они могут и не успеть вовремя.

— И как мы поступим? Ты поедешь в Сурат, а я подожду здесь? «Застрять в этой дыре без машины — вот радость-то», — подумала она.

— Что за глупости, йар, — ответил Мохан. — Поехали со мной, я буду рад.

— Да нет, спасибо.

Мохан закатил глаза.

— Брось, Смита. Знаешь же, что я тебя тут одну не оставлю на три дня. Ладно, забудь. Могу и не ездить в Сурат. Просто скажи, что ты хочешь.

— Я не хочу, чтобы ты из-за меня менял планы.

— Смита, это неважно. Правда. — Он встал, не обращая внимания на ее удивленный взгляд. — Я в уборную. Можешь сделать две вещи, пока меня нет?

— Какие?

— Когда подойдет официант, закажи мне шоколадное мороженое. И реши уже, что будем делать.

Когда он вернулся, она спросила:

— А далеко от Сурата до зала суда?

— Час, максимум полтора. Зависит от пробок.

— Тогда решено. Поедем в Сурат. И я еду с тобой. Это самое разумное решение.

Глава двадцать вторая

У реки, где Абдул назначил мне встречу, росло большое дерево. Две длинные ветки нависли над водой;