Стой, ты мой (СИ) - "Гринч"

Из тамбура вываливается взмыленный Егор, на плече сумка спортивная.

- Молодец. Садись. Разблокирован? - тяну руку за дарами. Набираю номер, вдыхаю гелий. Дожидаюсь ответа диспетчера. - Полиция? Мы пошутили. В клубе "Want you" на Комсомольской площади заложена бомба. А вот это не шутка.

Глава 19

Моя выдержка подвергается серьезным испытаниям.

Каждую неделю ночуем в отделении, чудная традиция.

Кратенько о главном:

Пятница, начало десятого вечера. Наушничаем в полицию на счет сумки с бабосиками и ждем у меня в машине через дорогу, у ДК. На место подруливают экипажи групп быстрого реагирования, кинологи, оцепляют территорию и эвакуируют народ, собаки что-то вынюхивают, и как-то...может, я ошибаюсь, но на поиски сумки немножко не похоже.

Потом из толпы оперативники выдирают Тигру-охранника и увозят в наручниках.

Мы в недоумении жуем попкорн. У нашего триллера непредсказуемая развязка, а мы никудышные сценаристы.

Дальше к нам подкрадывается довольный Егор:

- Капец, ну и дела творятся. Охранник спятил, позвонил в полицию и наврал, что в здании бомба. Его арестовали. Телефонное хулиганство. За его шутеечку или большой штраф, или срок дадут. Если бомбы, правда, нет. Пока еще ищут. Он отпирается от всего.

Егор беззаботно улыбается.

Идет снег, но тепло, у нас открыты окна, мы настроены доброжелательно, надеялись, что сегодня все решится, но пора, стало быть, подозревать: что-то пошло не так.

- А деньги, которые ты украл, там? - невинно хлопает ресницами Николь.

- Ты о чем? - поражается Егор.

- Не прикидывайся идиотом, - Ваня крутит пальцем у виска. - Успел сумку перепрятать? Но она же где-то близко, да? Далеко бы не унес, - он выбирается из машины. - Егор, без обид. Но мы покажем следователю одно интересное видео.

- А-а, - коротко говорит Егор. - На котором вы осла мочканули? - складывает руки на груди, самоуверенный и спокойный, жмет плечами. - Давайте, идите.

- Я тебя умоляю, - Николь закатывает глаза. - Мы вчера здесь были, и видели осла, жив он.

- Уверена? И кто, по-твоему, осел? Вы шею парню свернули. Его со вторника никто не видел.

Мы скептически переглядываемся.

Иа, когда его через перила уронили, остался в маске, ни волос, ни лица его не знаем, но судя по комплекции, это был второй охранник, и он вчера работал, на входе стоял, с Тигрой. Мы его методом исключения вычислили, мы молодцы.

- Вы облажались, недоумки, - разочаровывает Егор. - Но, конечно, зовите полицию. Объясните им, куда тело спрятали и почему.

- Ну ты же врешь? - высовываюсь в окно.

- А ты проверь.

В толпе через дорогу, Алекс болтает с мужчиной в форме. Пальто расстегнуто, руки в карманах, на лице озабоченность, в черных волосах тают снежинки. Невольно залипаю, он крупный, броский, и привлекает внимание. Не пойму, в курсе ли он про Егора, мне надо поговорить, и обняться, сильно хочу к нему, долго не виделись, и меня это не устраивает, куча мыслей и все о нем.

Перевожу взгляд на Егора. Он весело объясняет, что тело ослика в надежном месте. И как только мы ляпнем полиции про ограбления, они тут же сдадут нас. Вопрос, кому дадут больше: им за налеты или нам за убийство?

Он все врет, он не был бы настолько невозмутим. Скорее всего. Я и про Винни-Пуха не верила, что это Егор, но он не отпирается. А гнет свое: друзья, сушите сухари.

- Сам суши! - Николь бросается в него попкорном.

- Ладно, - Егор медленно разворачивается. Орет. -  Гражданин следователь! Можно вас на секунду!

- Ты больной? - Ваня шикает. Растерянно смотрит на нас с Николь. - Он ведь блефует?

- Нет, показывай видео, - Егор машет мужчине, отделившемуся от опергруппы. - А я расскажу про осла.

Молча наблюдаем, как следователь быстро перебегает дорогу. Внимательно всматривается в наши физии, ставит бровки домиком и морщится:

- Не понял. Опять ваша четверка? Какого черта?

