Языки Пао. (Сборник) - Джек Вэнс

Палафокс подскочил к окну, нацелив указательный палец. Тонкая струя пламени ударила в решетку, расплавляя ее. Обломки рухнули вниз.

— Быстрее уходим отсюда, — прошептал Палафокс.

Беран в замешательстве не двигался с места.

— Если хочешь жить, взбирайся мне на плечи, да живее, — повторил Палафокс.

Внизу объявили тревогу, слышался топот бегущих ног, взволнованные голоса. Через мгновение дверь распахнулась, и три мамарона остолбенели при виде пустой камеры и открытого окна.

— Все вниз — на поиски! Пеняйте на себя, если они уйдут! — закричал капитан стражников.

Но под окном и в саду не обнаружилось никаких следов.

Мамароны стояли, слившись с темнотой, и о чем-то тихо совещались. Чуть позже они исчезли в ночи.

5

Паониты при своей однородности и похожести отдельных индивидуумов друг на друга являли собой общество, не имевшее аналогов в населенной разумными существами Вселенной.

Черты сходства они воспринимали как нечто само собой разумеющееся и единственно возможное. Лишь имеющиеся мелкие различия неизменно привлекали их внимание. Так, жителей Эйльянре, столицы Минаманда, повелось считать легкомысленными горожанами. Уклад жизни и равнинный ландшафт континента Хиванд располагали его жителей к сельской простоте. На холодном Нонаманде жители были вынуждены проявлять твердость, мужество и неустанное трудолюбие. А на Видаманде население занималось выращиванием фруктов и изготовлением вина, и люди здесь были эмоциональны и жизнерадостны.

За много лет Бустамонте создал обширную сеть агентов на всех материках. Но нынешнее утро он встретил в сильном волнении. По отчётам, полученным от агентов, было ясно, что ситуация осложняется — только Видаманд, Минаманд и Дронаманд признали его Панархом. На остальных пяти континентах росла волна недовольства. Естественно, паониты не устраивали митингов и демонстраций, свою непокорность они выражали, переставая трудиться и нарушая связи с государственными инстанциями. По прошлому опыту было известно, что подобная ситуация способна привести к развалу экономики и падению династии.

Бустамонте здраво оценивал свое положение — сейчас ему нужна быстрота действий. За окном рассвело, значит, можно начинать казнь, и Наследник с Магом должны были быть убиты немедленно.

Бустамонте подозвал одного из стражей и приказал привести капитана Морнуна. Однако мамарон вернулся один.

— В чем дело?! — раздраженно вскричал Бустамонте.

— Капитан Морнун с двумя стражами исчезли ночью.

— Как это исчезли? — ошеломленно переспросил Бустамонте.

— Так мне донесли.

Бустамонте минуту о чем-то думал, потом, бросив стражнику: «Пошли», направился к башне. На скоростном лифте они поднялись наверх, Бустамонте глянул в глазок камеры, затем распахнул дверь.

— Вот оно что, — произнес он. — Магистр все-таки увез мальчишку в Эйльянре. Там будут проблемы.

Он постоял у окна, затем обратился к мамарону:

— Тебя зовут Андрад?

— Хессенден Андрад.

— С сегодняшнего дня назначаю тебя капитаном вместо Морнуна.

— Благодарю вас.

— Сейчас мы вернемся в Эйльянре. Распорядитесь обо всем.

Бустамонте спустился на террасу, налил себе стакан бренди и погрузился в размышления. Паониты любят Наследника и хотят видеть его Панархом. Иные варианты нарушили бы их спокойствие и плавность течения жизни. Палафокс явно играет на этом. И когда этим двоим удастся добраться до столицы, Беран будет встречен с триумфом, препровожден во Дворец и облачен в Черную Мантию Панарха.

Бустамонте отхлебнул большой глоток бренди. Приходилось признать, что он проиграл. Аэлло не воскресить. Доказать, что его убил Наследник, нет никакой возможности, тем более что он сам обвинил в этом трех меркантильских торговцев и приказал их незамедлительно казнить.

Единственно верным шагом казалось вернуться в столицу и предстать там в качестве Старшего Аюдора, Регента при новом Панархе. Если же позволить Палафоксу остаться при Беране, то неизвестно, что может случиться, объясни он мальчику, почему их заточили в темницу.

Бустамонте поднялся. Он принял решение отправиться в Эйльянре и постараться получить максимум выгоды от должности Регента.

Однако дальнейшие события повергли Бустамонте в полную растерянность. Первым сюрпризом стало то, что ни Наследник, ни Магистр не появлялись в столице. Не видели их также и в других местах Пао. Бустамонте, доселе соблюдавший осторожность, почувствовал себя свободнее. Ему пришло в голову, что Палафокс увез Берана с какой-то тайной целью или с ними вообще случилось нечто непредвиденное. Но это были только домыслы. И пока он не удостоверится в том, что Беран мертв, покоя ему не будет.

К тому же волнение и недовольство народа росло. Агенты доложили Регенту, что его прозвали Бустамонте-Берегло. «Берегло» — жаргонное паонитское словечко, означающее неумелого мясника на скотобойне или, в более широком смысле, паонита, бессмысленно мучающего свою жертву. Бустамонте успокаивал себя тем, что внешне он все делает правильно. Он выжидал, надеясь, что Беран найдется или население смирится и признает его Панархом.

Вторая неприятность была связана с Меркантилем. Посол передал ему официальную ноту. Меркантиль прерывал с Пао все дипломатические и торговые связи, так как Бустамонте был обвинен в казни трех торговых представителей. От Пао требовали денежную компенсацию, которая казалась Бустамонте, ежедневно казнящему тысячи человек, неоправданно большой.

Это событие нарушило планы Регента заключить договор на поставку оружия. Ведь он уже предложил поставщикам дополнительную плату за право единоличного пользования наиболее совершенными видами оружия.

Эта неприятность была напрямую связана с еще одной, самой серьезной. Клан Брумбо, захвативший власть на Батмарше, уже усмирил своих противников и теперь надеялся окончательно укрепить свое положение успешным военным походом. Вождь клана, Эбан Бузбек, собрал сотню военных кораблей с до зубов вооруженными солдатами и направил эскадру к Пао.

Если Брумбо решил совершить обычный набег: высадка, грабежи, захват трофеев и отлет на Батмарш, — то это не представляло особой опасности. Но если, встретив слабое сопротивление, он перелетит в Видаманд, где волнения народа наиболее сильны, то это может привести к катастрофе.

Десять тысяч воинов Эбана Бузбека, не получив вообще никакого отпора, высадились в главном городе Шрайманда — Донаспаре. Никто не мешал его армии грабить и надругаться над женщинами. Способность сражаться у паонитов, казалось, полностью отсутствовала.