Декоративка. Книга 1 (СИ) - Грин Агата

— Вернуться домой.

— Разве ты не покинула дом, чтобы попасть в Мэзаву? — удивился Зен.

— Нет.

— Откуда же вы появились в нашем ов-вене? Из каких земель? И куда хотели попасть?

— Нас вели наши мужчины. Они… им что-то надо было в лесах. Так получилось, что мы разделились и потерялись. Потом нас с Леной нашли вы.

— Они оставили вас одних? — не поверил своим ушам мэнчи. — Без защиты? Безмозглые глупцы.

Я усмехнулась и посмотрела в кружку, над которой вился пар.

«Нет… безмозглые мы с Леной, — подумала я. — Не надо было соглашаться на ту поездку… Чуяло же мое сердце, что я зря себя ломаю в угоду Сашке. Я так хотела отдохнуть, так хотела на море! Вот и попала… на курорт».

— В своих землях ты была кем-то вроде мэзы? Имела высокий статус? — спросил желтоглазый; теперь настала его очередь пытать меня вопросами.

— Мэза — собственность, а я была свободной. Жила, где хотела, делала, что хотела, и сама выбирала, с кем спать. То есть с кем облегчать телесный зуд, — исправилась я, используя формулировку мэнчи.

— Похоже на Мэзаву.

— О, нет, — рассмеялась я. — Судя по вашим рассказам, Мэзава — это женский рай, а там, откуда я родом, женщины нагружены по полной программе: семья-работа-быт…

— А что мэнчи?

— У нас нет мэнчи, у нас мужчины.

— Как же они вас, женщин, делят?

— Ну-у… — протянула я, размышляя, как бы обойти эту опасную тему. Если скажу, что женщин у нас столько же, сколько и мужчин, а после пятидесяти даже больше, то он не поверит, а то и станет строить планы по срочному переезду в столь удивительный уголок мира. Другого мира. Нужный ответ все не находился, и я продолжала молчать, ощущая на себе внимательный и очень осязаемый взгляд мэнчи.

— Ты сказала, что сама выбирала мужчин, — произнес он.

— Да.

— И часто у тебя был… зуд?

А-а-а-ах, вот к чему он клонит! Вот чего пялится!

— Часто. Но больше не будет никогда! — резко сказала я, чтобы он понял, что со мной ему не светит ничего подобного. — Теперь я холодная и злая женщина, которая хочет вернуться домой и готова ради этого на все!

Услышав мой ответ, мэнчи сделался задумчивым и так же, как я, стал смотреть в чашку. Над столом повисло тягостное молчание… Какая-то неоформленная мысль закрутилась в голове, и, так и не найдя формы, упорхнула неопознанной тенью в самую глубину подсознания.

Глава 16

Мои познания о гуи ограничивались скупыми рассказами Кирила да собственным ярким воспоминанием, как одна такая птичка сначала оглушила нас мощной звуковой волной, затем схватила одного человека, подняла его повыше да сбросила, чтобы «обед» перестал сопротивляться и превратился в свежую отбивную.

Зен не желал терять времени и в первый же день «владения» ввел в курс дела, что за создания эти гуи и почему они так опасны.

Наши с Цитой миры похожи, а может, даже идентичны, но различия все же имеются. Например, в Ниэраде я пока что не видела ни лошадей, ни рогатого скота; когда я спросила Кирила, а как же местные передвигаются на большие расстояния и каких животных используют для всяких работ в поле, он посмотрел на меня как на несмышленыша, и ответил: «гуи». Сколько бы я ни пытала потом Кирила, он переводил тему и даже раздражался.

А вот Зен терпеливо разъяснил все.

В теплое время домашнюю скотину выводят на выпас в строго определенные места, более-менее защищенные от внезапного налета гуи, для которых рогатые — любимая еда. Местным приходится очень беречь домашний скот; жизнь коровы здесь ценится больше жизни обычного мэнчи. Что же касается лошадей, то в этом мире они не были одомашнены и разводятся в некоторых ов-венах просто в качестве источника мяса. В качестве тяговой силы в хозяйстве выступают сами мэнчи. А насчет вопроса передвижения, ответ прост: у большинства имперцев нет права покидать свой ов-вен, поэтому и живой транспорт им не нужен; в случае нужды мэнчи ведут из ов-вена в ов-вен пешком, под охраной. А вот ни-ов и отцы перемещаются по империи на гуи, в специально оборудованном закрытом сиденье для «пассажира». Пока хозяин гуи, всадник, «пилотирует» гуи, «пассажир, не подавая голоса, тихонько сидит себе и молится, чтобы все прошло удачно… Оказывается, полетов в этом мире боятся ничуть не меньше, чем у нас, потому как что самолеты, что гуи — транспорт не на сто процентов надежный.

