Стой, ты мой (СИ) - "Гринч"

- Вызвал? Уехал? Молодец. Скоро эвакуация начнется, что будем делать?

Глава 21

У меня есть двести десять тысяч рублей.

За каждый пройденный круг игры банк выплачивает двести тысяч, десять у меня было, я играю по второму кругу, в квартире я, "Монополия" и полночь.

Вместо макарон попыталась испечь пирог, но или с духовкой непорядок, или с моими умениями - тесто не пропеклось, не отдиралось от листа, я расколошматила эту лепешку лопаткой и унесла на мусорку. Саша остался без ужина.

По телевизору показывают российский фильм: каждый год тридцать первого декабря мужчина ждет женщину на площади, она не приходит, а он ждет, и вот она пришла, а его нет. Страшный случай, но я не переживаю, смотрела уже - они встретятся в конце и будет все у них тип-топ.

Зимняя сказка на подходе.

До праздника осталась какая-то неделя, мы купили ёлку, но на ее наряд времени не хватило, игрушки в коробке под деревом, там есть и шары, и звездочка на верхушку, и гирлянды пушистые, и лампочки, и даже Дед Мороз.

А еще купили мне зубную щетку и крема, и выделили мне две полочки в шкафу.

И поставили мою фотографию на заставке на его ноутбуке. Это я сама, конечно, управилась, но он вроде как не против.

У него в квартире не хватало немножко меня. Когда на ручке холодильника висит его галстук и рядом за бретельку моя новая ночнушка - это красиво напоминает утро, как он хотел принести мне кофе в постель и не успел, я проснулась и чудесно позавтракала сексом на стойке под бодрящий аромат выкипающей на плите арабики, м-м.

Не знала, что так бывает, даже если просто смотрите вместе стендап и сидишь далеко, он тащит к себе по дивану, чтобы ближе была, и когда встаешь, смотрит, куда пошла, и слушает все, что ты болтаешь, и расстраивается, когда ты есть не хочешь, а он специально для тебя готовил.

Наливаю вино под скрежет ключа в двери, тороплюсь в коридор и морщу нос, вместо Алекса на пороге топчется Егор. Расстегивает куртку и сбрасывает на полки, разувается, проходит мимо меня в квартиру.

- Он в клубе остался, - бросает через плечо. Поворачивается. - Ты мне из-за него помогаешь. Из-за отца. Но все равно. Спасибо.

- Спрятал рюкзак?

Он кивает.

- В ДК?

- Да.

Пью вино.

Сегодня в доме культуры собрание для алкоголиков, в том же кабинете, где наркоманы собираются. Захламленное помещение, куча шкафов, сумку с деньгами он тогда за шкаф сунул, теперь, получается, и рюкзак туда же. Не то, чтобы идеально, но все таки.

Как по мне, лучше всё тихо отдать полиции. Если награбленное к ним вернется, то и стараться, наверное, не будут, преступников вычислять. Просто еще разок анонимно позвонить и сказать, где деньги и драгоценности.

Моя карьера пока не началась, а уже в криминальных пятнах. Беда.

- У вас с ним все хорошо, да? - Егор садится на диван, смотрит на разложенную на столе "Монополию". - Сама с собой играешь?

- Короче, - ставлю бокал на клеточки. - Ругаться неуместно.

- Не собирался, - он откидывается на спинку. - Спросить только хотел. Зачем в сентябре после секса меня заблокировала. А папу почему не заблокировала? Наоборот, почти живешь здесь. Когда свадьба? Пригласишь?

- Ты меня пристыдить хочешь? - хмыкаю. - Это не твое дело. Вообще.

- Сказала бы сразу, чего тебе надо. Примерь, - он лезет в карман и выбрасывает на стол горсть колец. Как игральные кости по картону, разлетаются в стороны, блестят камнями и падают на пол. Живописные, дорогие, ворованные штрихи для холста о бесконечном счастье, атрибут лиричной баллады о легендарной любви. - Я не придурок и понял, что первый был, - он встает с дивана. - И кровь видел на резинке. Ты могла не включать недотрогу оскорбленную? И все было бы нормально у нас.

- То есть ты переломишься, но не признаешься девушке, а я виновата? - медлю. Пинаю украшения. - Тебе лишь бы понтоваться, какой ты мачо. Ничего не было бы нормально у нас.

