Декоративка. Книга 1 (СИ) - Грин Агата

Этот мир недружественен для женщины, но прост: хочешь благополучия — иди с сильным и богатым, отдавайся сильному и богатому. Но в это конкретном случае я предпочту Зена. От него я хотя бы примерно знаю, чего ожидать, а еще у нас с ним договор, который, как известно, дороже денег.

— Наверное, я что-то не так поняла, благородный ни-ов, — сказала я суховато, но все еще оставаясь в роли робкой прелести. — Мэнчи — общественная собственность. Мы все должны стараться сохранять и беречь общественную собственность ради процветания отца нашего Хауна. Если мой хозяин еще дышит, мы не можем оставить его в яме.

— Смышленая, — протянул ни-ов, окидывая меня новым, более серьезным взглядом. — Назови свое имя.

— Ирина.

— Никогда не слышал такого имени… но оно красивое, как и ты, — проговорил он, делая еще одну попытку меня очаровать. Ха! Такие, как я, не очаровываются одними только комплиментами да улыбками.

— Благодарю вас, господин. Пора бы нам достать моего хозяина.

— Я не полезу в яму за каким-то мэнчи.

— Тогда я сама его вытащу.

Я хотела обойти мужчину, но он схватил меня за руку и шепнул на ушко:

— Постой. Ты и правда не так поняла… Я заберу тебя, и тебе не придется больше шастать по лесам и подчиняться жадному быдлу. Твой хозяин упал в ловушку не просто так — это воля богов, а она выше закона. Ты ведь не пойдешь против богов?

— Что вы, господин, я слишком ничтожна, чтобы рассуждать о богах!

— Так идем со мной. Сейчас. Оставим этого несчастного.

«Несчастный» выбрал именно этот момент, чтобы подать голос.

— Ирина!

Громкий голос Зена заставил подскочить нас обоих. Я воспользовалась моментом замешательства ни-ов и подбежала к краю ловушки. Мэнчи — невероятно живучий мэнчи — стоял на дне ямы, причем вполне уверенно для человека, который упал и потерял сознание при ударе, и смотрел на меня.

— О, хозяин мой, какая радость, что вы живы! — выпалила я фальшиво. — Вы не повредили спину при падении?

Зен, наверное, опешил, услышал от меня такие слова. Подошедшего ни-ов они тоже покоробили.

— Ты не должна обращаться к мэнчи на «вы», Ирина, — сказал он. — Только мужчины заслуживают этой чести.

— Но ведь он мой хозяин, а значит, выше меня по положению. Как же мне к нему обращаться? — простодушно произнесла я. Точнее, надеялась, что звучит простодушно.

Благородный имперец нахмурился и, не скрывая досады, что все идет не так, как ему хочется, обратился высокомерно к Зену:

— Мэнчи! Тебе повезло, что не напоролся на колья. Но не повезло, потому что я застал тебя в месте, где таким, как ты, делать нечего. Твоя декоративка рассказала, что ты собрался стащить у гуи яйца, а ее использовать как приманку, чтобы самка покинула гнездо. Забудь об этом. Ты не имеешь права шататься возле гнездовки гуи и подвергать имущество ов-вена опасности. Принеси извинения и я забуду об этом.

— Закон разрешает мэнчи добывать яйца гуи, — сказал Зен, ничуть не оробев перед право имущим. — Еще закон разрешает хозяину декоративки делать с ней, что угодно. А вот то, что закон запрещает — это устраивать ловушки, рассчитанные на людей.

Мы с ни-ов возмутились, но по разным причина. Я тут, видите ли, притворяюсь покорной овцой, глазки опускаю, слова подобострастные произношу, чтобы спасти его, а эта неблагодарная зверюга смеет нахальничать?!

— Не учи меня законам, мэнчи, — процедил ни-ов. — Я отлично понимаю, чего ты хотел.

— И я отлично знаю, чего хотел ты.

— Лучше бы тебе придержать язык, наглая шваль! Оставить бы тебя в этой яме, чтобы уяснил, что да как… но я не хочу расстраивать ни в чем не повинную декоративку, — проговорил ни-ов, бросая на меня взгляд. — Тебе нужны деньги? Ты их получишь. Но я заберу Ирину.

— Вытащи, обсудим, — предложил Зен.

У ни-ов оказалась веревка, с помощью которой он и помог выбраться Зену. Желтоглазый, как ни в чем не бывало, отряхнулся, потер затылок, которым, видимо, ударился при падении, и, встав перед ни-ов, с вызовом посмотрел в его лицо.