Ну и вот, после этого нас забирают в отделение.

Ночью не трогают, а с самого ранья полощут мозг. В полицию поступило два звонка с разных номеров, но мы все твердим, что охранник подражатель Пуха, крышей поехал. Он, наверное, тоже самое говорит, не признаваться же ему, что он член банды. И мы молчим, позорно трусим.

Это какая-то воплотившаяся в жизнь тупая пародия: " я знаю, что вы сделали в прошлый вторник". Малодушно скрываем переделку с ослом, но мироздание справедливо, и нас настигнет возмездие, каждого по очереди шлёпнут, как в фильмах.

Сижу в коридоре, листаю учебник по креативному продюссированию и зеваю, Николь еще торчит у следователя. Сегодня суббота, а у нас две пары с половины пятого вечера, но зато последние в этом году, с понедельника сессия.

Оптимистично полагаю, что мы до нее доживем, да.

Хотя, если и преступим закон жанра ужастиков, и нас не убьют, то нас посадят. Мы полицейским и глаза намозолили, и плешь проели, и по горло залезли, и колем попу шилом, короче, они наверняка будут рыть.

Кроме меня в коридоре Мария. Мучает уши спутнику. Чувачок симпатичный, на актера похож из сериала про маньяка, но до Алекса ему далеко. Алекс мужественный, от него веет мужчиной, до него мне нравились высокие и худые парни, но теперь почуствовала разницу, когда он такой мощный, а ты рядом малявка, это так надежно, и сексуально, и тянет меня неотвратимо, рассматривать картинки на его теле, и трогать каменные мышцы, и глянуть еще разок на заросшую грудь, в нем есть что-то животное, вброс в атмосферу, неуловимый, с воздухом ко мне в легкие, и мне кружит голову, и жду, чтобы он обязательно сказал нечто вроде:

Кристина, я без тебя не могу, давай поженимся.

Бодренько.

Ну а почему нет?

Нормальное желание.

Бабушка познакомилась с дедом на дискотеке. Они танцевали, он проводил ее домой, она подарила ему свой платочек, он позвал ее замуж. Утром ему надо было на корабль, но он пообещал, что вернется за ней. Она ждала. И он вернулся через два месяца, и забрал ее с собой.

А мама встретила папу на свадьбе старшей сестры. Он был свидетелем жениха, она наврала ему про свой возраст, они не расставались два прекрасных дня, пока свадьбу отмечали, но потом он узнал, что ей шестнадцать, и впал в шок. Объяснил ей, что ему тридцать один, и это невозможно. Она ревела по нему целый год, звонила и бросала трубку, тайком наблюдала за ним возле дома, знала по именам его женщин, мазохистка, но не хотела забывать. И вот через год они снова встретились, на крестинах ее племянницы, и он на все наплевал, и они почти двадцать лет счастливы.

А мы три месяца не замечали друг друга в институте, и встретились по-настоящему в клубе, в начале этого месяца, и он мой, я знаю это так же четко, как и то, что стану журналисткой уровня Кристиан Аманпур, да.

Мария прижимает пальцы к вискам и нудит:

- Герман, какой кошмар, господи, неужели это происходит со мной.

Прикрывшись учебником, кошусь на них.

- За что мне это, Герман, скажи.

Герман меланхолично пилит ногти. Мария скоро продавит себе дырки в черепе.

- Они меня в больницу загонят своими выкрутасами. Боже... Сердце. Задыхаюсь. Рядом с этой девицей. Невозможно Герман, проводи меня в уборную.

- Конечно-конечно, кисонька, - оживает Герман. Берет ее под ручку и ведет по коридору.

В уборную.

Ага.

Туалет в огороде у нас на даче и то привлекательнее. Там есть дверь. Представляю рожу Марии при виде клозета и хмыкаю.

У меня из рук вдруг выдирают учебник.

- Привет, - Алекс рывком поднимает меня с лавки, прижимает к стене, говорит. - Так соскучился, чуть не умер.

- Может...- не успеваю закончить "не здесь". Ну и ладно. Пусть здесь. С удовольствием целуюсь, моя футболка вплотную к его пидажку и пропитывается его запахом, его язык во мне, мазками с привкусом мятной жвачки, и с любительницами колбасы, он мне, скорее всего, не изменял, меня давит доказательство в его брюках, и мне приятно. Закидываю руки ему на шею и улыбаюсь ему в рот, настроение поднимается синхронно с его членом, мне становится смешно, и я хихикаю.