Лживая правда - Виктор Метос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня «теневые присяжные» в один голос заявили, что им понравился следователь Филипс, по их мнению, «отлично поработавший» в ходе следствия. Однако всех их интересовало, почему он не искал других подозреваемых.
– Наверное, нужно было хотя бы оглядеться по сторонам и узнать, не было ли поблизости кого-либо еще, разве не так? – спросила женщина. – Я не следователь, но, по-моему, полиция очень торопилась.
Келли захотелось схватить ее за шиворот и крикнуть: «Дура, поблизости больше никого не было! Это уловка защиты, направленная на то, чтобы внушить вам мысль, будто полиция работала плохо, хотя на самом деле это не так».
Но она лишь поблагодарила помощников за потраченное время и направилась к своей машине. Сегодня была пятница, из чего следовало, что следующие два дня пройдут без постоянных мыслей о процессе. От этой мысли у Келли настолько поднялось настроение, что она даже не обратила внимания на журналистов, выкрикивавших ей вопросы, когда она проходила мимо них.
Назойливость средств массовой информации из легкого раздражения превратилась в откровенную головную боль. Одна журналистка даже последовала за Келли в туалет в надежде узнать какие-нибудь новости.
На стоянке ждали фотографы, направившие свои камеры на Келли. Та вскинула голову выше, постаравшись сделать так, чтобы ее обновки предстали на снимках во всей красе.
* * *
Когда Келли вернулась домой, ее дочери были на кухне: ужинали хот-догами и играли в телефоне Бетани. Тетя Нойя смотрела телевизор, попивая чай.
Келли сбросила туфли на высоком каблуке впервые за шестнадцать часов. Ей показалось, будто ее ноги освободились из тисков. Она потерла ноющие икры.
– Тебе следует носить более удобную обувь, – заметила тетка.
– Эти туфли – самое красивое из того, что у меня есть.
– Красивые – еще не значит удобные.
– Мамочка, мы видели тебя по телику, – сказала Белла.
– Правда? И как я выглядела?
– Просто классно! Ты спорила с тем типом, и комментатор назвал тебя агре… агрес…
– Агрессивной, – подсказала Бетани.
– Точно, агрессивной.
Улыбнувшись, Келли повернулась к холодильнику.
– А все эти злые женщины очень глупые!
– Белла! – вмешалась Бетани. – Ты же обещала ничего не говорить!
Изучив содержимое холодильника, Келли остановилась на курином салате, оставшемся со вчерашнего дня.
– Какие еще злые женщины?
Бетани и Белла молчали.
– Какие еще злые женщины? – обернулась к ним Келли.
Бетани старательно избегала смотреть ей в глаза.
– Ну, из того ток-шоу, где говорят о разных вещах. Они говорили о тебе. Так, всякую ерунду…
– Но мне очень понравилась Полли Анна Тейлор.
– Кто это?
– Модель из «Инстаграма»[32], – подсказала Бетани.
– А еще она поет, рисует, и она учит, как наносить косметику и иметь такое же тело, как у нее. Тело у нее классное. Она мой герой, – гордо сияя, объявила Белла.
Келли поставила салат на стол.
– И что они говорят?
– Ничего, – уклончиво произнесла Бетани.
– Так, раз вы не хотите мне говорить, мне тем более любопытно.
Девочки переглянулись. Находившаяся в гостиной тетка ничего не сказала, но уменьшила громкость телевизора.
После гибели матери Келли тетя Нойя взяла на себя роль ее защитницы. Стала той, кто научил ее быть женщиной. Во время бракоразводного процесса Келли не раз рыдала у нее в объятиях, а тетя Нойя давала ей выплакаться, прижимая к себе, слегка покачивая, как делала тогда, когда Келли была еще ребенком. То, что она приглушила громкость телевизора, говорило о том, что Келли не понравится рассказ дочерей.
Подойдя к столу, Келли раскрыла переносной компьютер.
– Так, давайте посмотрим, что сказали эти злые женщины.
Какое-то мгновение Бетани колебалась, низко опустив голову, затем раскрыла свою страничку в «Инстаграме». На ней было видео с четырьмя женщинами. На вид они могли быть близнецами: пышные формы, светлые волосы, длинные ноги, откровенная одежда, накачанные ботоксом губы и длинные ресницы.
