Ложная слепота - Питер Уоттс

— Не так все страшно.

Я ощутил где-то поблизости острую, непонятную боль, как пятно чернил на белой скатерти. Миг спустя я её зафиксировал: оказывается, прикусил губу.

Челси погладила меня по плечу.

— Тебя здорово потрясло. Жизненные… ты в порядке?

— Да, конечно. Ничего, — вкус соли. — Но мне кое-что интересно.

— Спрашивай.

— Зачем ты так со мной поступила?

— Потому что мы можем это убрать, Лебедь. В этом весь смысл. Что бы там ни было, что бы тебя ни расстраивало, теперь мы знаем, где оно сидит. Можем вернуться и придушить его в два счета. А тогда у нас будет несколько дней на то, чтобы навсегда от него избавиться, если захочешь. Просто надень сетку, и…

Она обняла меня, привлекла к себе. От нее пахло песком и потом. Мне нравился ее запах. На какой-то миг я почувствовал себя в безопасности. Сделал вид, что земля не уйдет из-под ног в любой момент. Когда я был с Челси, то становился значимым.

Я хотел, чтобы она обнимала меня вечно.

— Не думаю, — ответил я.

— Нет? — она сморгнула, уставившись на меня. — Но почему?

Я пожал плечами.

— Знаешь, что говорят о людях, которые не помнят прошлого?

Хищник бежит за едой.

Жертва бежит от смерти.

Мы были беспомощны и слепы, втиснулись в хрупкий пузырек безопасности во вражеском тылу. Но шепоты наконец-то смолкли. Чудовища остались за пологом.

И Аманда Бейтс с ними.

— Вот же хрень, — выдохнул Шпиндель.

Взгляд его за смотровым стеклом был ясен и внимателен.

— Видеть можешь? — спросил я. Он кивнул.

— Что случилось с Бейтс? Скаф пробило?

— Не думаю.

— Тогда почему она сказала, что мертва? Что…

— Она имела в виду — буквально, — пояснил я. — Не в смысле «мне конец» или «я умираю». Мертва сейчас. Как говорящий труп.

— Откуда… — Ты знаешь? Дурацкий вопрос. Лицо Шпинделя подергивалось и кривилось за стеклом. — Это же безумие.

— Дай определение «безумия».

Банда молча висела в воздухе, едва не прижимаясь в тесноте к спине биолога. Стоило нам задраить клапан, как Головолома отпустило. Или его просто оттеснили: мне показалось, что в спазмах скованных перчатками пальцев я вижу топологию мысли Сьюзен.

Дыхание Шпинделя сдвоенным эхом отдавалось в динамиках.

— Если Бейтс мертва, то и нам конец.

— Может, и нет. Переждем всплеск и выберемся. Кроме того, — добавил я, — она не мертва. Она только так сказала.

— Блин, — протянув руку, биолог прижал перчатку к полотнищу палатки. Пощупал что-то за пленкой. — Кто-нибудь поставил приемник?..

— На восемь часов, — подсказал я, — метром ниже.

Ладонь Шпинделя легла на стену напротив нас. Поток чисел с чужого плеча хлынул вверх по его руке, ринулся в наши скафы и затопил мой дисплей.

Снаружи было еще пять тесла, но напряжение поля спадало. Палатка то раздувалась вокруг нас, то опадала, будто дыша, когда мимо проходили волны низкого давления.

— Когда к тебе вернулось зрение? — поинтересовался я.

— Как только мы забрались внутрь.

— Раньше. Ты видел батарею.

— Но упустил, — он хмыкнул. — Хотя я и зрячий — еще тот паралитик, а? Бейтс! Ты там?

— Ты потянулся к ней. Почти поймал. Это была не слепая случайность.

— Не слепая случайность. Ложная слепота. Аманда? Отзовись, пожалуйста.

— Ложная слепота?

— С рецепторами все в порядке, — рассеянно проговорил он. — Мозг обрабатывает изображение, но не имеет к нему доступа. Управление перехватывает ствол мозга.

— То есть ствол видит, а кора — нет?

— Что-то вроде того. Заткнись и дай мне… Аманда, ты меня слышишь?

— …Нет…

Голос не принадлежал никому в палатке. Едва слышный, он вместе с остальными данными проскользнул по руке Шпинделя. Снаружи внутрь.

— Майор Мэнди! — воскликнул Шпиндель. — Живая!

— …Нет… — шепот, как белый шум.

— Ну, раз ты разговариваетшь, то уж точно не дохлая.

— …Нет…

Мы со Шпинделем переглянулись.

— В чем проблема, майор?

Молчание. Банда легонько прислонилась к стене за нами. Грани ее были непрозрачны.

— Майор Бейтс? Слышите меня?

— Нет, — мертвый голос — упокоенный, пойманный в банку, переданный сквозь плоть и свинец на скорости в три бода. Но это определенно была Бейтс.

— Майор, вам надо забраться сюда, — предложил Шпиндель. — Можете залезть в палатку?

— …Нет…

— Вы ранены? Вас что-то держит?

— …Н-нет…

Может, это и не она. Только ее голосовые связки.

— Слушай, Аманда. Это опасно. Там снаружи слишком жарко, понимаешь? Ты…

— Меня здесь нет, — ответил голос.

— Где ты?

— …Нигде.

Я взглянул на Шпинделя. Тот посмотрел на меня. Молча.

Заговорила Джеймс — не сразу и очень тихо:

— Аманда, где же ты?

Нет ответа.

— Ты «Роршах»?

Здесь, во чреве зверя, так легко было поверить…

— Нет…

— Тогда что?

— Н… ничто, — голос ровный, механический. — Я ничто.

— Ты говоришь, тебя не существует? — протянул Шпиндель.

— Да.

Палатка вокруг нас вздохнула.

— Тогда как ты можешь говорить? — спросила у голоса Сьюзен. — Если тебя не существует, с кем мы разговариваем?

— С кем-то еще, — дыхание. Шорох помех. — Не со мной.

— Черт, — пробормотал Шпиндель. Графы его вспыхнули решимостью и внезапным прозрением. Он отнял ладонь от стены; мой дисплей тут же поблек. — У нее мозги варятся. Надо затащить ее внутрь.

Биолог потянулся к клапану. Я тоже.

— Всплеск…

— Уже проходит, комиссар. Худшее позади.

— Хочешь сказать, это безопасно?

— Это смертельно опасно. Там всегда смертельно, и она там, снаружи, и может здорово пострадать в своем нынешнем со…

Что-то врезалось в палатку снаружи. Ухватило внешний клапан и потянуло.

Наше убежище распахнулось, точно глаз: из открывшегося зрачка на нас смотрела Аманда Бейтс.

— У меня уровень три точка восемь, — проговорила она. — Терпимо, нет?

Никто не пошевелился.

— Давайте, ребята. Перекур окончен.

— Ама… — Шпиндель уставился на нее. — Ты в порядке?

— Здесь? Черта с два. Но нас работа ждет.

— Ты… существуешь? — спросил я.

— Что за дурацкие вопросы? Шпиндель, как насчет напряженности поля? Работать можно?

— Э… — он отчетливо сглотнул. — Возможно, нам стоит прервать работу, майор. Этот пик…

— По моим данным, пик почти прошел. У нас меньше двух часов на то, чтобы закончить разбивку лагеря, установить наземный контроль и унести ноги. Сможем мы справиться с этим без галлюцинаций?