Мне стало в одинаковой степени тревожно и интересно. Привыкшая к тому, что между нами с Зеном постоянно сгущается напряжение, я внимательно смотрела на мужчин, между которыми возникло такое же, если не больше, напряжение. Когда они встали так, почти вплотную друг к другу, я вдруг увидела между ними сходство. Они оба воспринимались, как хищники. А я… я, получается, в данный момент добыча.

— Сколько ты готов отдать за Ирину? — спросил Зен, и мне подумалось, что зря я его, такого гнилого, из ямы хотела достать.

Ни-ов назвал сумму. Очень даже хорошую сумму.

Зен хищно осклабился:

— Вот столько и заплатишь через месяц, когда ее выставят на торги. А пока что она моя. Сюда, Ирина.

И подозвал меня, как собачку, похлопав по бедру. В другой раз я бы, увидев такой жест, плюнула бы ему под ноги или фигу показала, но в этот раз беспрекословно подчинилась и встала рядом. Я сделала это прежде, чем успела обдумать и поведение Зена, и свое собственное — это было инстинктивное действие.

Ни-ов растолковал это по-своему. Усмехнувшись, он протянул, не сводя с Зена горящего угрозой взгляда:

— Застращал девчонку и хорохоришься. Наслаждаешься той крошечной властью, которую купил… Жалкое зрелище.

— Однако я имею полное право на эту власть над Ириной, — ответил Зен. — А ты — нет. Так что дай пройти.

— Я лишу тебя этого права, — пообещал ни-ов, все так же остающийся для меня незнакомцем, и двинулся на Зена. Последний не только не отступил, но еще и шагнул навстречу. Мужчины — хищники — сцепились беззвучно, но крепко, и оказались у самого края ловушки, в которой их ждали заостренные колья.

У меня у самой чуть земля из-под ног не ушла от такого поворота…

Они молча танцевали на самом краю, пытаясь столкнуть соперника в яму, и шансы, что они провалятся оба, были очень-очень велики.

От напряжения я превратилась в столб и не могла пошевелиться… одна часть меня подталкивала подбежать к ним и попробовать оттащить от края, другая советовала украдкой обоих столкнуть в ловушку, третья же философски ждала развязки.

И дождалась.

…Ни-ов упал в яму уже мертвым, и, судя по звукам, прямо на колья. То, что я ввиду слабого зрения приняла за «танец» борющихся за жизнь мужчин, оказалось предсмертными конвульсиями раненого ни-ов, который намертво вцепился в соперника и разжал хватку, когда жизнь оставила его. Крови было мало; алое на снегу я заметила лишь, когда схватка закончилась. Напряженный Зен, пошатываясь, опустился прямо на снег, и, взяв горсть, стал умывать лицо и мыть руки… окровавленный кинжал он бросил рядом с собой.

Снова кровь! Снова этот запах!

Меня не стошнило, но я была к этому близка. Мучительный спазм скрутил живот, и я резко согнулась, словно сама получила удар кинжалом… однако ничего наружу не вышло. Последовав примеру Зена, я зачерпнула ладошкой снег и приложила к лицу.

Влажный холод помог сразу, переменив фокус ощущений. Медленно размазывая снежную жижу по лицу, я заставляла себя ровно и глубоко дышать…

Зен поднялся и подошел ко мне.

— Вставай, партнер, — несвойственным ему добродушным тоном произнес он, и мне вспомнился снова тот первый вечер, когда мэнчи поил меня сбитой и улыбался.

— Откуда ты знаешь слово «партнер»? — спросила я, вытирая рукавом лицо и губы.

— Вычитал из книги.

— Ты читать умеешь?! — поразилась я, хотя догадывалась об этом. И все равно, новость о том, что неразговорчивый и хищно-примитивный охотник Зен знаком с имперской грамотой сильно меня удивила.

— Тебя это удивляет сейчас? — проговорил он, приподнимая правильные брови.

«Брови у него тоже подозрительные», — подумала я, качнула головой, отгоняя несвоевременную дурацкую мысль, и начала подниматься. Зен протянул мне руку, и это было для меня еще одним поводом для удивления. В его духе схватить меня за ворот и дернуть вверх, или подпихнуть, или в бок толкнуть, направляя, но не протягивать руку в таком… дружеском жесте.