– Мам, это все ерунда, не бери в голову, – сказала Бетани. – Это дуры. Мало ли чего они наговорят!
– Да, но Белла назвала одну из них своим героем. Мне бы хотелось услышать, что ее герой говорит про ее мать. Которая из них она?
– Та, что в белой юбке, – поколебавшись, сказала Бетани.
– Включай видео. Посмотрим, что она скажет.
Бетани включила воспроизведение.
Женщины хихикали, обсуждая судебный процесс. Затем появилась видеозапись из зала суда. Келли стояла за кафедрой и что-то говорила. Звук отсутствовал, поэтому разобрать ее слова было невозможно – одно изображение.
– И вы только взгляните на эту юбку! – сказала Полли Анна Тейлор. – Не нужно, конечно, травить человека, когда тот занимается своим делом, но блин… она что, не примеряла ее перед покупкой?!
– К тому же в тон волосам, – сказала другая женщина. – Ну, если знаешь, что тебе предстоит предстать перед миллионами, нужно выглядеть сексапильной, иначе лучше остаться дома и просто рассказать всем, что ты собиралась надеть.
– Милочка, если ты это смотришь, я бесплатно буду твоей стилисткой. Нельзя и дальше терпеть этот кошмар и делать вид, будто ничего не произошло. А у тебя для этого самая подходящая фигура. С помощью своего тела можно творить чудеса…
– И, господи, я не могу промолчать: эти туфли! Ну правда же? Для работы на автомойке они еще сойдут, но если ты бряцаешь оружием на всех каналах, тебе нужно выглядеть как Кардашьян. А не как какая-нибудь хабалка, ругающаяся с менеджером в солярии.
– О, ты совершенно права. Первым делом я потребовала бы компенсацию морального ущерба от магазина одежды, а потом…
Келли закрыла компьютер.
– То, что они говорят, не имеет никакого значения, – помолчав, сказала она.
После чего убрала салат обратно в холодильник. Есть ей совершенно расхотелось.
Глава 53
Уложив девочек спать, Келли вышла посидеть на крыльцо. Дом ее находился посреди участка площадью два акра, и до соседей было так далеко, что она с ними почти не сталкивалась. Первое время изоляция Келли не нравилась, однако теперь, когда она к этому уже привыкла, ничего другого ей больше не требовалось.
На коленях у нее лежал ее новый наряд: юбка и блузка. Взяв в руки, Келли долго их разглядывала. Затем схватила принесенные с собой ножницы и вырезала в блузке здоровенную дыру. Затем еще одну и еще. На землю полетели обрезки. Движения Келли стали неистовыми – так ведет себя человек, спешащий поскорее сделать дело, чтобы не задумываться над тем, чем он занимается.
– Мамочка! – вдруг раздался у нее за спиной тихий голос.
Келли вздрогнула от неожиданности, едва не выронив ножницы. Обернувшись, она увидела Беллу. На красивом лице девочки было написано недоумение.
– Мамочка, что ты делаешь?
Посмотрев на остатки искромсанной блузки, Келли сбросила их на пол. Подхватив дочь, она усадила ее себе на колени и сказала:
– Белла, я хочу кое-что тебе объяснить. Та женщина, которую ты считаешь своим героем, на самом деле никакой не герой. Она лживая. Пустая внутри, потому что заботится только о том, что снаружи. – От избытка чувств ей сдавило горло. – А женщина, которая каждое утро встает и едет на работу, которая пытается одна вырастить детей, а все говорят ей, что она неудачница, через какое-то время… – Келли почувствовала, как у нее наворачиваются слезы. – Через какое-то время она сама начинает верить в это, поэтому иногда потихоньку плачет одна…
Совладав с собой, она молчала до тех пор, пока слезы не прекратились.
– Женщина, которая проходит через все это, но все равно встает каждое утро и делает это снова и снова… вот она герой. Понимаешь?
Белла долго молча смотрела на мать, затем наконец кивнула. Обвив дочь руками, Келли положила подбородок ей на макушку. Налетел порыв ветра, сдувший обрезки блузки с крыльца и унесший их во двор. Это напомнило Келли
