Зауряд-врач - Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отойдите все! Остаются только родители. Больному нужен воздух.
Толпа недовольно заколыхалась — любопытно ведь, но послушно перетекла в другой конец зала. Лиза осталась. Я повернулся к ней.
— Прикажите принести стакан воды и кусочек сахара. Можно меда. Быстро!
Лиза повторила приказ слуге. Тот метнулся к дверям. Воду и мед в вазочке принесли практически мгновенно.
— Ешь, Изя!
Мордух шагнул ближе и приподнял сына. Я зачерпнул ложечкой из вазочки янтарный мед и вложил ее в открытый рот мальчика, затем дал запить. Не прошло и минуты, как кожа Изи стала розоветь. Он высвободился из рук отца и сел самостоятельно. Полез в карман, достал носовой платок и стал вытирать лицо. Мордух облегченно вздохнул.
— Что это было, доктор?
— Гипогликемическая кома. Недостаток сахара в крови.
— Это лечится?
— Да. Нужно показать его хорошему врачу-диетологу. А пока не давайте ему жирной пищи. И больше сладкого! Варенье, чай, конфеты.
— Правда? — оживился Изя.
— Мы лишали его сладкого, — пробурчал Мордух и зло посмотрел на жену. — Не слушался.
— Воспитывайте другими методами. Например, ремнем (Изя поскучнел), но сладкого не лишайте. Иначе болезнь будет прогрессировать. Она может пройти сама по себе. Со сладким, впрочем, не переборщите. Все есть яд и все есть лекарство, как говорил Авиценна. Диетолог скажет точнее.
— Благодарю, доктор! — поклонился Мордух. — Можно вас на минуту?
Он взял меня под локоть и отвел в сторону.
— Сколько я должен за лечение?
— Нисколько. Я здесь гость.
— Но вы спасли Изю!
— Только помог. Денег не возьму.
— Вы благородный человек, — сказал Мордух. — Извините за неловкий вопрос, в вашем роду были евреи?
— Сомневаюсь.
— Очень похожи. И внешне, — он окинул меня взглядом, — и талантом. С одного взгляда определить болезнь и помочь мальчику… После войны, если решите практиковать в Минске, разыщите меня. Полагаю, договоримся.
Еще один.
— Я подумаю.
Мордух поклонился и убежал к сыну. Тот, как я заметил, уже что-то жевал. Судя по довольному лицу, конфету или что-то вроде того. Ко мне подошла Лиза.
— Спасибо, Валериан Витольдович!
— Не за что. Было нетрудно.
— Что хотел от вас дядя?
— Предлагал деньги. Я отказался, тогда он обещал содействие по открытию практики после войны. Как я понимаю, за долю в деле. Ловкий у вас дядя! Подковы на ходу сдирает.
— Он такой, — засмеялась Лиза. — Не обижайтесь, Валериан Витольдович! Мы евреи, да еще купцы, нам положено искать выгоду.
— Мордух брат вашего отца?
— Матери. Здесь, — она обвела рукой зал, — в основном ее родня. Отцовская не приехала — для нее это незначительный повод. Мои братья далеко и заняты делами, — она вздохнула. — Потому и сказала вам, что праздник маленький. На большом от гостей не протолкнуться.
Интересно люди живут…
— О чем вы говорили с отцом?
Любопытная…
— Давид Соломонович предлагал то же, что и ваш дядя. Только не за долю, а в благодарность.
— А вы?
— Отказался. Извините за пафос, но всего в жизни хочу добиться сам.
— Не хотите быть обязанным, — вздохнула она.
Проницательная…
— И это тоже.
— Уверяю вас, что предложение от души.
Так я и поверил.
— Впрочем, это ваше право. Но вы не против поддерживать с нами отношения?
— Это будет непросто. Конференция закончилась, и я возвращаюсь в лазарет. Если и приеду в Минск, то не скоро.
— Когда уезжаете?
— Думаю, через пару дней. Есть в Минске одно дело.
— Тогда навестите меня завтра. Когда вас ждать?
— Не могу обещать. Предстоит сложная операция, затем — дежурство у постели пациента.
— Вы всегда так делаете?
— Иногда.
— Пациент не простой, — догадалась она. Умная девочка, я же говорил.
— Где вы остановились?
— В гостинице «Европа».
— Я буду справляться о вас там. Не возражаете?
— Как вам будет угодно.
— Договорились! — улыбнулась она. — Не забывайте, что меня нужно обучить обращению с пистолетом. Сами подарили.
Толкнул меня черт в руку!
— Если будет время. А сейчас позвольте откланяться. Операция утром, нужно выспаться. У хирурга не должны дрожать руки.
— Хорошо, — кивнула она. — Только знайте: вам всегда рады.
Она подала мне руку. Я склонился и изобразил, что целую ее. Лиза покраснела и пошла к гостям, я — к выходу. У дверей меня перехватил Поляков. И откуда возник?
— До свиданья, Валериан Витольдович! — он протянул руку. Я пожал ее. — Мордух мне все рассказал. Спасибо за племянника! Он балованный мальчик, но жена его любит.
— Не за что, — сказал я. — Было не трудно.
— Мордух, говорит, что это чудо. Определить болезнь с первого взгляда и немедленно помочь… Он в восторге.
Потому что бесплатно…
— Извините, что повысил на вас голос. Привычка. Когда каждый день говоришь с подчиненными…
Не завидую им.
— Заходите к нам накоротке. Двери моего дома открыты для вас.
Я поклонился, и мы распрощались. Никто из Поляковых мне, к счастью, более не повстречался.
Глава 12
— Проходите, Афанасий Петрович! Присаживайтесь! — пригласила императрица.
Лейб-медик шагнул вперед, но остался стоять. Его необычное поведение и взволнованный вид удивили Марию. Она в упор глянула на посетителя. Тот, некоторое время молчал, собираясь с духом.
— У меня дурная весть, ваше императорское величество, — выдавил, наконец. — У наследницы белокровие.
— Это что? — спросила императрица, ощутив, как забухало в груди сердце.
— Неизлечимая болезнь. Смертельная.
Огромным усилием воли Мария заставила себя не показать чувств.
— Вы уверены?
— Очень хотел бы ошибиться, ваше императорское величество. Но я консультировался с ведущими специалистами империи, разумеется, не раскрывая имени пациентки. Ее кровь исследовали в трех лабораториях. Результат одинаков — недостаток красных телец. Я взял на себя смелость устроить консилиум. Пригласил лучших специалистов: профессоров Бунге и Мейера. Они осмотрели ее императорское высочество и подтвердили диагноз. Симптомы налицо. Увеличены лимфоузлы в подмышечных впадинах и на шее. У пациентки слабость и повышенная утомляемость. В летние месяцы она дважды переболела простудой, что нехарактерно для ее императорского высочества. Ранее она отличалась отменным здоровьем. Ошибка исключена. Простите меня за дурную весть, ваше императорское величество!
— Сколько?.. — спросила Мария деревянным голосом. Продолжать она не стала, но