- Я не один всё запорол.

- Уже нет разницы.

Он берет мое вино. Пьет. Звонит домофон. Повод смотаться в коридор.

Нажимаю кнопку и распахиваю дверь.

Не поворачиваюсь.

Мне неудобно, неловко, не по себе, хотя я ничего плохого не делала, просто так сложилось. Я ведь переживала из-за него, долго, а он только доставать меня умел, популярность, оказывается, может обернуться злом, привыкший, что к нему в кровать бегут по первой смске, гордость умерить не в силах, чтобы первый шаг сделать, способен лишь на ежедневные детские подколки, а ведь хватило бы той же самой жалкой смс, но с другим текстом, "я о тебе думаю", например. Но он бы, похоже, в собственных глазах упал, если бы открылся.

На этаже гремит лифт.

Сдвигаю брови и смотрю на Николь с Ваней в разъехавшихся дверях.

- За Егором следом, - говорит Ваня, отстраняя меня. - Как в детективах, прыгаешь в такси: командир, гони за той красной тойотой. Ну что? Опять отмазались?

- Кристина, я от тебя не ожидала, - Николь сбрасывает сапожки и по-хозяйски осматривает дом. - Классно устроились, ага. Егор! К чему были эти ограбления, и зачем ты нас втянул, объяснишь, наконец? Адреналина не хватало? А ты в курсе, что за нами теперь следят?

- Кто?

- Откуда я знаю? Какой-то чел на синей десятке. У нашего дома машину видела, Ваня ее видел, возле института ее видели, у клуба, и щас за нами ехала. Мы ждали, он так из двора и не сдернул. Что за хрень происходит? Это полицейские?

Они роются у Саши в шкафу, достают еще вино и ром, рассаживаются на диване, и перебивая друг друга, нападают на Егора.

Гашу свет и выглядываю в окно.

Во дворе фонари, но машин так много, ночь, люди спят или собираются, забили парковку, и рассмотреть синюю десятку не могу.

Рядом топчется Егор, тоже напрягает глаза и чешет затылок.

- Может, нас вычислили? - говорит.

- Почему тогда не арестовали?

Он жмет плечами.

- Эй, мы подробностей дождемся? - кричит Ваня. Гремит стаканами.

- У меня проблемы в семье были. И с девушкой, - оборачивается Егор. - Отвлечься надо было. Извините, ребят.

- Шикарно, - возмущается Николь. - Нас две недели треплет полиция, а тебе отвлечься надо было?

Сумерки, горит синяя подсветка в обеденной зоне и голубой экран плазмы, они распивают запасы Сашиного бара и примеряются к "Монополии" - отличное занятие в половину первого ночи накануне двух экзаменов.

На выходные Аверин собирает всех сотрудников на репетицию Нового Года. Полным составом редакция катим в дорогущий санаторий в глуши - горы, лыжи, искрящийся снег, съёмки для журнала. С начала декабря он убеждал Егора компанию им составить, а теперь мы все тоже сотрудниками считаемся, и на полных правах можем присоединиться, а Николь с Ваней и хочется, и колется ехать. Я вот тоже рассчитывала на классный отдых, а не на выяснение отношений с ночи до утра.

Николь разбрасывает фишки. Встаёт на ноги, покачивается, хватается за Егора:

- Где тут спальня? Я напилась, кажется. Егор, клянись, что ты теперь все будешь говорить. Никаких секретов. Или мы поругаемся. И больше свои конспекты тебе не дам, ни за что.

Когда приезжает Алекс, они втроём рядком дрыхнут у него в кровати.

- Мило, - оценивает он. Снимает пальто и смотрит, как я собираю рассыпанные по стойке сигареты обратно в пачки. - А это что?

- Начну курить, - сую сигарету в рот и щелкаю зажигалкой. Отхожу ближе к вытяжке. Вдыхаю дым и строю невозмутимость, но неудачно разражаюсь кашлем.

Он скептически кивает.

- Уверена? - перегибается через стойку и тянет меня к себе. - Фу-у, - морщится.

- А по-моему круто, - затягиваюсь дымом. - У меня куча здоровья, будем вместе сокращать жизнь. Сигарета минус пять минут, за сутки сколько набежит? Так глядишь, и обойдемся без поисков твоего счастливого числа, скоро сыграем в ящик.