Малыш - Жюль Верн

Говоря это, Малыш чувствовал, что готов расплакаться, потому что знал, что бабушка была очень, очень больна… Но при ней он все же сдерживался и давал волю слезам только тогда, когда никто его не видел. Он ждал, кроме того, ужасного появления Герберта, который должен был прийти со своими помощниками, чтобы изгнать семью из ее единственного пристанища.

В первых числах января бабушке стало заметно хуже. У нее было несколько припадков, и после последнего можно было подумать, что она умирает.

Ее посетил доктор, один из тех сердобольных врачей, которые лечат бедняков, не могущих ничем заплатить им. Он объезжал верхом эти несчастные деревни, когда Малыш остановил его с просьбой зайти на ферму. Осмотрев бабушку, доктор не смог скрыть от семьи, что старушке оставалось жить лишь несколько дней. Горе и лишения сломили ее. Она была в полном сознании, которое и должна была сохранить до последней минуты. В этой крестьянке было столько еще жизненной силы, столько противодействия разрушению, что борьба со смертью предстояла страшно тяжелая.

Прежде чем уйти, доктор прописал лекарство, которое должно было облегчить последние минуты бабушки. Он ушел, оставив семью в полном отчаянии.

Пойти в Трали, заказать и получить лекарство, — на все это понадобилось бы не более суток… Но чем заплатить за него?.. Семья уже долгое время питалась лишь овощами, не имея ни пенса. Продать было нечего: не осталось ни мебели, ни одежды… Это была нищета, доведенная до последней возможности.

И Малыш вдруг вспомнил о гинее, которую он когда-то получил от мисс Анны Уестон. Это была чистая комедия со стороны актрисы, но он считал, что деньги эти были им вполне заслужены, и поэтому берег их в том самом горшке, где лежали его камешки… Мог ли он тогда надеяться, что они когда-нибудь превратятся в шиллинги или пенсы?

Никто на ферме не знал, что у Малыша была эта золотая монета, которую он решил теперь употребить на лекарство бабушке. Оно облегчит страдания, может быть, продлит ее жизнь… Малышу все еще хотелось надеяться, хотя надежды больше не было.

Он был вправе употребить эти деньги на что хотел. Во всяком случае, нельзя было терять времени, но чтобы никто не заметил, он решил уйти ночью. Двенадцать верст до Трали да двенадцать назад не Бог весть что для сильного ребенка, и он об этом даже и не задумался. Что касается его отсутствия, то вряд ли это заметят, так как он имел обыкновение, если только не сидел около бабушки, проводить все время вне дома, наблюдая, не идет ли управляющий, чтобы прогнать их с фермы, или полиция для задержания Мюрдока.

Седьмого января Малыш вышел в два часа ночи из своей комнаты, поцеловав бабушку, не проснувшуюся от его поцелуя. Затем затворил осторожно дверь и поласкал Бирка, который, казалось, спрашивал его: «Ты не берешь меня с собой?» Нет, он хотел оставить его на ферме, на тот случай, если бы появился кто-нибудь неожиданный, о ком бы пес мог предупредить своим лаем. Пройдя двор и отворив калитку, он очутился совершенно один на пустынной дороге.

Была полная темнота. В первые дни января солнце восходит на этой широте, между пятьдесят второй и пятьдесят третьей параллелью, очень поздно. В семь часов утра восток едва окрашивается первым отблеском зари. Таким образом, Малышу предстояло совершить половину пути среди темной ночи; его это нисколько не пугало.

Погода была холодная, хотя термометр показывал лишь двенадцать градусов ниже нуля. Небо усеяно миллиардами звезд. Дорога, вся белая, тянулась бесконечной снежной лентой. Шаги гулко раздавались в тишине.

Малыш вышел в два часа утра, надеясь вернуться до наступления темноты. По его расчету, он должен был быть в Трали около восьми часов. Пройти двенадцать миль за шесть часов не могло затруднить мальчика, обладавшего крепкими ногами. Он отдохнет часа два в Трали в то время, когда будет закусывать в каком-нибудь кабачке за два или три пенса. Затем, взяв лекарство, отправился в путь около десяти часов. Программа эта, старательно составленная, будет, конечно, выполнена, если не произойдет чего-нибудь непредвиденного. Дорога была хорошая, и холод только способствовал скорой ходьбе. Малыш был рад, что прекратился ветер, против которого ему было бы трудно бороться. Обстоятельства благоприятствовали, и ему оставалось только благодарить провидение.

Конечно, можно было опасаться какой-нибудь недоброй встречи, стаи волков например. Это была бы настоящая опасность. Хотя зима и не была чересчур сурова, звери бродили с воем по окрестностям. Малыш не мог не подумать об этом, и сердце его невольно забилось, когда он очутился один на этой большой дороге, с торчащими, как скелет, обнаженными деревьями.

Мальчик, идя скорым шагом, прошел первые шесть миль в два часа.

Было четыре часа утра. Темнота начинала понемногу рассеиваться, и звезды заметно побледнели. Часа через три на горизонте должно было появиться солнце.

Малыш почувствовал потребность отдохнуть. Он сел на срубленный пень и, вытащив из кармана печеную картофелину, съел ее с жадностью. В четверть пятого отправился дальше.

Нечего и говорить, что Малыш вовсе не боялся заблудиться. Он прекрасно знал эту дорогу, по которой не раз проезжал в тележке с Мартеном. Это было счастливое время, которое теперь невозвратно…

Дорога была по-прежнему пустынна. Ни одного пешехода, — о чем Малыш, впрочем, и не сожалел, — но и ни одной тележки, которая могла бы подвезти его, избавив от усталости. Ему оставалось, значит, рассчитывать лишь на свои ноги, маленькие, правда, но зато крепкие.

Наконец были пройдены еще четыре мили, не так, правда, быстро, как первые шесть, но, во всяком случае, оставалось пройти только две.

Был восьмой час в начале. Последние звезды погасли на горизонте. Грустная заря тускло освещала пространство в ожидании, когда солнце пронижет волокнистые облака. Предметы были ясно видны на большом расстоянии.

В эту минуту в конце дороги показалась группа людей, идущих из Трали.

Первой мыслью Малыша было не показываться, хотя что могли они сделать ребенку? Инстинктивно, не размышляя, он поспешно спрятался за кусты, выжидая, чтобы эти люди пропели.

Это был отряд полиции, состоявший из двенадцати человек с констеблем во главе. С тех пор как страна находилась под надзором, можно было часто видеть подобные патрули, расхаживающие по распоряжению лорда-наместника.

Малышу, следовательно, нечего было удивляться этой встрече. Но у него вырвался крик испуга, когда он заметил среди полицейских управляющего Герберта, являющегося всегда таким образом, когда собирался изгонять кого-нибудь.