Размеры, сила, алмазные по крепости клюв и когти, поражающий «ультразвук», а также высокий интеллект и невероятная память делают гуи самым опасным хищником империи. В природе у них есть только один естественный враг — крупные рептилии, в том числе и водяные, которых местные называют просто «змеями». Но змеи ведут тихий, «скромный» образ жизни и крайне редко показываются людям, и с гуи, в общем-то, им делить нечего — разные «высоты обитания» и потребность в пище.

Зен сделал акцент на том, что главным оружием гуи являются их ум и память. Эти пернатые чудовища отлично различают людей, запоминают их, особенно, если слышат голоса, и, если предоставляется возможность, истребляют, потому как люди для них — мясо, порой очень громкое (попробуйте не заорать, когда на вас спикирует такая птичка!). Не всегда гуи гнездятся высоко, но всегда в труднодоступном месте. Птички эти моногамны, и создавая пару, трепетно относятся к партнеру. Если партнер умирает, то гуи вполне может броситься на грешную землю и разбиться.

Когда я спросила, как же люди умудрились приручить гуи, Зен рассказал, что птенца, который вылупился в родном гнезде и видел папу-маму, приручить невозможно. Но если украсть яйцо, и птенец вылупится уже в доме человека, и этот человек будет кормить его, говорить с ним, учить, то станет для него и мамой, и папой, и партнером — всем.

Я пошутила, спросив, во всех ли смыслах птица будет воспринимать человека как партнера, и как они будут заводить «птенцов», на что Зен невозмутимо ответил, что люди много раз пытались наладить разведение прирученных гуи, но каждый раз эти попытки заканчивались неудачей. Либо гуи категорически отказывался иметь дела с пернатыми особями противоположного пола, либо, наоборот, так удачно имели дела, что «забывали» всю сложную дрессуру и вместе с выбранной парой улетали от хозяина и жили долго-счастливо, как дикие сородичи.

Я долго расспрашивала Зена о нюансах поведения гуи и их дрессуры. Желтоглазый охотно посвящал меня во всех тонкости; ему самому было приятно говорить о любимом деле.

Я не стала спрашивать, хочет ли Зен стать всадником — я была уверена, что хочет, зато хотела узнать, как он, обычный охотник, знал о тонкостях дрессуры и ловли гуи. Но вопросы так и теснились в голове, и, перескакивая с одного интересующего меня момента на другой, я так и не спросила об этом.

Мэнчи объяснил, что у всадников всегда есть нужда в новых птенцах, потому что довольно значимая часть гуи после «полового созревания» бросает своего человека-хозяина и улетает на волю, а другая часть, тоже довольно большая, начинает беситься от нереализованного инстинкта размножения — гуи становятся агрессивными, норовят цапнуть хозяина, а то и сожрать его… К тому же они помнят все, и не прощают жестокого обращения. Один раз обидишь пернатого — будь уверен, потом прилетит ответка.

Я спросила, почему бы, в таком случае, не оставить этих умных птиц в покое, на что Зен ответил, что люди вряд ли откажутся от возможности подчинять такого хищника, и добавил, что та часть прирученных гуи, которые остаются «нормальными», очень помогают в отлове диких гуи, которых иногда становится непозволительно много на одной территории, и являются главной силой при нападениях. Чуть кто чужой и вооруженный сунул нос за границу — спускают гуи, и птицы быстренько «очищают» территорию. Еще, конечно, отцы считают крайне важным сохранять свое «высокое» в прямом смысле положение и перемещаться по империи исключительно на гуи, чтобы имперцы не забывали, кто главный.

Но больше всего меня интересовало, как будет проходить, собственно, «охота». Или «ловля», как выражаются местные… хотя честнее было бы назвать это воровством, ведь сама суть этого дела в том, что у гуи из гнезд крадут яйца. Зен не утаил от меня, что это ловля считается очень опасным делом, и что только очень смелые или очень жадные люди решаются подойти близко к гнезду гуи.